Купите американское

Администрация президента США Дональда Трампа объявила своим главным врагом внешнеторговый дефицит. И тем самым вернула Америку во времена Рональда Рейгана.

Сергей Минаев

Уилбур Росс, министр торговли в администрации Дональда Трампа, 31 марта заявил: "Мы находимся в состоянии торговой войны". В этот день Трамп подписал указ, касающийся внешней торговли. В течение 90 дней должен быть подготовлен всеобъемлющей доклад о тех торговых партнерах США, "в торговле товарами с которыми в 2016 году имелся значительный дефицит". Вместе с тем нужно выяснить, "не является ли этот дефицит результатом нечестных действий со стороны этих стран". Если таковые будут обнаружены, Трамп пообещал принять "необходимые и законные меры".

В целом, в 2016 году американский импорт превысил $2 трлн, а экспорт составил примерно $1,5 трлн.

Росс отметил, что половина американского внешнеторгового дефицита приходится на Китай, и все дело в том, что китайские власти поддерживают экспорт товаров, производимых государственными предприятиями, при этом Китай производит чрезмерное количество стали и алюминия и чинит препятствия импорту американских автомобилей.

В марте администрация Трампа подготовила проект "модельного внешнеторгового соглашения". В нем 24 пункта, и вторым в списке значится сокращение внешнеторгового дефицита — и это явный намек на то, зачем вообще нужен этот проект. Ранее, в январе, администрация заявляла, что собирается пересмотреть все американские соглашения о свободной торговле.

В настоящее время Америка имеет 14 таких соглашений — как двусторонних, так и региональных. И именно в них администрация видит причину дефицита внешней торговли США.

В частности, есть соглашения NAFTA (c Мексикой и Канадой) и KORUS (с Южной Кореей); с Оманом и Иорданией — но их вряд ли могут обвинить в дефиците. Обвинения можно предъявить разве что Израилю, с которым у США имеется старейшее соглашение о свободной торговле.

Впрочем, сейчас на такие соглашения приходится лишь две трети американской внешней торговли товарами и только 10% внешнеторгового дефицита США. В этом дефиците 77% образует торговля с Китаем, Евросоюзом и Японией, с которыми соглашений у США как раз нет.

Ключевая роль, которую Трамп отводит в своей политике внешнеторговому дефициту, напоминает о временах Рональда Рейгана. Как пишет американский исследователь Джеймс Рикардс, "покупательная способность доллара упала с 1977 по 1981 год на 50%. Несмотря на надежды, что слабый доллар вызовет экономический рост за счет увеличения экспорта, США испытали с 1973 по 1981 год три рецессии. В глазах многих мир сошел с ума. Для возрождения веры в доллар нужны были новые лидеры и новая политика. Это случилось, когда президент Джимми Картер назначил в августе 1979 года главой ФРС Пола Волкера. Когда в ноябре 1980 года Рональд Рейган был избран президентом, Волкер сразу взялся за дело, подняв процентную ставку ФРС до рекордных 20% годовых в июне 1981 года с целью борьбы с инфляцией. И такая шоковая терапия сработала: инфляция упала с 12,5% в 1980 году до 1,1% в 1986-м.

В свою очередь, Рональд Рейган снизил налоги, и это стало причиной того, что с 1983 по 1985 год американский ВВП увеличился на 16,6% — самый большой рост в истории за три года. Таким образом Волкер с Рейганом создали сильный доллар: иностранный капитал направился в США, привлеченный как высокой процентной ставкой, так и высокими темпами экономического роста. Однако в условиях сильного доллара очень вырос внешнеторговый дефицит США, особенно в торговле с Японией и Германией, так как американцы бросились покупать немецкие автомобили и японскую электронику. Безработица также оставалась высокой. К началу 1985 года профсоюзы и промышленники стали требовать ограничить импорт и стимулировать экспорт".

Члены профсоюзов в США прибегали к показательным акциями, разбивая молотами автомобили японского производства.

Администрация Рейгана для уменьшения внешнеторгового дефицита прибегла к политике "добровольного сокращения экспорта" со стороны Японии, сочтя это с политической и легальной точек зрения более легким путем, чем введение дополнительных пошлин на японские автомобили или ограничение их импорта с помощью квот. Японские власти обещали в 1981 году ограничить экспорт автомобилей в США. Они действительно это сделали, и дефицит сократился. Правда, в результате к 1984 году цены на все автомобили в США возросли на 40%. Те японские производители, которые все-таки экспортировали автомобили в США, показали значительное увеличение прибыли.

Тогда в переговорах администрации Рейгана с Японией участвовал нынешний член администрации Трампа, министр торговли Уилбур Росс.

Проблемы с американским дефицитом в торговле с Китаем начались только в начале 2000-х годов. До 2004 года Китай сам имел дефицит в торговле с другими странами. Это типично для развивающихся стран, только начинающих развивать экспорт. Сначала нужно увеличить импорт компонентов инфраструктуры, комплектующих, сырья и технологий. С США у Китая был профицит, но очень незначительный — в 1997 году он составлял меньше $50 млрд. Но в 2003-2006 годах он возрос с $124 млрд до $234 млрд. Как заявил в 2006 году сенатор от Нью-Йорка Чарльз Шумер, "внешнеторговый дефицит превратился в кровь, медленно вытекающую из жил американской экономики, и причиной этому является Китай".

Сложилась оригинальная ситуация. Все доллары, заработанные китайскими экспортерами, они должны продавать банку Китая по фиксированному курсу. Когда китайские импортеры хотят закупить сырье или оборудование, они должны покупать доллары у Банка Китая — но он продаст их только на оплату импорта, не больше. Когда ФРС начал проводить сверхмягкую денежную политику, он просто печатал доллары. Банк Китая покупал доллары за напечатанные юани. Чем больше печаталось долларов, тем больше печаталось юаней — таким образом, Банк Китая отдал ФРС свою денежную политику в аутсорсинг. Более того, чтобы диверсифицировать свои долларовые резервы и получить по ним доход, Банк Китая вкладывал их в краткосрочные облигации американского казначейства, и к 2011 году из $2,85 трлн общих резервов Китая $959 млрд было вложено именно в американские долговые бумаги.

Если бы сейчас действовала Бреттон-Вудская валютная система c ее золотым стандартом, Китай мог бы обменять эти бумаги на золото из запасов США — и скупил бы все 9 тыс. метрических тонн этих запасов.

Картина была бы эффектной: китайские корабли приходят в Нью-Йорк, их грузят золотом, и оно, к потрясению американских граждан, уплывает в Шанхай.

При золотом стандарте такие эпизоды действительно случались. С 1950 по 1971 год, к моменту, когда Ричард Никсон прекратил расплачиваться золотом, золотой запас США с 20 тыс. метрических тонн снизился до 9 тыс. именно в связи с постоянным дефицитом баланса торговли с другими странами. В результате торговли с США золотой запас ФРГ вырос с нуля до 3,6 тыс. метрических тонн, Италия вместо 227 метрических тонн золота уже имела 2,5 тыс. метрических тонн, Франция нарастила запасы с 558 метрических тонн до 3,1 тыс., а Голландия — с 280 тонн до 1,7 тыс.

Наращивание торговых дефицитов и профицитов стало происходить в 1996-2006 годах. Бывший глава американской ФРС Алан Гринспен писал об этом следующее: "Только в этом десятилетии мировая торговля стала сопровождаться растущим внешнеторговым дефицитом и, следовательно, дефицитом текущего платежного баланса США в сочетании с растущим совокупным профицитом их важнейших торговых партнеров. К 2006 году значительный профицит появился в Китае ($239 млрд), Японии ($179 млрд), Германии ($146 млрд) и Саудовской Аравии ($96 млрд). Везде это стало рекордом. Дефицит, в дополнение к США ($857 млрд), имел место в Испании ($108 млрд), Великобритании ($68 млрд) и Франции ($46 млрд). В относительных величинах дисбаланс увеличился с 3% мирового ВВП в 1980-1996 годах до 6% в 2006 году".

В современных условиях США не могут попросить другие страны добровольно ограничить свой экспорт, как при Рейгане, так как препятствия экспорту противоречат правилам ВТО.

Питер Наварро, директор Национального совета по торговле при администрации Трампа, считает, что для снижения торгового дефицита США будут убеждать другие страны расширить импорт американских товаров. В свою очередь, Росс указывает, что росту американского экспорта и уменьшению дефицита будет способствовать устранение в других странах барьеров для внешней торговли.

И здесь можно снова вспомнить о Рейгане. Переговоры его администрации с европейскими странами и Японией о снижении американского торгового дефицита больше касались того, как устроены международные поставки товаров, чем таможенных тарифов. В Японии не было каких-либо барьеров для импорта иностранных полупроводников, которые можно было потребовать убрать, поэтому администрация Рейгана просто договорилась о том, что на японском рынке проводников иностранные производители должны занимать 20%. Правда, экономисты тогда выражали опасения, что ограничения на производство для японских компаний снизят конкуренцию и приведут к росту цен, а также что представители других американских отраслей усилят давление на власти США, если поймут, что они способны заставить другие страны покупать их продукцию. Однако доля иностранных компаний на японском рынке полупроводников действительно возросла.

В конце концов, и от этой сделки пришлось отказаться. Потому что японским властям надоело уговаривать японские компании покупать непременно американские полупроводники. А также потому, что со стороны выглядело довольно странно, что США одновременно пропагандируют либерализм в экономике и занимаются госрегулированием внешней торговли. В конечном счете из-за сочетания сверхмягкой бюджетной политики и сверхжесткой денежной политики торговый дефицит при Рейгане только увеличился. А сейчас мировые финансовые рынки и участники мировой торговли как раз и ожидают от Трампа смягчения бюджетной политики в виде снижения налогов и расширения расходов, а от ФРС — дальнейших повышений процентной ставки.