В Астрахани в среду состоялось совещание российских послов в прикаспийских странах. Каспийским вопросам будет посвящено и заседание Совета глав субъектов РФ при МИД России на следующей неделе. Главная тема этих мероприятий — подготовка встречи президентов прикаспийских государств, на которой, как надеются российские власти, наконец будет подписана конвенция о правовом статусе Каспийского моря. О том, почему Москва надеется, что в более чем 20-летнем переговорном процессе скоро будет поставлена точка, заместитель главы МИД РФ Григорий Карасин рассказал корреспонденту “Ъ” Елене Черненко.
Заместитель главы МИД РФ Григорий Карасин
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ / купить фото
— Прошлым летом на совещании МИДов «каспийской пятерки» было анонсировано скорое подписание конвенции о правовом статусе Каспийского моря. Но после этого тишина…
— Многосторонние переговоры, тем более по таким базовым документам, как конвенция, процесс небыстрый. Обустроить правовой режим Каспия ведь нужно на длительную перспективу. Эксперты различных ведомств из пяти стран тщательно отрабатывают все нюансы нового международно-правового режима моря, отвечающего современным требованиям. И в периоды, которые кажутся затишьем, идут интенсивные, во многом конфиденциальные консультации по весьма деликатным вопросам. Это позволяет выходить на их взаимоприемлемые решения, укрепляющие доверие и взаимопонимание в рамках «пятерки». Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров находится в постоянном контакте со своими коллегами по Каспию.
На прошлогодней встрече МИДов действительно удалось вплотную приблизиться к итоговому тексту. Это стало возможным благодаря астраханским решениям президентов 2014 года и готовности сторон, в том числе России, максимально пойти навстречу друг другу.
— И это удалось сделать?
— В будущей конвенции, абсолютное большинство положений которой уже согласовано, гармонично сбалансированы потребности всех прибрежных стран, не ущемляются национальные интересы ни одной из них.
Конвенция гарантирует сохранение на Каспии зоны безопасности, предсказуемости и добрососедства; создает благоприятные условия для развития взаимовыгодных проектов в экономике, энергетике, транспорте; обеспечивает понятные режимы судоходства и природопользования, в том числе в сфере рыболовства и управления совместными запасами биоресурсов, проведения научных исследований. Это отвечает чаяниям миллионов людей, проживающих в Каспийском регионе — как в России, так и в других странах. Именно поэтому президенты на саммите в Астрахани поставили задачу завершить почти 20-летнюю работу над конвенцией в возможно короткие сроки. Мы считаем, что данная цель не должна быть подвержена конъюнктурным влияниям, зависеть от электоральных циклов или других сиюминутных факторов. Словом, работаем.
— Если я правильно понимаю, статус Каспийского моря до сих пор регулировался договорами 1921 и 1940 годов между СССР и Ираном, и как-то жили же. Что даст новая конвенция?
— Конвенция даст всем определенность. Упомянутые вами соглашения работали действительно эффективно. Но из-за событий 1991 года — распада СССР и образования независимых государств — появились новые реалии. Кроме того, в последнее время стали актуальными такие виды морской деятельности, которые советско-иранскими договорами просто не регулируются. Нам нужен политически выверенный и в международно-правовом плане обязывающий документ, который обеспечивал бы стабильную ситуацию и нормальные взаимоотношения между пятью прикаспийскими государствами на долгую перспективу.
— Когда же конвенция окончательно будет сверстана?
— В ходе состоявшегося в Астрахани совещания наших послов в Азербайджане, Иране, Казахстане, Туркмении и ответственных за соответствующие направления сотрудников центрального аппарата МИД с участием руководства Астраханской области и представителей федеральных органов власти проведен всесторонний анализ ситуации. Главный вывод — реально финализировать работу над конвенцией и подписать ее на пятом каспийском саммите, который намерен созвать у себя Казахстан.
— Ожидается, что он пройдет в этом году, а есть уже конкретная дата?
— Пока нет.
— Транскаспийский газопровод в обход России не перекроет путь к конвенции?
— На переговорах отрабатывается общеприемлемая формула строительства подводных трубопроводов, учитывающая как насущные экономические потребности пяти нефте- и газодобывающих стран, так и общие озабоченности по поводу возможного ущерба окружающей среде Каспия от транспортировки углеводородов по трубам.
— А удалось ли разрешить спор вокруг требований Туркмении, которая ранее настаивала, что реализация таких проектов, как прокладка транскаспийских труб, может осуществляться без согласования со всей «пятеркой»?
— В конвенции четко описывается, какие вопросы относятся к компетенции всех сторон, а какие могут решаться на двух- и трехсторонней основе.
— Сложности вызывала также позиция Ирана, который выступал против принципа срединной модифицированной линии при разделе морского дна?
— В соответствии с астраханским заявлением президентов разграничение дна и недр Каспийского моря в целях реализации суверенных прав на недропользование проводится на основе общепризнанных принципов и норм международного права по договоренности сторон.
— Разрешились ли в целом споры о принадлежности довольно значительных морских месторождений на Каспии?
— Вы имеете в виду не до конца урегулированные проблемы в Южном и Среднем Каспии? Наши коллеги на юге пока, видимо, присматриваются к опыту России, Азербайджана и Казахстана, которые еще в начале 2000-х годов не только поделили дно в целях недропользования, но и весьма успешно сотрудничают, ведя там, где это выгодно, совместную разведку и добычу минеральных ресурсов.
Опираясь на эту практику, на саммите в 2014 году президенты четко определились: все, что касается воды, пять стран урегулируют в общем документе — конвенции. Как я уже сказал, об использовании дна и недр будут договариваться между собой соседи. Конвенция создает все предпосылки для бесконфликтного разрешения этих вопросов.
— Ну а без конвенции возможно развитие регионального формата «каспийской пятерки»?
— Конечно. Этот формат активно действует. Это видно хотя бы из графика встреч на высшем и высоком политическом уровне в последние годы. Кроме того, существуют диалоговые площадки для обсуждения отраслевых тем. Это и постоянно действующие межправительственные комиссии, и регулярные встречи, например, министров транспорта, и устойчивые контакты научно-образовательных и культурных учреждений в прибрежных регионах. Создана правовая база для совместных действий в сфере предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций, охраны и рационального использования водных биоресурсов, гидрометеорологии. В разработке несколько новых пятисторонних проектов. Назову наиболее приоритетные на сегодня области: взаимная торговля, транспортно-логистический сегмент, защита экосистемы Каспия, борьба с браконьерством, обеспечение безопасности мореплавания, сотрудничество погранслужб. Близость к Каспию зон нестабильности и вооруженных конфликтов делают насущно необходимым взаимодействие «пятерки» в противостоянии современным угрозам безопасности. Так что соответствующая работа ведется.
Но почти все эти и другие перспективные направления не могут получить полного раскрытия без конвенции. Она как бы венчает общие усилия, создает долгосрочную атмосферу понятности и определенности. А сам каспийский формат приобретает новое, гораздо более высокое качество.
— Переговоры о конвенции ведутся уже более 20 лет, что дает основание говорить, что прорыв близок?
— Не люблю слово «прорыв».
— Мы, журналисты, его, наоборот, любим.
— Оно подразумевает какое-то радикальное изменение качества. Я предпочитаю говорить об эволюции в работе, о достижении искомых результатов. Складывается впечатление, что все стороны сейчас заинтересованы в том, чтобы прийти к поставленной цели. Мне кажется, что мы на верном пути и результат на расстоянии вытянутой руки. Дело за здравым смыслом и умением договариваться.