Премия театр
Фото: Михаил Гутерман, Коммерсантъ / купить фото
Результаты в драматических номинациях ставят под сомнение профессиональный вес премии, считает Роман Должанский.
Нелишне напомнить, что нынешний конкурс "Маски" в драматическом театре не задался с самого начала. Полтора года назад при формировании экспертного совета один из учредителей — Министерство культуры навязало дирекции премии несколько одиозных отборщиков. Кое-как сформировать совет все же удалось, но два важнейших режиссера среднего поколения Константин Богомолов и Кирилл Серебренников в знак протеста отказались участвовать в соревновании.
Без их спектаклей конкурс был заранее обречен на хромоту. Правда, экспертному совету все-таки удалось создать интересную и представительную афишу. Да, номинации получились перегруженными — жюри под руководством художественного руководителя РАМТа Алексея Бородина пришлось посмотреть около 40 спектаклей, а в режиссерском конкурсе было 28 человек,— но соревнование обещало быть напряженным. Большинство главных спектаклей из столиц и провинции все-таки были на месте.
К сожалению, финальный вердикт премии, которая является (или должна быть) главной профессиональной наградой страны, больше походит на дилетантскую проделку. Не во всех номинациях, разумеется. Но в главных именно так и случилось.
Самой плотной, без заведомых статистов, была номинация "Эксперимент". У каждого из спектаклей были законные права на победу и, соответственно, многочисленные болельщики. И у "Поля" Дмитрия Волкострелова, и у триптиха "Молодая гвардия" петербургской "Мастерской", и у новой работы ветеранов номинации, театра АХЕ, и у инклюзивного "Языка птиц" Бориса Павловича, и у спектакля Хайнера Геббельса в Электротеатре, и у спектакля-променада "Разговоры беженцев". Победила же "Снегурочка" новосибирского театра "Старый дом" — театр этот смело строит свой по преимуществу экспериментальный репертуар и, разумеется, достоин награды. Тут следует, как говорится, склонить голову: так уж легли карты, такое вышло мнение.
Но про главные номинации вести разговор в координатах, заданных максимами "сколько людей, столько и мнений", "решениями жюри всегда все недовольны", "так уж выпало", не получится. Профессиональное решение, которое может быть сколь угодно спорным, должно быть при этом сбалансированным. У нынешней "Маски" получилось так: почти каждое конкретное решение в отдельности защищаемо (например, "Маска" Андрею Могучему за лучшую режиссуру — спектакль БДТ "Гроза"), а вот общий список отмечен каким-то неприемлемым — выберу самое мягкое слово — легкомыслием.
Взять, скажем, номинацию "Большая форма". Допускаю, что яростный, острый, опровергающий все клише и никак не вяжущийся со статусом мэтра-ветерана "Гамлет" Льва Додина может вызвать полярные мнения и положительное может проиграть. Но вычленить из этого спектакля актерскую работу Данилы Козловского как единственное, что достойно победы,— значит проявить непонимание сути этого театрального произведения. Наградить режиссера Николая Рощина за сценографию его спектакля "Ворон" (Александринский театр), где сценография просто помогает режиссуре, да еще притом что рядом в номинации выдающиеся сценографические работы художников,— значит проявить примерно то же самое качество.
И когда уже принято решение, посмотреть бы на него судьям со стороны и переспросить себя: а точно ли "Русский роман" Театра имени Маяковского столь бесспорно возвышающаяся над всем прошлым сезоном Джомолунгма, что именно этот спектакль должен был одарен целыми тремя важнейшими наградами, включая "Лучший спектакль большой формы"?
Многие, в том числе и автор этих строк, высоко ценят Юрия Погребничко и его ни на кого не похожий и трудно живущий театр "Около дома Станиславского". И его спектакль "Магадан / Кабаре", выигравший "Малую форму", тоже пришелся по душе многим, хотя и не является он для режиссера ни самым важным, ни этапным. С другой стороны, в той же номинации присутствовал спектакль, про который еще до его выдвижения куда-либо было ясно: он войдет в историю русского театра. И это чеховские "Три сестры" режиссера Тимофея Кулябина в новосибирском театре "Красный факел".
Спецпризы жюри обычно призваны сгладить неловкости основного вердикта. На сей раз их только усугубили — решили утешить "Красный факел" премией за ансамбль актеров. Чем, кроме как легкомыслием, можно объяснить такое отношение к спектаклю, где именно визионерское режиссерское решение является определяющим? (Примерно так же странно поступили с Андрием Жолдаком, в спектакле которого "По ту сторону занавеса", поразившем именно новаторской работой режиссера, оказалось спецпремировано только актерское трио.)
Новосибирский спектакль был тем редким случаем, когда победа была так же неминуема, как падение на землю камня, выпущенного из рук. Но жюри умудрилось отправить "Золотую маску" в невесомость. То есть туда, где у этой некогда действительно важнейшей профессиональной премии вес устремился к нулю. В отличие от самого всероссийского фестиваля-смотра "Золотая маска", который в сгущающихся социально-культурных сумерках становится все более важным и незаменимым для зрителей и театрального сообщества событием.