Президент Владимир Путин утвердил «Стратегию развития информационного общества в РФ» до 2030 года. Защита «духовно-нравственных ценностей» названа в документе приоритетом при создании «общества знаний». Для обеспечения информационной безопасности стратегия предусматривает дополнительное регулирование СМИ и интернета. Советник президента Герман Клименко заявил “Ъ”, что государство должно принимать решения в области цифровой экономики «со скоростью звука».
Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ
Президент утвердил «Стратегию развития информационного общества в РФ на 2017–2030 годы», проект которой был разработан в конце прошлого года (см. “Ъ” от 14 декабря 2016 года). Прошлая стратегия принималась в 2008 году и предполагала технологическое вхождение России в информационное общество, то есть электронный документооборот, полный перевод в «цифру» оказания госуслуг населению и электронные торги при размещении заказов для госнужд. Сейчас усилия РФ «сфокусированы на развитии информационной инфраструктуры в ущерб формированию и распространению знаний», говорится в новом документе.
Новым этапом должно быть «стремление к получению и распространению обществом и государством качественной, достоверной и безопасной информации». В то же время приоритетом в стратегии называется защита «традиционных для России духовно-нравственных ценностей и основанных на них социальных норм при использовании информационных и коммуникационных технологий». Темпы развития технологий «значительно превысили возможности человека по разумному и осознанному освоению и применению знаний». Как следствие «фокус восприятия окружающего мира смещен с научной, образовательной и культурной информации на развлекательно-справочную», что порождает «безоценочное восприятие информации» и «упрощает влияние на взгляды и предпочтения, формирует навязанные модели поведения».
В такой ситуации предстоит «совершенствование законодательного регулирования деятельности» СМИ, а также источников информации, которые по «многим признакам могут быть отнесены к СМИ, но таковыми не являются». В 2014 году к СМИ по уровню ответственности были приравнены популярные блогеры. Теперь это может затронуть новостные агрегаторы, мессенджеры и интернет-ТВ.
Особое значение в стратегии придается развитию «национальной цифровой экономики» (онлайн-образования, онлайн-медицины, электронных библиотек и др.). Иностранные IT-компании смогут работать в России, если создадут местные представительства «на паритетных условиях» с российскими организациями. Для устойчивости российской «информационной инфраструктуры» стратегия предполагает «осуществление замещения импортного оборудования, программного обеспечения и электронной компонентной базы».
Глава думского комитета по информационной политике Леонид Левин поддерживает стратегию, отмечая, что в ней говорится об импортозамещении «как с экономической точки зрения, так и с позиции обеспечения информбезопасности». «Неважно, что написано, весь вопрос в исполнении, и роль государства в этом — абсолютная»,— заявил “Ъ” советник президента, глава правления Института развития интернета Герман Клименко. На согласование законопроекта о телемедицине, разработанного по поручению премьера и уже внесенного в Госдуму, потребовалось полтора года, напомнил он. «Сроки абсолютно недопустимые для цифровой экономики,— утверждает господин Клименко.— Поручения, постановления, согласования — все это должно протекать со скоростью звука, иначе все намерения уйдут в прошлое нереализованными».
«Усиление госрегулирования плохо соотносится с идеей цифрового общества»,— заявил “Ъ” интернет-омбудсмен Дмитрий Мариничев (спецпредставитель уполномоченного по правам предпринимателей при президенте РФ). «Ментальность цифрового общества предполагает значительное снижение роли государства как в общественных отношениях, так и в хозяйственных», а при усилении государства в России появится «не цифровое общество, а оцифрованное», считает омбудсмен.