Вчера в Саратовском областном суде прошло первое заседание по делу писателя и лидера Национал-большевистской партии Эдуарда Лимонова, обвиняемого в организации незаконного формирования, призывах к свержению государственного строя, приготовлении к терроризму и приобретении оружия. С подробностями — ОЛЬГА Ъ-АЛЛЕНОВА.
Заседание назначили на одиннадцать часов, но уже в девять у здания облсуда собрались нацболы, приехавшие ночью из Москвы. Кто-то из них нарисовал на здании суда краской партийный флаг. Судебные приставы вышли, посмотрели на флаг, посовещались и ушли обратно. Впрочем, эта маленькая победа уверенности нацболам не придала — они даже не развернули приготовленные плакаты с призывами дать свободу писателю Лимонову. Вопреки своему обещанию устроить массовые акции протеста в первый день слушания дела Лимонова нацболы даже разговаривали тихо. Они еще надеялись, что их требования услышали и судебное заседание будет открытым.— Как ваша голодовка? — спросила я у исполняющего обязанности председателя партии Анатолия Тишина, который месяц назад вместе с объявившими голодовку лимоновцами объяснял мне в подвале НБП, за что власти не любят товарища Лимонова.
— Голодают,— ответил товарищ Тишин.— Правда, теперь их осталось трое: девушка одна заболела и попала в больницу. Пару раз следователь Шишкин из ФСБ, который ведет это дело, звонил. Сказал: все ваши требования переданы в суд, успокойтесь и перестаньте голодать. Но ребята не перестали.
К десяти часам группу национал-большевиков разбавили многочисленные тележурналисты. Гадали, пустят ли в зал суда. Спрашивали, виновен ли Эдуард Лимонов. А если невиновен, то почему его судят? "Я думаю, что покупка оружия была,— отвечал Анатолий Тишин.— Но у кого его покупали? Следствие шло полтора года, но так и не установило личности продавцов. Потому что эти люди были из ФСБ; они спровоцировали наших ребят".
Четверо нацболов обвиняются в покупке оружия, организации незаконного формирования и приготовлениях к терроризму. Эдуарду Лимонову и учредителю газеты "Лимонка" Сергею Аксенову, задержанным в апреле 2001 года на Алтае, помимо перечисленного инкриминируют еще и призывы к свержению госстроя. Четверо нацболов действительно были задержаны во время покупки автоматов и взрывчатки у неизвестных, после чего один из них дал показания, что покупку оружия заказал Эдуард Лимонов. За товарищем Лимоновым, отдыхавшим на Алтае у знакомого травника Пирогова, отправилась группа спецназа.
— Это было в семь утра; мы спали,— рассказал Ъ новосибирский нацбол Николай Балоев, отдыхавший вместе с Эдуардом Лимоновым и товарищами на пасеке у Пирогова.— Ворвались спецназовцы в масках, поставили нас к стене. От пасеки до ближайшей деревни было километров двадцать, и они всю ночь шли пешком по снегу, были очень злые. Один из них, старший, закричал: 'Ну, кто тут Лимонов? Или Савенко? Ты, что ли?' и ткнул пальцем в Эдуарда. Лимонов сказал: 'Я русский патриот'. 'Зае...л ты нас, русский патриот!' — заорал спецназовец и повел его в дом. Там каждого из нас по очереди допрашивали. Потом обыскали дом, но ничего не нашли. В райцентре Усть-Кокса нас опять долго допрашивали. Пинками и подзатыльниками заставляли подписывать какие-то бумаги. А потом нас, кроме Эдуарда и Сергея Аксенова, отпустили. На нас у них ничего не было".
— А что ты делал с Лимоновым на этой пасеке? — спросил у нацбола только что подъехавший журналист.— Вас же восемь партийных там было — это, скорее, сходка!
— Меня Лимонов пригласил отдохнуть: я ведь тоже пишу,— скромно сказал Коля.— У нас, знаете, партия писателей. А Лимонов очень любил Алтай, он хотел купить со временем эту пасеку и там жить на старости...
Журналист ехидно улыбнулся: "Ну да, мечтал о пасеке, а получил СИЗО". В это время Анатолий Тишин рассказывал, что почти все московские адвокаты отказались ехать в Саратов — они требовали больших гонораров, а у партии денег нет. Мол, в Саратов дело перенесли еще и для того, чтобы защиту Лимонова рассредоточить. "Адвокат Татьяна Зарубина попрощалась с Лимоновым в Москве, и другие тоже,— грустно сказал товарищ Тишин.— Один Сергей Беляк и остался. И вообще, Беляк у нас без гонораров работает. На одном энтузиазме. Он сюда приехал, отказавшись от хорошего гонорара в Пскове".
Вместе с бескорыстным адвокатом Беляком в Саратов приехали писатели Александр Проханов и Наум Ним, пожелавшие стать общественными защитниками товарища Лимонова. К ним присоединился и депутат Виктор Черепков, который ходил с маленькой цифровой камерой и снимал все подряд.
— Зачем вы здесь? — спросила я у писателя Проханова.
— Лимонов мой друг, я разделяю его взгляды,— ответил он.
— То есть и вы большевик?
— Нет, не большевик и не нацбол, но я левых убеждений. И я, как и Лимонов, писатель, и во мне говорит писательская солидарность. Я приехал в качестве защитника по просьбе самого Лимонова.
Левый писатель Проханов рассказал мне о культурной революционности, распространенной на Западе и привезенной с Запада в Россию Лимоновым, об элитарной молодежи, которую нашел в России Лимонов и которая стала жить идеалами культурной революционности, а не идеалами кошелька. Я стала вспоминать элитарную молодежь, которую видела в подвале НБП. Школьница, не поступившая в институт; студентка, бросившая учебу; мойщик окон, уволившийся с работы, чтобы голодать за Лимонова... И те, кого я видела у здания суда, мало походили на элитарную молодежь. Кроме одного высокого парня в белой рубашке и отутюженных брюках. Но он оказался не нацболом. Это начинающий писатель Сергей Шаргунов. Получив полгода назад национальную литературную премию в $2 тыс., он отдал деньги на защиту подследственного Лимонова. "Не дело талантливому писателю сидеть в тюрьме",— сказал начинающий писатель Шаргунов.
Но вот показались приставы с собаками. "Уходите вниз, на лестницу",— сказали журналистам и лимоновцам. Но никто уходить не хотел, потому что у дверей зала суда была единственная возможность увидеть подсудимых. "Вы что, не понимаете? — побледнел пристав.— Пока не уберетесь отсюда, никого из подсудимых не поведем". И нас стали выдавливать на лестницу. "Я депутат! — громко возмутился Виктор Черепков, потрясая перед лицом пристава пальцем и своей маленькой камерой.— Вы не имеете права меня вытеснять!" Депутата оставили, а всех остальных оттеснили. Потом повели подсудимых. Эдуард Лимонов шел, немного пригнув голову, и ни на кого не смотрел. "Свободу Лимонову!" — закричали в группе нацбола Коли. "Свободу Лимонову!" — подхватили еще несколько человек. Но и тогда писатель не обернулся.
— Если еще кто-нибудь такое крикнет, ни одного сюда больше не пущу,— пригрозил старший пристав. Но кричать никто не стал. "Заседание закрыто по постановлению",— объявила секретарь суда. Писатель Проханов растерянно посмотрел на закрытую дверь. А Виктор Черепков еще раз напомнил про свое депутатство и зашел в зал: депутата не могут выгнать даже из суда.
Через полчаса подсудимых увели. Писатель Лимонов прошел с опущенной головой, ни на кого не глядя. Адвокат Беляк, к которому присоединился Виктор Черепков, вышел к телекамерам. Адвокат сказал, что процесс перенесен на следующий день: по новому УПК суд можно начинать только через семь дней после того, как подсудимый ознакомится с обвинительным заключением. На сегодняшнем заседании будет решено, допускать или не допускать общественных защитников, и будет рассмотрен вопрос о целесообразности закрытого процесса. Дело в том, что решение о закрытом процессе было принято в соответствии со старым УПК, тогда как с 1 июля действует новый, с которым, по мнению адвоката, суд незнаком. Впрочем, в этом признался сам председательствующий: он сообщил адвокатам и подсудимым, что процесс продлится очень долго, возможно даже полгода, из-за нового УПК, с которым суд, по-видимому, намерен знакомиться по ходу процесса. "Мы будем настаивать на открытом процессе,— заявил господин Беляк,— ведь в деле нет ни гостайны, ни военной тайны. Все обвинения основываются только на публикациях Лимонова, о которых знают миллионы читателей".