Сергей Данкверт в эксклюзивном интервью обозревателю «Коммерсантъ FM» Дмитрию Дризе рассказал, что он думает об обвинениях Александра Лукашенко в свой адрес и откуда в Россию идет так называемая «санкционка».
Фото: Олег Харсеев, Коммерсантъ
— Проблема номер один сегодня — это ввоз так называемой «запрещенки» в Россию. СМИ пишут о многочисленных схемах, с помощью которых поставщикам удается обходить запреты и доставлять продукты в магазины. Насколько серьезна эта проблема и как с ней бороться?
— Мы всегда говорили, что она серьезная. В нашу страну ввозят сотни тысяч тонн нелегальной продукции. Все эти схемы мы давно описали, и сейчас можно просто констатировать, что в интернет-продаже таких товаров стало больше. Санкционную продукцию провозят в Россию благодаря реэкспортной сертификации. То есть страна-производитель товара, допустим, Марокко, но он получает сертификат Литвы, Латвии, Эстонии или Польши. В свою очередь, Белоруссия, через которую санкционные продукты попадают в Россию, формально не проверяет их происхождение, потому что у нее есть «удобные» сертификаты. Масштаб ввоза таких товаров, конечно, огромный. В России каждый день уничтожаются целые партии, — это только то, что мы задерживаем на дорогах.
— Получается, главное зло на сегодняшний день — это Белоруссия?
— Я бы, конечно, так не сказал. И Казахстан уже тоже активно включился в эту работу.
— То есть наши ближайшие союзники участвуют в таких схемах?
— Я об этом говорил уже не один раз: мы проделали большую работу по интеграции, а теперь получилось так, что проконтролировать происхождение товара невозможно. Мы имеем право проверять продукцию, грубо говоря, если в документах на нее написано, что это овощи или мясо. Если же в речь формально идет любых других видах товара — о стеклотаре, клее, строительном цементе и прочее — то он проходит мимо нас. Нужно сказать, что во многом это произошло и из-за того, что Минэкономразвития в свое время отменило карантинные разрешения. Такое решение лоббировали определенные люди, которые сегодня, кстати, занимают ответственные посты в различных общественных органах.
— То есть бороться с контрабандой «запрещенки» нельзя?
— Можно вполне, что мы и делаем. Мы же 11 тыс. тонн уничтожили, это не шутки. Вы спросите у всех ведомств, задействованных в этой цепи, кто еще сколько уничтожил. Например, сколько пришлось на долю Роспотребнадзора, который контролирует продукцию в магазинах.
— А не жалко уничтожать продукты?
— Здесь выбор-то небольшой. Если мы хотим быть цивилизованной страной, мы их уничтожаем. Если мы хотим разделять эту продукцию, то, я вас уверяю, это никогда не работало. Потому что до Магадана, например, она не доедет, а все равно останется в Москве, но на другом рынке. Никаким детям она не достанется. Все это только предмет коррупции.
— Александр Лукашенко недавно предлагал вас то ли арестовать, то ли дело против вас возбудить, в общем, провозгласил вас чуть ли не главным своим врагом. Вы как к этому относитесь?
— Я не хочу иметь Александра Григорьевича во врагах, это мне не по весу. Я готов с белорусской службой контроля спорить, но не с господином Лукашенко.
— Но из ваших слов следует, что Белоруссия — это все-таки один из главный путей поставок «запрещенки» в Россию.
— Александр Лукашенко, в свою очередь, говорит, что в Белоруссии российские бандиты все это организуют. Но как-то неправильно, наверное, так рассуждать, ведь в стране всегда порядок был.
— Хорошо. А вот история с турецкими помидорами, про которые говорят, что они не пропадали из российской продажи, просто на них теперь пишут, что они из Кении.
— Когда мы с нашими белорусскими коллегами спорили на тему санкционных продуктов, как раз говорили, что они просто формально делают работу, вследствие чего получается, что к ним претензий не предъявишь: они получили сертификат Литвы, Латвии и Польши, по международной конвенции это возможно, и дальше отправили товары к нам. А мы, в свою очередь, уже «закрыли» 24 страны, которые нелегально поставили в Россию, по нашим подсчетам, от 250 тыс. до 500 тыс. тонн продукции. Вся она практически была родом из Европы или Турции. Мы по полтора месяца только тратим на то, чтобы определить истинную страну-производителя, обращаемся в посольства, торгпредства, профильные службы.
— Сколько средств из федерального бюджета уходит на борьбу с «запрещенкой»? Насколько велика цена такой антисанкционной политики? Может быть, проще разрешить ввоз товаров, чем так мучиться?
— А мы не мучаемся абсолютно. Мы выполняем ту работу, на которую государство выделило деньги. Мы должны защищать российские границы — мы их защищаем. То есть все разговоры о том, что это дорого, что на это тратится много средств, некорректны. Лучше считать те деньги, которые российский бюджет не получил вследствие неуплаты налогов на такую продукцию, в виде того, что рынок работает «втемную», а продавцы получают «черную» зарплату.
— Какая сумма выделяется на борьбу с нелегальными товарами?
— Деньги выделяются только на содержание ведомства. Сюда входит все: земля, карантин растений, ветеринария. Вместе с тем, мы должны понимать, что сегодня есть ряд стран, которые могут поставлять продукцию и увеличивать свой экспорт, но почему-то не делают этого. Допустим, та же Сербия не увеличила объемы поставляемой продукции, хотя могла бы. То же касается и Молдавии.
— Наверное, у них для этого просто не хватает мощностей.
— Ну вот, например, у Китая мощности большие, как вы знаете. Но и он не увеличивает объемы своего экспорта. Кстати говоря, вот мы с вами говорили о Турции. С нашей точки зрения, легче сделать контролируемый ввоз с тех тепличных комбинатов, которые выращивают помидоры и которые мы уже проинспектировали, и обеспечить легальный ввоз овощей, чем потворствовать сегодняшним мошенническим схемам.