Великий кормчий

Алексей Тарханов

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Предыдущая фотография

Следующая фотография

1 / 8

Бен Эйнсли

Фото: предоставлено Zenith

Фото: предоставлено Zenith

Фото: предоставлено Zenith

Фото: предоставлено Zenith

Фото: предоставлено Zenith

Фото: предоставлено Zenith

Фото: HarryKH/LandRoverBAR

Бермуды — остров контрастов. Британская территория в Атлантическом океане, сохранившая все очарование старой заморской Англии, навсегда потерянное Гонконгом и Сингапуром. Маленькие домики (единственный стеклянный небоскреб в порту достигает аж 8 этажей), чистые дороги, песчаные пляжи. Два города, старый и новый. Новый — Гамильтон, старый — Сент-Джордж. Первый на севере, второй на юге. От одного до другого полчаса на авто, и тем не менее один из них таки южный, другой — совершенно северный. Разница — как между Сицилией и Миланом.

Что привело нас на Бермуды? Здесь к одному из этапов America's Cup готовятся яхтсмены нескольких стран. И знаете, почему этот кубок называется "Кубком "Америки""? Не столько в честь Соединенных Штатов, но в честь ее посланника — шхуны "Америка". Именно это парусное судно, победив британцев в гонке английского Королевского яхт-клуба, увезло за океан волшебный приз, ставший America's Cup и положивший начало одному из старейших соревнований в истории спорта. Недаром, говоря об America's Cup, любят подчеркивать, что он появился на 45 лет раньше современных Олимпийских игр.

На часы Zenith я могу полагаться и на суше, и на море. Они отсчитывают время гонки, они ведут меня домой, к жене и дочери

Кубок делал знаменитый английский мастер Роберт Гаррард — основатель существующей и поныне компании. Едва ли официальный ювелир британского двора, занимавшийся драгоценностями и коронами монархов, мог предположить, что его кубок, называвшийся при рождении "кубок ста гиней", попадет в руки американцев и получит имя в честь шхуны, выставленной ими на гонки 1851 года вокруг острова Уайт.

Эти гонки проводились по жестким правилам, в которых учитывался только победитель. Как рассказывают, королева Виктория, наблюдавшая за гонками с борта своей яхты, на свой вопрос "Кто же пришел вторым?" получила ответ: "Вторых здесь не бывает, ваше величество". Кубок хранил у себя Джон Кокс Стивенс, тот самый, который решился снарядить шхуну против англичан. После его смерти "кубок ста гиней" попал в Нью-Йоркский яхт-клуб, и в 1870 году решено было организовать международную гонку, наградой которой станет легендарный кубок, только названный отныне America's Cup.

С тех пор и до наших дней главной интригой гонки было то, смогут ли британцы вернуть себе кубок (и, возможно, сменить его название). Совершенствовались типы судов, менялись правила. Сейчас кубок разыгрывается не в одной гонке, а в целой серии, в которой против яхтсмена из той страны, которая победила в прошлых соревнованиях (его называют Defender), выступает Challenger, претендент. Обладатель кубка имеет право выбрать место следующих состязаний и тип яхт, на которых они будут проходить.

35-й финал гонки пройдет осенью 2017 года у берегов Сан-Франциско. Участники будут выступать на новых катамаранах с подводными крыльями и жестким парусом. Яхты такого класса несут парус 32-метровой высоты, имея вес 4,2 тонны, длину 19 метров по ватерлинии и ширину около 12 метров. Скорее космический корабль, чем утлая лодочка. Они развивают огромную скорость и могут развернуться буквально на пятачке. Мы видели это в море. Когда ветер мешает даже мощной моторной лодке, катамаран гонщиков летит на подводных крыльях, как самолет — на воздушных. Управлять им сложнее, чем аэробусом.

Кто же бросит вызов американцам из BMW Oracle Racing? Бен Эйнсли, самый знаменитый яхтсмен Британии, рыцарь Империи, готовится к этому со своей командой. В команде британцы. Почти все. Лодка — британская. Почти вся. Спонсоры — британские. Почти. Потому что вместе с Land Rover в парус Бену Эйнсли поддувают швейцарские часовщики из Zenith.

Швейцария и океанские паруса? Нет бы горные лыжи. Но, между прочим, и Швейцария была владычицей морей. Кубок "Америки" побывал у швейцарской команды Alinghi. Так что выход часов в море для швейцарцев привычное дело.

Мы гости у рыцаря Эйнсли, и нас допускают в огромный ангар, где собираются яхты, их две: главная и дублер. Это место засекречено, как пусковая установка межконтинентальных ракет. Рядом такие же закрытые палатки соседей-конкурентов. Снимать нельзя, смотреть нельзя, спрашивать нельзя. Нам — все можно. Дело в том, что за нами авторитет Zenith, часовой марки, за которой сейчас следят так же внимательно, как за командой сэра Эйнсли.

Сэр сидит перед нами за столом в помятой рубашке и спортивных брюках. Яхтсмены не жируют на Бермудах. Курортные условия не для них. Они живут по казарменному расписанию: подъем в семь утра, занятия, тренажеры, выход в море бегом марш. В столовой — картошка и бобы. Как будто бы растят гребцов на галерах. Но так оно и есть. У аэробуса есть реактивные двигатели, на лодке работают люди. И чем сложнее лодка, тем больше усилий они должны прилагать к лебедкам и шкотам. Команда — живые моторы, горы мускулов, руки как ноги. На их фоне наш собеседник кажется чуть ли ни щуплым. Он — мозг, а не мышцы команды.

Яхтсмены не жируют на Бермудах. Курортные условия — не для них. Они живут по казарменному расписанию: подъем в семь утра, занятия, тренажеры, выход в море бегом марш

"Если речь идет об участии в Олимпиадах или в Кубке "Америки", в таких гонках, которые требуют особой физической силы, где нагрузки особенно велики,— говорит Бен,— там спортивную карьеру обычно заканчивают лет в 35. Мне, как шкиперу, легче, конечно. От меня требуется в первую очередь опыт. Физическая подготовка важна, очень важна, но не критична. Я знаю шкиперов, которые и в 45 занимаются своим делом. Но да, 45 лет — это уже знак, что карьера подходит к концу".

Бен Эйнсли — опытнейший яхтенный капитан, побеждавший много раз в ситуациях, когда никто этого не ждал. И на вопрос "Как вы поймали ветер" отвечавший с пожатием плеч: "Разве вы его не видите?"

Лозунг его команды "Вернуть кубок домой". Проще сказать, чем сделать.

"Руководить командой сложнее, чем управлять яхтой,— говорит нам Эйнсли.— У нас очень молодая команда. Из-за этого нам сложнее, чем другим. Нам придется догонять уже известные команды, у которых давно существует собственная инфраструктура, в то время как нам пришлось начинать с нуля. Надо было на весьма ограниченном рынке искать лучшие таланты, лучших дизайнеров, лучших экспертов по инфраструктуре, лучших коммерческих партнеров. Это все было непросто. Но в результате с нами лучшие. Такие бренды, как Zenith, например".

Мы спрашиваем его, верит ли он в силы судьбы, готов ли положиться на случай, который многих вывозит. И не суеверен ли, как некоторые матросы.

"Я не верю во всякие там знаки судьбы и в плохие приметы. Конечно, есть такое понятие, как невезение. Ты можешь быть на сто процентов подготовлен, но что-то может пойти не так. Но все же я считаю, что разговоры о какой-то особой "невезучести" — это оправдание собственных неудач. Собственных недоработок. Этому меня научила жизнь и гонки".

Всемирно известный скромный человек очень рад тому, что в него верят. Он благодарен Land Rover и с радостью носит на руке часы Zenith: "Я могу на них полагаться и на суше, и на море. Они отсчитывают время гонки, они ведут меня домой, к жене и дочери. Zenith и гонка почти современники. America's Cup существует с 1851 года, а Zenith родился в 1865 году. Я мечтаю побывать у них на мануфактуре в Швейцарии, столько о ней слышал, вот только график тренировок слишком плотный".

На наш вопрос, были ли моменты, когда он боялся за свою жизнь, Эйнсли пожимает плечами: "Неприятные моменты были, но все-таки яхтенный спорт — не "Формула-1". Был один случай на гонке в Австралии, когда, оглядываясь назад, я понял, что мы были в очень сложной ситуации, потенциально очень опасной. Но эта история или вообще какие-то ужасы о море мне не снятся. Хотя меня мучил однажды сон, он меня преследовал месяц, наверное, после того, как я выиграл свое первое олимпийское золото. Мне снилось, что все это ошибка. Просыпался с ужасным чувством. Но потом понимал, что это только сон".

Бен Эйнсли мягок, приветлив и терпелив. И наступает момент, когда, устав от вежливых английских оборотов, я спрашиваю его, ругается ли он, как настоящий шкипер. Ну как там? "Три тысячи чертей" или "Акула тебе в глотку". Тут сэр слегка краснеет. "Конечно, бывают моменты, когда я злюсь. Когда вдруг кто-то делает ошибку, особенно такую, которую не должен был делать, какую-то такую элементарную, то, конечно, это выводит из себя, ну и приходится, знаете, как-то подбодрить команду".