Некролог
Хореограф Сергей Вихарев
Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ
В историю русского балета он войдет как человек, подаривший нам «Спящую красавицу» — ту, настоящую, феерическую постановку Петипа XIX века, на которой заболел балетом мальчик Бенуа, написавший потом в своих мемуарах: «Едва ли я ошибусь, если скажу, что не будь тогда моего бешеного увлечения “Спящей”... если бы я не заразил своим энтузиазмом друзей, то не было бы и Ballet Russes, и всей порожденной их успехом “балетомании”». Действительно, Сергей Дягилев, главный из друзей Александра Бенуа, покорил русской балетной избыточностью целый мир. Кроме России и ее преемника СССР. На родине «Спящей красавицы» имелся свой взгляд на балетный театр — в нем, как и в советской жизни, не было места излишествам, умеренность и аккуратность академической классики стали аксиомой на долгие десятилетия.
Пока накануне XXI столетия Сергей Вихарев не совершил два своих исторических подвига: первым в России прочитал хореографический текст балета, расшифровав добытые из Гарвардского университета записи современника Петипа, режиссера Императорского балета Николая Сергеева. И пробил стену консерватизма в родном Мариинском театре, добившись восстановления исторического облика спектакля на сцене, где эталоном почиталось скудное благообразие постановки 1950-х годов. Вихаревская «Спящая» предстала ошеломляющим каскадом аттракционов. В их галопирующем потоке оказались уравнены в правах знакомые классические ансамбли и невиданно затейливые костюмы Ивана Всеволожского; горящие камины, бьющие настоящей водой фонтаны и виртуозные антраша Голубой птицы. Грандиозный вальс цветов, как и 100 лет назад, танцевали 72 человека, многолюдные шествия сказочных персонажей конкурировали со скрипичным соло восстановленного музыкального антракта, и в конечном счете прима-балерина оказалась лишь одной из деталей сложной конструкции феерического балета.
И если бы Сергей Вихарев не создал в жизни ничего, кроме этой великой реконструкции, его имя все равно было бы вписано в балетные анналы. Однако его влияние на балетный мир неизмеримо шире и разнообразнее. Поступив в Мариинсий театр в 1980-м, он опередил время на два десятилетия, оказавшись одиноким виртуозом-стилистом среди поколения безнадежного героического балетного застоя. Но ему повезло: Мариинский (тогда еще Кировский) театр начинал меняться, и убежденный «классик», купавшийся в хитросплетениях самых изощренных комбинаций, нашел свою нишу в его огромном репертуаре: в балетах Бурнонвиля и Баланчина, в романтической «Жизели» и стилизованной «Шопениане», в тогда еще стерильной «Спящей» и мирискусническом фокинском «Карнавале».
К концу исполнительской карьеры проявился еще один дар Вихарева: он оказался потрясающим педагогом, способным превратить в бабочку даже медведицу. В Мариинском театре своих педагогов было пруд пруди, фантастическая «Спящая» Вихарева резала консерваторам глаза, его реконструкцию «Баядерки» в театре приняли в штыки, и столичный эстет отправился в Новосибирск. Годы его руководства (1999–2005) стали золотым веком Новосибирского балета: труппа затанцевала как никогда, на постановки самого Вихарева съезжались балетоманы со всей России. Новосибирская реконструкция старинной «Коппелии» была признана эталонной, завоевала «Золотую маску». Большой театр выпросил у Вихарева ее копию и, получив из рук балетмейстера, преобразился: затанцевал изящно, грациозно, тонко и точно.
Так было повсюду, где бы он ни появился,— в Астане, Токио, Милане. Грандиозная реконструкция старинной «Раймонды» стала мировым триумфом театра «Ла Скала». Вихарев, следуя за Петипа, поставил балет с имперским размахом, задействовав в спектакле не только всю труппу и балетную школу, но даже пожарных и навербованных с улицы статистов — под его руководством все они задвигались-затанцевали с куртуазностью истинных придворных.
На родине его уникальные дарования были востребованы едва ли на треть, но грядущий в 2018 году юбилей Петипа обещал переломить эту прискорбную практику. Уже этой осенью Большой театр пригласил Вихарева восстановить его образцовую «Коппелию», а через год он должен был стать одним из постановщиков грандиозного юбилейного гала Большого. Теперь праздниками Петипа займутся последователи (и отчасти оппоненты) Вихарева — Юрий Бурлака и Алексей Ратманский, тоже работающие с записями Сергеева и восстанавливающие облик старинных балетов. Правда, первый из них чрезмерно педантичен и лишен полета фантазии, а второй слишком увлечен хореографической стороной дела. Так что феерий у нас больше не будет: балетный маг исчез с этого света одним прыжком — безмерным и окончательным.