Совет Европы призвал входящие в него государства свести к минимуму содержание под стражей подследственных до приговора, чтобы исключить переполненность СИЗО и бесчеловечные условия находящихся в них заключенных. Об этом говорится в ежегодном отчете Европейской комиссии по вопросам предотвращения пыток (ЕКПП), по данным которой в российских СИЗО сидит 17,9% от тюремного населения и его плотность ниже, чем в среднем по Европе. Однако усредненные показатели не отражают ситуацию в Москве, где изоляторы переполнены на треть, и в других мегаполисах. А число заключенных на 100 тыс. человек населения в России выше, чем в любой другой европейской стране, отмечают правозащитники.
Фото: Дмитрий Коротаев, Коммерсантъ / купить фото
По данным ЕКПП, в российских СИЗО в 2015 году сидело всего 17,9% от всего тюремного населения, плотность которого в среднем по России составляла 79 человек на 100 мест. Оба показателя ниже, чем в среднем по Европе, где на 100 мест в тюрьмах приходится 91,4 заключенного, а доля арестантов, cидящих без приговора, среди них в среднем составляет 25% (в разных государствах—членах Совета Европы (СЕ) — от 8% до 70%). Чаще других такая мера пресечения избирается для иностранцев (около 40% от всех заключенных), которым, по мнению властей, проще скрыться от правосудия.
«Цифры по России выглядят не ужасающе. В то же время нужно понимать, что за ними скрывается»,— прокомментировала “Ъ” ситуацию юрист правозащитного центра «Мемориал» Татьяна Глушкова. 17,9% от тюремного населения РФ — это минимум 109,219 тыс. человек (по данным Совета Европы, всего в России в 2015 году было 642,470 заключенных), чья виновность еще не подтверждена судом, «но они уже сидят, причем в очень плохих условиях», напоминает она: если в СИЗО маленьких городков народа сидит действительно немного, в мегаполисах ситуация иная. Да и уровень лишения свободы в России выше, чем в любой другой стране СЕ (см. “Ъ” от 14 и 15 марта): в РФ в 2015 году он составлял 439,2 заключенного на 100 тыс. жителей — почти в четыре раза выше среднего показателя для стран СЕ (115 человек на 100 тыс. населения страны), где количество заключенных снизилось за год на 7%. За РФ следуют Литва, Грузия, Азербайджан, Латвия, Турция и Молдавия.
Отмечают правозащитники и использование властями «не противоречащих закону способов учета пустующих мест как заполненных» для улучшения статистики. Например, при расчете заполненности СИЗО из числа «посадочных мест» не исключаются данные по СИЗО, находящимся на ремонте, где люди в реальности не содержатся. Так, в Москве превышение лимита заполнения СИЗО, по обнародованным в апреле данным отчета столичного омбудсмена Татьяны Потяевой, составляет 22,8%, но, по данным правозащитников, фактически действующие изоляторы переполнены на треть. Как отмечал недавно юридический директор «Мемориала» Кирилл Коротеев, «женщины в СИЗО-6 Москвы спят по очереди». Не исполнено и пилотное постановление Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) 2012 года о нарушающих Конвенцию условиях содержания в российских СИЗО (дело «Ананьев и другие против России»), в котором России было предписано к 2016 году обеспечить в камерах СИЗО не менее 4 кв. м на каждого заключенного. В среднем по тюрьмам РФ этот показатель достигнут, однако в СИЗО Москвы, по мнению правозащитников, до этого далеко.
Улучшает статистику также включение в нее сведений о больницах при СИЗО: например, в СИЗО на 100 мест сидят 118 человек, а в больнице на 20 коек лежат всего двое. В результате средняя заполненность такого СИЗО соответствует стандарту, хотя в реальности он переполнен на 18%. «Вероятно, это не единственные законные способы»,— полагает госпожа Глушкова. При этом, говорит она, «несмотря на все рекомендации, в том числе ЕСПЧ, снизить число лиц, помещаемых в СИЗО, туда продолжают отправлять кого угодно за что угодно — например, людей, подозреваемых в ненасильственных преступлениях, пожилых и тяжелобольных людей и т. п.». Как сообщила недавно правозащитник Анна Каретникова, благодаря усилиям врачей, чиновников и общественности в больницу при столичном СИЗО недавно удалось перевести «бабушек, сидящих по подозрению в мошенничестве», одной из которых исполнилось 83 года.
ЕКПП и генеральный секретарь Совета Европы Турбьорн Ягланд в отчете призывают государства СЕ применять содержание под стражей на стадии следствия лишь в крайних случаях, избирая альтернативные меры: домашний арест, залог, поручительство, изъятие удостоверения личности, использование электронных систем контроля. «Содержание под стражей во время следствия приводит к серьезным психологическим последствиям — уровень самоубийств среди арестантов в несколько раз выше, чем среди приговоренных заключенных. Негативными последствиями становятся также разрушение семейных связей, потеря работы или жилья»,— заявил глава Комитета Совета Европы против пыток Микола Гнатовский, призывая прибегать к аресту в крайних случаях, оценивая его необходимость с точки зрения рисков совершения нового правонарушения, сокрытия или фальсификации доказательств, давления на свидетелей, вмешательства в отправление правосудия. Обеспокоен комитет и ограничением в ряде стран связи арестованных с внешним миром — от запрета на телефонные звонки или визиты до одиночного заключения. В отчете подчеркивается: любое ограничение должно быть мотивировано следствием, требуется утверждения его судом и оно должно применяться только в течение определенного периода времени.