25 мая в Москве президент России Владимир Путин принял участие в открытии одного из крупнейших храмов, построенных в Москве, причем в совершенно рекордные сроки — за три с половиной года. О том, что Владимир Путин рассказал архиереям зарубежных церквей про то, как вернул домой, причем к себе домой, великомученицу Елизавету Федоровну,— специальный корреспондент “Ъ” АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ.
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Храм Воскресения Христова и Новомучеников и Исповедников Церкви Русской, без преувеличения, грандиозное сооружение. Сравнить его можно, наверное, только с храмом Христа Спасителя, а по срокам сдачи в эксплуатацию, похоже, ни с чем. Только Суворовское училище в Туле было построено быстрее, за три месяца. А храм в Сретенском подворье — за три с половиной года.
И он производит сильное впечатление. Непонятно, главное, как такая глыба уместилась в этих двориках, а вернее, в этом подворье. И почему с Большой Лубянки, самой близкой к нему улицы, вообще не бросается в глаза. Более того, и вообще почти не виден. А ведь высота его — 61 метр. Облицован каменной резьбой из белого владимирского известняка. Резьбу делали по 29 тыс. деталей общим объемом 910 куб. метров. Для внутренней отделки использовали 4,5 тыс. деталей из камня объемом 230 куб. метров... Это все можно перечислять бесконечно, поэтому следует перестать.
В это утро во дворе уместились к тому же несколько тысяч верующих. Когда я пришел сюда к половине одиннадцатого утра, двор был полон, даже забит, шла служба. Служил патриарх Кирилл. Служба шла в храме, а верующие наблюдали за ней по двум огромным видеоэкранам. Патриарх, как обычно, говорил без единой помарки, и было ясно, что он может говорить так не то что часами, а сутками.
Сияло солнце. Я подумал, что надо же, есть события, для которых не нужно разгонять облака: силы небесные просто не пустят их сюда. Да они и сами обойдут это место стороной.
Было очень много журналистов. Для них организовали во дворе специальное пространство. Я увидел тележурналистку, которая ходила по двору и, завороженная, что-то долго и долго шептала. И я не понял, читает она молитву или заучивает стендап для своего сюжета. А дело в том, что только здесь возможны были такие варианты.
Тут началось необычное. От нового храма к духовной академии организаторы вдруг начали лихорадочно выстраивать живой коридор из людей, которые выглядели, как потом аккуратно заметил культурный сотрудник службы безопасности президента, как «пережитки 90-х». Раньше такие люди ходили в спортивных костюмах Adidas. Теперь они все до одного были в темно-синих майках с трафаретами больших белых крестов. Судя по сбитым костяшкам пальцев, тренировались они все много и упорно и, похоже, не только на боксерских грушах. Теперь все они с присущей им торжественностью встали вдоль сделанного ими широкого прохода, и видно было, что никакая самая адская сила на белом свете не сдвинет их с места. Проход они организовали, очевидно, для Владимира Путина.
Попытка выяснить, откуда они такие, увенчалась, казалось бы, успехом: один из них рассказал, что они представляют здесь спортивный клуб «Бессмертный полк». Сочетание звучало странновато, но ведь и люди эти выглядели не так уж обычно.
Мой коллега поинтересовался еще у одного молодого человека, правда ли, что они тут из спортклуба «Бессмертный полк». Тот очень удивился и ответил, что вообще-то они из клуба «Патриот» и привлечены организаторами для обеспечения порядка, а вообще-то успеха, как и спортклуб «Сорок сороков», который тоже расположился здесь, метрах в пятидесяти правее.
Тут, слава, как говорится, богу, на происходящее обратили внимание сотрудники ФСО, которые предложили этим многочисленным детям лейтенанта Шмидта скорее рассредоточиться, чтобы ни одного из них, не дай бог, больше никогда не оказалось в поле зрения. Выяснилось, что эти люди хорошо понимают, какие команды следует начать выполнять еще до того, как они до конца произнесены.
Тут в динамиках во дворе умолк патриарх, и вдруг весь двор, все эти несколько тысяч человек, стали читать одну молитву. При этом уже небо и тучами заволокло, и дождь шел. Верующие достали зонты, и через несколько секунд площадь была полностью укрыта этими зонтами. Над ней как будто раскинули разноцветный шатер. И вот из-под него доносился теперь ровный гул молитвы, в котором было различимо каждое ее слово.
Потом дождь закончился и начался ливень. Ветром опрокидывало зонтики. Люди в это время причащались. Запивали теплотой, запрокидывая лица к ливню. А еще через несколько минут в толпе, сквозь которую не протиснулся бы ни один вновь прибывший, начали появляться бреши. Люди куда-то исчезали на глазах, и я не мог понять куда. В этом было уже что-то совсем мистическое.
— Половина людей ушла в старый храм! — услышал я громкий голос одного из организаторов.— Они там причащаются! А должны были на улице! Не выпускайте их! Служба будет идти, пока не приедет первое лицо! Так договорились!
Но те, у кого все еще хорошо было со здравым смыслом, уже настежь открыли людям двери старого храма. В нем было их спасение.
Потом, еще минут через 20, ливень закончился, а за ним перестал и дождь. К микрофону в новом храме подошел епископ Егорьевский, викарий патриарха Московского и всея Руси Тихон (Шевкунов). Он и ректор Сретенской духовной семинарии, и руководит издательством Сретенского монастыря и интернет-порталом «Православие.ру». И разве это, как известно, все… На самом деле он и занимался строительством нового храма.
— Вчера,— сказал он патриарху,— был день вашего тезоименитства, никто ничего не подстраивал (разве только самые последние стропила.— А. К.), и вот теперь мы преподносим вам этот храм… Благодарим градоначальника, у которого были сомнения, что храм впишется в окружающую архитектуру, но все оказалось хорошо…
Еще несколько слов, прежде чем появился президент России, произнес патриарх, ведь служба должна была состояться при любой погоде, и она продолжалась…
И вот у входа в новый храм возник Владимир Путин. Прихожане оторопели, увидев его, потому что он именно возник — казалось, ниоткуда. Но вот они опомнились. И когда он поднимался по длинной лестнице в верхний храм, раздалось нестройное, но все-таки пение:
— Мно-о-г-а-а-я ле-е-е-та!
Прихожане пели, и казалось, даже сами не ожидая от себя. Кто-то первый начал, и все подхватили с каким-то даже облегчением: вот, они сразу осознали, как надо его приветствовать на территории храма.
Но кому-то этого показалось недостаточно, и теперь вместо пения большая группа прихожан уже скандировала:
— Мно-га-я лета!.. Мно-га-я лета!..
Может, они думали, что так ему будет привычней это слышать.
Он теперь стоял на балконе, неудержимо напоминая папу римского, и приветливо махал им рукой, а потом вошел в храм.
— И я радуюсь видеть нашего дорогого Владимира Владимировича! — воскликнул патриарх.
— Здрсьте! — кивнул ему Владимир Путин, именно так — безжалостно сократив букву «а»…
Он выступил с короткой приветственной речью, обошел храм, в том числе и нижнюю его часть, а потом зашел в семинарию, на втором этаже осмотрел аудитории «Литература» и «Святая земля». На первом его ждали архиереи зарубежных православных церквей. Ждали они его уже давно. За несколько минут до его прихода владыка Иларион сказал им:
— Братья, встаем как стояли и ждем!
Я подумал, что это ключевая фраза для любого сообщества, ждущего Владимира Путина. Все они встают и ждут. И через какое-то время становятся братьями, потому что ждать приходится долго.
Но нет, архиереям не пришлось в этот раз томиться ровным рядом у стены, я услышал, как молодой высокий батюшка в рясе, камилавке на голове и с характерным белым закрученным проводком, ведущим в ухо, наклонился к своей руке (из рукава в таких случаях виднеется еще один проводок, с микрофоном) и негромко сказал, казалось, прямо в четки, которые держал в ней:
— Движение! Одна минута!
Я понял: сейчас будет.
— Вы все,— сказал Владимир Путин архиереям,— желанные гости. И даже не гости, а хозяева!
По-моему, они расчувствовались.
И тут он рассказал им историю. Она про митрополита Лавра, главу Зарубежной православной церкви, Владимир Путин встречался с ним в Нью-Йорке, после этого начался процесс воссоединения двух церквей, так вот, митрополит Лавр подарил российскому президенту икону преподобной мученицы Елизаветы Федоровны, супруги великого князя Сергея Александровича, и передал ему к тому же частицу ее мощей.
— Я привез ее домой,— рассказывал старцам Владимир Путин,— поставил дома (в Ново-Огарево.— А. К.), а потом вдруг понял, что она ведь вернулась домой! Потому что я живу в резиденции, где когда-то жила Елизавета Федоровна! Это же удивительное совпадение!
Президент уехал. Возле одного из мониторов, на котором показывали храм, высившийся в пяти десятках метров от экрана, повернувшись лицом к монитору, стояла женщина. То есть к одному монитору было не подступиться, а возле второго, в ста метрах напротив, стояла только она. Она выделялась — высокая, в фиолетовом плаще. Она молилась на монитор. Она могла бы повернуться к храму, но она, казалось, не замечала оригинала в натуральную величину.
Я не понимал, почему она не повернется все же прямо к храму. Тут на мониторе над храмом появились розовые облака. Это было чудо. Потому что я сразу глянул еще выше — они на самом деле были такие серые. Может, я подумал, ей хочется видеть розовые облака, а не серые. Конечно, ей хочется чуда. Причем телевизионного.
И я нашел ее и спросил, почему она молилась на монитор. И она удивилась моему непониманию:
— Так а крестов-то снизу не видно!
Андрей Колесников