Более года научное сообщество приспосабливается к новым правилам поддержки исследовательских инициатив. Решение правительства объединить два ведущих государственных фонда — Российский фонд фундаментальных исследований (РФФИ) и Российский гуманитарный научный фонд (РГНФ), принятое в феврале 2016 года, стало неожиданным для обеих сторон. О том, на каких условиях два фонда существуют под одной крышей, корреспонденту "Ъ" Анне Макеевой рассказал председатель совета РФФИ Владислав Панченко.
Академик Владислав Панченко изучил законы сохранения денег в фондах поддержки научных исследований
Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ / купить фото
— Слияние фондов произошло на фоне сокращения бюджетов фондов на 10% и обещаний чиновников, что после объединения объем финансирования вырастет. Какова сейчас финансовая ситуация фонда?
— Есть закон о бюджете, который эти вопросы регулирует. Бюджет фондов утвержден. Заминка вышла с тем, что в РФФИ и РГНФ были немного разные принципы выделения грантов, разные формы документации. Поэтому последние полгода мы потратили на решение административных вопросов объединения: присоединение счетов, всевозможные перерегистрации. Ведь представьте себе: к вам присоединяется организация, которая уже объявила конкурсы на текущий год, а у нее еще "хвосты" за два предыдущих года. Их надо финансировать. Пришлось многие вещи пересматривать. Например, некоторые критерии, по которым коллеги из РГНФ считали, что надо продолжать платить грант, не устраивали наше экспертное сообщество. На "притирку", на установление взаимопонимания было потрачено определенное время. В конце 2016 года мы приступили к формированию постатейного бюджета объединенного фонда. Но тут тоже встретили несколько проблем, которые опять же потребовали времени. Могу сказать, что сейчас практически все вопросы согласованы.
— Коснутся ли в итоге изменения финансирования проектов, уже находящихся в стадии реализации?
— Практически нет. Мы на это потратили много времени, я попросил совет фонда сохранить все обязательства, которые были взяты. Ведь если говорить о пропорциональном соотношении, то гуманитарный фонд — это 15% от бюджета, а 85% — РФФИ. Это тоже была проблема, но мы объявили междисциплинарные конкурсы, по которым гуманитарии тоже будут деньги получать.
— Когда стало известно, что фонды объединяют, именно гуманитарии беспокоились, что их проекты "задавят". Сейчас удалось достичь взаимопонимания?
— По-моему, такого не произошло, никто никого не задавил. Всегда есть люди, которые, если что-то новое случается, тут же выражают беспокойство. А есть другие, которые пытаются понять, что, может быть, новое — это не плохо, а даже очень хорошо: открываются новые возможности. Таких в совете гуманитарного сообщества оказалось большинство. Экс-глава РГНФ Владимир Фридлянов стал моим заместителем; он курирует гуманитарное направление. Естественнонаучное направление курирует член-корреспондент Владимир Квардаков. То есть, у председателя совета теперь два заместителя, которые отвечают за свои направления — гуманитарное и естественнонаучное. Важно, что мы создали совместный экспертный совет. Самый последний совет, который мы очень долго формировали, это совет по междисциплинарным исследованиям. Его возглавил академик Игорь Еременко. Уже идут первые конкурсы. Например, "Фундаментальные проблемы в исследованиях психического здоровья человека и общества". Там принимают участие психиатры, психологи, физики, химики, биологи, биомедики.
— А как вы коллективам и ученым вообще объяснили, зачем надо было два фонда сливать?
— Фонд изначально был один. Но потом ряд известных академиков решили, что гуманитариям надо иметь отдельный фонд. В тот момент, может быть, это и было правильно. Но сейчас появляется все больше проектов, в которых сложно различить, где заканчиваются естественнонаучные исследования, а где начинаются гуманитарные знания. Это современная тенденция. Самый тривиальный пример: математическая лингвистика. Или генетика в палеонтологии. То же самое связано с сельскохозяйственными, биомедицинскими исследованиями. Поэтому еще ранее в РФФИ был создан совет по междисциплинарным исследованиям. Вот реальный пример из жизни — некий проект присылают к экспертам РГНФ, они смотрят на него и говорят: "Это проект РФФИ". А в РФФИ эксперты отвечают: "Нет, мы за это не возьмемся, мы вот этого не понимаем, здесь у нас экспертиза неоднозначная — давайте вместе". А что значит вместе? Кто-то деньги должен платить. А вместе их платить нельзя: либо один фонд платит, либо другой. Кошельки разные, у всех свои счета.
— Удается ли вам в условиях секвестра удовлетворять те же запросы исследователей, что были раньше? Количество проектов сокращается или количество фиксирования? Как вы выходите из положения?
— В каждом отдельном случае по-разному. Общее суммарное финансирование у нас в этом году сохранилось на уровне прошлого года, после секвестра на 10%. Вице-премьер Аркадий Дворкович в своем выступлении говорил, что объединение фондов — это большое дело, открылась прямая дорога для серьезных междисциплинарных исследований, но вот денег маловато удалось найти. Раньше ведь чиновники обещали выделить денег на оба фонда на 5 млрд. руб. больше, чем выделялось до объединения. К сожалению, не удалось. Где-то мы поджимаемся, конечно. Число программ сокращается. Мы стараемся не трогать молодежные гранты, все-таки молодых людей мы стараемся поддержать, вытащить на свет божий. Стали очень придирчиво относиться к своей программе публикаций. Но, как ни странно, гранты мы увеличиваем. Мы стараемся сделать так, чтобы если ты выиграл грант, он был бы пристойным. Конечно, при этом конкурс растет, а число грантов уменьшается. Это очень тонкая, деликатная работа экспертных советов. К ним приходят, показывают результаты проектов, а они вынуждены говорить: хорошо, только денег у вас теперь не столько, а столько. Это факт, чудес не бывает.