Неделю начали с укрепления традиций советского конституционализма. 5 декабря 1936 года VII съезд Советов принял самую демократичную в мире конституцию, а 5 декабря 1992 года VII съезд депутатов занялся тем же, и законодатели направлялись в Кремль, вдохновляемые знаменитой песней В. И. Лебедева-Кумача — "Золотыми буквами мы пишем всенародный спикерский закон". Собравшиеся у храма Покрова на рву коммунисты не могли не радоваться возвращению к идеалам своей молодости и, словно заядлые картежники, приветствовали законодателей словами: "Депутат! Депутат! Это — твой сталинград". Как известно, на жаргоне преферансистов "сталинградом" называется разыгрывание простой пики, когда оба партнера обязаны вистовать и обязательно втемную. Накануне Р. И. Хасбулатов, забрав прикуп, назначил "сталинград" (т. е. велел высокому собранию играть втемную), чем и объясняется необычный характер коммунистического приветствия.
Но присловье "счастлив в любви, да несчастлив в игре" оправдалось: любимому депутатами Р. И. Хасбулатову не помог и "сталинград". Фишка разложилась так несчастливо, что даже при висте втемную и некоторой попутной коррекции ошибок фортуны Руслан Имранович обремизился без четырех. Это, однако, не лишило его присутствия духа: покуда сидевший на прикупе Б. Н. Ельцин записывал на Р. И. Хасбулатова кучу вистов и восемь в горку, неунывающий спикер, ухарски отвергая филистерскую мудрость "пей, да не похмеляйся, играй, да не отыгрывайся", рассудил, что фишка не лошадь, к утру повезет, и посулил весной устроить Б. Н. Ельцину мизер с паровозом. Короче говоря, "и выигрывали, и отписывали мелом. Так в ненастные дни занимались они делом". Впрочем, "веселые расплюевские дни" окончились довольно мирно: несмотря на слухи о том, что крап на съездовских бюллетенях смотрелся весьма подозрительно, в ходе конституционных прений вторичной попытки проучить Р. И. Хасбулатова канделябрами не воспоследовало.
Хотя как посмотреть — злые языки страшнее канделябра, а между тем к злопыхательской антиспикерской кампании присоединилась даже Walt Disney company. На следующий день после конституционного ремиза (и накануне годовщины Беловежского соглашения) традиционный воскресный телеролик про медведей Гамми носил откровенно пасквильный характер. Невинным детям показали, как наделенный весьма большим ростом и несколько меньшим интеллектом вассал-герцог осуществил свою давнюю мечту и лишил престола доброго короля-сюзерена. Однако слуга герцога, некто Подлиза, которому в неразберихе борьбы достались дарующие неуязвимость волшебные доспехи, настолько проникся сознанием собственного величия, что лишил герцога только что добытой им короны, посадил его в узилище вместе с добрым королем и стал самолично осуществлять законодательную, а равно исполнительно-распорядительную власть, которую у него лишь с большим трудом сумели отнять благодетельные медведи Гамми.
Покуда "так называемые демократы" метались в поисках медведей, Б. Н. Ельцин (которого и прежде фамильярно-ласкательно сравнивали с этим представителем российской фауны) решил исполнить эту роль самолично — взойдя на высокую съездовскую трибуну, помял и высокое собрание, и самого Р. И. Хасбулатова — и удалился в Грановитую палату. Сцена так походила на отъезд Иоанна IV в Александрову слободу, что потрясенный Р. И. Хасбулатов обвинил во всем накопившиеся в Кремле дурные флюиды прежних самодержцев, а потому в видах борьбы с влиянием флюидов потребовал выселить из Кремля исполнительную власть. Беда, однако, в том, что флюиды влияют не только на властителей, но и на людей простого звания. Воодушевившись IV актом музыкальной драмы "Борис Годунов", где хор "Смерть Борису и борисовым щенкам!" сменяется хором "Расходилась, разгулялась сила-удаль молодецкая", пораженные флюидом коммунисты поют хором: "Смелее, смелее гони Бориса в шею!" и мерзнут на ветру в ожидании чудесно спасшегося царевича Димитрия.