Бывший глава Марий-Эл задержан по подозрению в получении взятки в 250 млн руб. Ранее он ушел в отставку по собственному желанию. Президент Владимир Путин предложил возглавить регион председателю Арбитражного суда Московской области Александру Евстифееву. Ведущая «Коммерсантъ FM» Наталья Жданова обсудила ситуацию с президентом фонда «Петербургская политика» Михаилом Виноградовым.
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
— Как вы можете прокомментировать факт задержания господина Маркелова спустя неделю после его отставки, причем с формулировкой президента, который заявил, что господин Маркелов хотел бы поменять место работы?
— Я допускаю, что в последние дни шла борьба вокруг трудоустройства Маркелова или его судьбы в общем. Мы видели, что Маркелову готовили место в Совете федерации, он рассчитывал на почетный уход. Все-таки бывший глава Марий-Эл был фигурой, который умел нравиться первым лицам, начальникам. Это было особенно видно в последние годы, ведь он уже неоднократно «расставался» со своей должностью. Возможно, свое обаяние он пытался использовать и перед уходом в Совет федерации, хотя, конечно, на роль участника показательного расследования он годится гораздо больше, чем арестованный на прошлой неделе бывший глава Удмуртии Александр Соловьев.
— То есть на момент принятия его отставки в Кремле не знали о возможном уголовном деле и проблемах с правоохранительными органами у Леонида Маркелова?
— Думаю, секретом это не было, так как в республике проходило довольно много проверок. Возможно, это стало еще одним из факторов, побудивших Маркелова написать заявление об уходе, помимо общей усталости, которая чувствовалась от него в регионе. Напомню, что на выборах бывший губернатор показал довольно низкие результаты. Думаю, что шла некоторая борьба, и Маркелов стремился остаться в Совфеде, а те, кто против него играл, возможно, то же полпредство во главе с Михаилом Бабичем, лоббировали более жесткий вариант, который в итоге и был принят.
— Получается, что это расследование оказалось на руку одной из сторон этого внутриполитического конфликта?
— Это нормальная ситуация, так всегда и происходит.
— Что его ждет дальше, как вы думаете? Действительно ли это дело станет показательным и масштабным, как дело Никиты Белых, например?
— Дело в том, что показательных дел у нас может быть не так много. В ситуации с Белых возникает ощущение некой немотивированной кровожадности. Это дело не выглядит каким-то совсем скандальным, чего-то совсем ужасного Белых, как и Александру Хорошавину, и Вячеславу Гайзеру, не предъявили. По делу Александра Соловьева в Удмуртии мы тоже ничего серьезного не услышим. Все-таки в большей степени это был чиновник, чем хозяин республики. В этом плане Леонид Маркелов, конечно, фигура более колоритная.
Это человек эксцентричный, читавший собственные стихи на заседаниях правительства, построивший копию венецианских домов или построивший в Йошкар-Оле Набережную Брюгге. Он, конечно, годится для троллинга, высмеивания. Здесь больше вариантов провести показательный процесс на фоне отсутствия чего-то яркого по делам других бывших губернаторов.
— Эта история может обернуться для Маркелова реальным тюремным сроком?
— Сегодня к этому идет. Что касается тюремного срока, понятно, что каждый раз задержания и аресты более резонансны, чем последующие судебные приговоры. Неслучайно по другим названным бывшим губернаторам, кроме тульского Вячеслава Дудки, нет приговоров, нет желания у власти демонстрировать собственную кровожадность. Ведь любой подобный арест — это репутационный политический удар и по институту губернаторов, и по институту госслужащих, управленцев, чиновников.
— Возвращаясь к вопросу о внутриполитической борьбе, почему Маркелов в ней проиграл? Могла ли его судьба иначе сложиться? Мог ли он действительно попасть в Совет федерации?
— Это процесс непрозрачный. Наверное, его судьба могла сложиться иначе. С другой стороны, нельзя же все время выигрывать. Маркелов, чьи позиции в республике последние лет десять были для многих загадкой, и без того выигрывал достаточно долгое время.
— Можно ли ожидать каких-то новых уголовных дел против глав регионов или крупных чиновников?
— Такой соблазн есть. Правоохранители стремятся показать свой административный и политический вес. Но это сложная задача для власти — найти баланс между демонстрацией значимости правоохранителей и при этом не создать у политического истеблишмента ощущения нового 1937 года.
— Это как-то связано с предстоящими выборами в стране в 2018 году?
— И да, и нет. Нужно чиновников наказывать. Но, опять же, мы видим, что
задержания и аресты гораздо более резонансны, чем судебные приговоры, которые воспринимаются либо как слишком жесткие, как это было с бывшим мэром Астрахани, либо как избыточно мягкие, как это было со знаменитым делом, где фигурировала Евгения Васильева.