 |
В октябре прошлого года после обсуждения на заседании правительства плана преобразования Внешэкономбанка его тогдашний председатель, а ныне президент Внешторгбанка Андрей Костин вышел к журналистам. Рассказав о сути реформы ВЭБа — банк делится на долговое агентство, которое будет обслуживать внешний госдолг, и собственно кредитное учреждение,— Костин неожиданно заявил, что последнее неплохо бы объединить со вторым по величине уставного капитала российским банком — Внешторгбанком. Это заявление вызвало настоящий шок.
То, что ВЭБу нужно приткнуться к какому-нибудь банку, понятно было давно. Ведь ВЭБ действует на незаконных основаниях: ЦБ не выдает ему лицензии на право осуществления банковской деятельности. На балансе ВЭБа находятся долговые обязательства бывшего СССР — более $80 млрд. Через ВЭБ правительство обслуживает и российский долг — еще более $50 млрд. Это пассивы. Активов значительно меньше — менее $2 млрд. А по нормативам Банка России такое соотношение активов и пассивов невозможно. Так что, пока Россия не расплатится за развалившийся Союз, ЦБ при всем желании не сможет выдать ВЭБу лицензию. Ждать придется долго — примерно до 2030 года. Наконец, у ВЭБа скверная кредитная история (см. справку).
Такая ситуация ни Костина, ни его покровителя Касьянова явно не устраивает. Ясно, что, несмотря на большие коммерческие успехи ВЭБа в последние годы, ему нужна официальная и с незапятнанной кредитной репутацией крыша. Весь 2001 год Костин предлагал использовать в этом качестве мелкий государственный Росэксимбанк. И вдруг поворот: Костин замахнулся на гиганта российского финансового рынка. Когда у него спросили, не Михаил ли Касьянов вдохновил его на столь смелое заявление, банкир ответил, что ни на заседании правительства, ни лично с премьером вопрос об объединении ВЭБа с ВТБ не обсуждал, а всего лишь высказал личное мнение. Никто ему, конечно, не поверил.
99,9% акций ВТБ до сих пор принадлежит ЦБ. И прежний председатель ЦБ Виктор Геращенко ни за что не хотел расставаться с этим весьма привлекательным финансовым учреждением и отдавать акции ВТБ правительству, как того добивался Михаил Касьянов. Поэтому без прямой поддержки премьера Костин ни за что не осмелился бы публично подать заявку на овладение ВТБ. Заявление Костина оказалось, по существу, объявлением войны Геращенко, который, не ожидая такого удара, мирно пытался продать 20% акций ВТБ ЕБРР. Возмущению бывшего председателя ЦБ не было предела. Спустя полгода он публично назовет объединение ВЭБа и ВТБ аферой.
Однако премьер, выдвинув в авангард председателя ВЭБа, заручился поддержкой двух более мощных политических фигур — Алексея Кудрина и его тогдашнего первого заместителя Сергея Игнатьева. Им и Костину Касьянов предложил разделить наследство Геращенко. Костин должен был получить кресло президента ВТБ, Игнатьев — ЦБ, а Кудрин — кураторство над холдингом росзагранбанков. Заговор против Геращенко удался: президент отправил его в отставку и дал разрешение сменить команду во Внешторгбанке.
Потом Михаил Касьянов добился отставки президента ВТБ Юрия Пономарева и 10 июня заменил его Андреем Костиным. Минфин тем временем занялся разработкой конкретных схем передачи банка в руки правительства.
И тут у Михаила Касьянова неожиданно поменялись планы. Он явно охладел к идее объединения ВЭБа и ВТБ и создания на их месте нового сверхкрупного по российским меркам экспортно-импортного банка. В этом случае пришлось бы ликвидировать прежние юридические лица, а перед этим долго выверять активы и пассивы. При создании нового юридического лица можно было бы лишиться известной в мире торговой марки — ВТБ. К тому же никто сейчас достоверно не знает, какие активы находятся на балансе ВЭБа. Во всяком случае, год назад с этим пытался разобраться банковский комитет Думы, но безуспешно. А Виктор Геращенко обозвал идею слияния не только аферой, но и жульничеством.
Подтолкнул Касьянова к перемене взглядов и Жан Лемьер, президент ЕБРР. Европейский банк готов и дальше вести переговоры о покупке 20% акций ВТБ — теперь уже у правительства. К нему может присоединиться и Citybank. Но только при одном условии — ВТБ должен остаться универсальным банком: эксимбанки ни европейских, ни американских банкиров не привлекают. А еще для западных банкиров желательно обойтись без непрозрачного наследства ВЭБа.
На днях Михаил Касьянов сформулировал последние идеи по реформе ВЭБа и ВТБ. В интервью программе "Вести недели" он заявил, что "целью реорганизации Внешэкономбанка и Внешторгбанка России станет не их слияние, а уточнение специализации каждого из этих банков". В скором времени ВТБ будет принадлежать правительству России, а затем в течение пяти-семи лет приватизирован — продан частным инвесторам. Установлена и схема перехода ВТБ от Центробанка к правительству: правительство передаст ЦБ госбумаги с погашением через 9 лет с купонным доходом 6%. (Предыдущую идею Кудрина — расплатиться с ЦБ евробондами со сроком погашения в 2030 году, которые лежат на балансе ВЭБа,— премьер забраковал.) На заседании правительства уже одобрена поправка к бюджету-2002, предусматривающая выделение на эти цели более 42 млн рублей. Законопроект в начале июня был передан в Думу, но там пока застрял.
Судьба ВЭБа тоже проясняется. Как сказал премьер, ВЭБ "в совокупности с Росэксимбанком будет заниматься обеспечением государственных интересов, в частности, государственной поддержкой экспорта и выполнением функций долгового агентства". Иными словами, вновь вернулись к идее соединить ВЭБ с мелким государственным банком, куда, по-видимому, и переведут большую часть бизнеса ВЭБа. Подыскали и нового председателя — бывшего замминистра финансов, а до этого зампреда того же ВЭБа Владимира Чернухина.
Таким образом, премьер добился почти всего задуманного в банковской сфере. Под его контролем вскоре должен оказаться второй по величине российский банк, а также довольно крупный банковский конгломерат из ВЭБа и Росэксимбанка. Команда Касьянова расширяется и усиливает свое влияние за счет карьерного роста Костина и Чернухина.
Алексею Кудрину повезло меньше. Холдинг из росзагранбанков, кураторство над которым ему обещали, забуксовал, еще не возникнув. Надзорные органы Англии и Франции, где находятся два из пяти росзагранбанков, причем наиболее крупные, категорически против передачи их госпакетов акций от ЦБ к правительству. "ЦБ, конечно, не должен владеть этими банками,— говорит Жан-Клод Трише, председатель ЦБ Франции,— но правительство как владелец банков — это еще хуже!"
КОНСТАНТИН СМИРНОВ
 |
|