При Обаме отношения с США были лучше, заявил Владимир Путин в интервью телеканалу «Мир». По словам президента, сейчас уровень доверия между странами деградировал. Накануне президент США Дональд Трамп раскритиковал Россию за поддержку властей Сирии, а госсекретарь Белого дома Рекс Тиллерсон перед визитом в Москву призвал Россию выбрать между Сирией и США. Ведущая «Коммерсантъ FM» Маргарита Полянская побеседовала с доктором политических наук Владимиром Слатиновым.
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ / купить фото
— Когда Трампа избрали президентом, Кремль это очень горячо приветствовал, почему сейчас надежды на теплые отношения России с Америкой оказались обманутыми? Или этого следовало ожидать?
— Я понимаю, как сейчас злорадствуют все те, кто в многочисленных, ставших уже притчей во языцех телешоу на центральных каналах говорил о том, что вы еще будете вспоминать Обаму добрыми словами. Собственно, происходит естественный процесс.
Кремль надеялся, что Трамп будет таким анти-Обамой как с точки зрения политической стилистики, то есть на смену либерализму придет консервативный реализм с уважением силы, так и с точки зрения того, что Трамп резко развернет систему политических приоритетов Соединенных Штатов. Как раз второго и не случилось, и это абсолютно естественно. Невозможно в институционализированной демократии, да и вообще невозможно объективно, развернуть мгновенно систему связи отношений и обязательств.
Прошло несколько месяцев, и действительно Трамп начал действовать во многом в рамках прежней системы внешнеполитических приоритетов США, лишь слегка корректируя их. Но он стал действовать действительно в новой силовой стилистике, в стилистике консервативного реализма, и это вызывает даже в некоторой степени оторопь в Кремле.
Смотрите по последним заявлениям наших лидеров, в которых они не скрывают досаду и обескураженность.
— Как теперь будет действовать Кремль и лично президент Путин, чтобы как-то повлиять на эти политические приоритеты США, и можно ли это сделать?
— Это будет сделать достаточно сложно, потому что Трамп действительно чрезвычайно зависим от американского истеблишмента, прежде всего, республиканского истеблишмента, который во многом настроен антироссийски и который собирается вести разговор с Россией с позиции силы. Собственно, мы и сегодня это наблюдаем, и вчера, и позавчера, причем по нарастающей. Посмотрите на эти заявления, когда нас обвинили в том, что мы фактически попустительствовали режиму Асада в Сирии и допустили то, что он не разоружился.
— Но и Россия не отстает, тоже высказывая довольно резкие.
— Да, потом нас обвиняют в том, что мы едва ли не принадлежим к новой оси зла и прочерчиваем эту новую ось. Потом говорят о том, что мы должны жестко определиться. Это стилистика очень жесткого давления, которое при этом еще сопровождалось дипломатией Tomahawk, чего при Обаме не было.
Мы, правда, видим одновременно, судя по словам Марии Захаровой, которая сказала, что, конечно, это заявления резкие, но это игра мускулами, то есть все-таки вполне возможно, что администрация настроена договариваться.
Я думаю, что мы увидим это по сегодняшним переговорам, не исключено, что действительно Соединенные Штаты при новом руководстве намерены с Россией договариваться, но, увы, это будет несколько иной формат договоренностей. Россия думала, что она имеет очень жесткую эффективную переговорную позицию благодаря последним успехам в Сирии и может навязать Соединенным Штатам в том числе свои условия. Полагаю, что Кремлю сейчас придется проявлять гибкость.
У нас под гибкостью часто понимают слабость, но это не так.
В том числе, если говорить конкретно по Сирии, эта гибкость будет заключаться в том, что, по всей видимости, придется более жестко контролировать Асада и вести речь о постепенном транзите власти после достижения некоего обобщенного компромисса по борьбе с запрещенным в РФ «Исламским государством». По Украине, в общем, та же самая ситуация. То есть понятно, что изначально план по реинтеграции Донбасса в политическое тело Украины без возвращения Киеву политического контроля над этими территориями не получился. Придется либо смириться с тем форматом, когда этот контроль придется возвращать при определенных условиях, либо действовать в той логике, в которой мы действуем сейчас, то есть фактически брать эти территории под свою опеку и формировать там режим замороженного конфликта.