Стоимость арестованного в рамках уголовного расследования имущества не должна превышать размер причиненного обвиняемым ущерба или максимального штрафа, который может быть на него наложен,— так решил вчера на своем пленуме Верховный суд (ВС) РФ. При этом участники пленума подтвердили, что информацию о банковских вкладах и счетах обвиняемого следователь может получать только с санкции суда.
Фото: РИА Новости
Вчера пленум ВС РФ под председательством Вячеслава Лебедева обсудил вопросы рассмотрения судами ходатайств следствия о проведении тех или иных действий в рамках уголовных расследований, связанных с ограничением конституционных прав граждан (ст. 165 УПК РФ). Интересно, что Верховный суд впервые рассматривал эту проблему: до 2004 года предусмотренные 165-й статьей УПК следственные действия, в частности, осмотр жилья, обыск в жилом помещении, осмотр корреспонденции, наложение ареста на имущество, а также контроль телефонных переговоров санкционировались прокурорами. И лишь затем эта функция была передана судам. "Со временем возникла необходимость проанализировать правоприменительную практику для согласования интересов всех участников уголовного производства",— сказала судья ВС Ирина Кочина, которая и представила участникам пленума проект постановления.
Наибольшее внимание судей вызвала статья проекта (напомним, постановления ВС являются обязательными для применения судами всех инстанций), регламентирующая стоимость имущества, на которое в рамках уголовного дела может быть наложен арест. Следует отметить, что именно этот вопрос нередко становился поводом для многочисленных жалоб защиты фигурантов уголовных дел. Участники пленума пришли к выводу, что "стоимость имущества, на которое налагается арест, не должна превышать максимального размера штрафа, установленного санкцией статьи Уголовного кодекса РФ, либо должна быть соразмерна причиненному преступлением ущербу". Отметим, что до сих пор такое правило обычно не соблюдалось. В качестве примера можно привести дело бывшего министра экономического развития Алексея Улюкаева, обвиняемого в вымогательстве взятки в размере $2 млн. Помимо лишения свободы за такое преступление предусматривается также штраф, размер которого не может превышать 500 млн руб. Между тем в рамках дела экс-чиновника суд по ходатайству следователей СКР арестовал 15 объектов недвижимости и принадлежащие обвиняемому средства на 564 млн руб. А по делу владельца "Тольяттиазота" Владимира Махлая Басманный суд Москвы по требованию СКР вообще арестовал все имущество ТоАЗа. Предполагается, что постановление пленума ВС унифицирует подобную практику.
Кроме того, решили участники пленума, в тех случаях, когда следствие предлагает арестовать имущество для обеспечения исполнения приговора, суд должен проверить, предусматривает ли статья обвинения возможность применения конфискации и относится ли имущество, потенциально подпадающее под конфискацию, к тому, на которое не может быть обращено взыскание: единственное жилье, земельный участок, на котором оно расположено, предметы обихода, одежда, обувь и др. На практике такой подход наблюдается далеко не всегда. В частности, предметом длительной тяжбы между прокуратурой и защитой бывшего губернатора Сахалина Александра Хорошавина стал именно перечень имущества, арестованного у него и членов семьи бывшего чиновника.
Пленум также рассмотрел вопрос о "выемке предметов и документов, содержащих информацию о вкладах и счетах обвиняемого". В проекте постановления подчеркивается, что подобные следственные мероприятия должны проводиться после получения соответствующего судебного решения. Причем если обвиняемый хранит средства в разных банках, то постановления суда о выемке должны приниматься отдельно для каждой кредитной организации.