В Петрозаводске начался суд над известным краеведом и членом правозащитного общества «Мемориал» Юрием Дмитриевым. Его адвокат рассказал о странностях дела: краеведу вменяется в вину хранение части ствола старого ружья, из которого нельзя стрелять, и фотографирование его приемной дочери, однако среди экспертов, признавших снимки порнографическими, нет сексологов. Члены СПЧ считают, что претензии к краеведу возникли из-за его исследований репрессий времен сталинского режима.
Фото: из личного архива Юрия Дмитриева
Адвокат руководителя карельского отделения правозащитного общества «Мемориала», краеведа Юрия Дмитриева, суд над которым начался в Петрозаводске, рассказал о ходе процесса. «Процесс в Петрозаводском городском суде идет в закрытом режиме, сейчас сторона обвинения представляет доказательства»,— сообщил во вторник адвокат Виктор Ануфриев. Юрию Дмитриеву вменяют три статьи: изготовление порнографических материалов с участием несовершеннолетних (ст. 242 УК РФ), разврат (ст. 135 УК РФ) и незаконное хранение части оружия (ст. 222 УК РФ). 13 декабря прошлого года полиция по обращению анонима провела обыск в доме Юрия Дмитриева и нашла в компьютере фотографии его приемной дочери в обнаженном виде. Сейчас девочке исполнилось 11 лет. По словам краеведа, он собирал для органов соцопеки доказательства того, что не бьет дочь и на ее теле нет синяков. Тем не менее господин Дмитриев был задержан. При обыске также была обнаружена часть ствола старого охотничьего ружья, которое, по словам краеведа, он отобрал у детей.
Дело Дмитриева имеет ряд странностей, говорит его адвокат. По его данным, экспертиза не признала оружием изъятую у краеведа часть ружья 60-летней давности. Эксперты не смогли найти ни его аналогов, ни патронов к нему. Следовательно, сделали они вывод, стрелять из подобного артефакта невозможно. Также господин Ануфриев считает, что экспертиза изъятых фотографий проведена с нарушением установленного законом порядка: «Нас с подзащитным не ознакомили с постановлением о проведении экспертизы, лишили возможности повлиять на состав экспертной комиссии. В результате среди экспертов не было ни сексологов, ни других компетентных специалистов». Адвокат отметил, что экспертная организация «Центр социокультурных экспертиз», проводившая экспертизу снимков, уже не раз участвовала в политических делах на стороне обвинения. «Состав экспертов: искусствовед, педагог, историк и математик — вызывает вопросы»,— говорит господин Ануфриев. Защита попыталась организовать повторную экспертизу по всем правилам, но получила отказ от судьи. Обращение в Верховный суд Карелии тоже не помогло. «Когда сторона защиты будет представлять доказательства, мы попробуем добиться экспертизы с участием психотерапевта и сексолога»,— говорит адвокат.
Краевед Юрий Дмитриев около 30 лет изучает места массовых захоронений жертв политических репрессий сталинских времен и составляет «Книги памяти». В «Мемориале» заявляют, что господин Дмитриев — «единственный в России специалист, который восстанавливает поименные списки захороненных в общих расстрельных списках». Именно он обнаружил в Карелии место расстрела и захоронения в 1937–38 годах 9500 человек, ставшее мемориальным кладбищем «Сандармох». Краевед смог найти в архивах расстрельные акты НКВД и восстановить личности большей части убитых. В «Сандармох» уже 20 лет 5 августа приезжают сотни человек из России, Украины, Польши, Армении и других стран, в том числе родственники убитых, чтобы почтить память расстрелянных.
Сторонники Юрия Дмитриева убеждены, что исследовательская деятельность краеведа раздражала региональную власть. «У нас история воспринимается как идеологическая подпорка режима. Поэтому честные историки воспринимаются как оппозиционеры режима. По мнению власти, историю надо излагать не по правде, а так, как “требуется”»,— говорит историк и член постоянной комиссии по исторической памяти Совета по правам человека (СПЧ) при президенте РФ Николай Сванидзе. Член правления международного «Мемориала» Сергей Кривенко подчеркнул, что «наше государство дает множество поводов считать, что дело Дмитриева — политическое».
Между тем, происхождение массовых захоронений в урочище Сандармох во вторник обсуждалось на круглом столе в Петрозаводском университете (ПетрГУ). Мероприятие проводилось ровно в то же время, что брифинг «Мемориала» о деле краеведа. Руководитель центра «Возвращенные имена», занимающегося составлением книг памяти, Анатолий Разумов заявил, что ряд историков пытаются опровергнуть исследования Юрия Дмитриева: «Сейчас хотят всю вину свалить на финнов. Неприглядная правда российской власти не нужна». Однако в ПетрГУ отрицают это предположение. «Мы ни в коей мере не бросаем тень на работу Дмитриева,— сообщил “Ъ” директор института истории, политических и социальных наук ПетрГУ Сергей Веригин.— Я принимаю то, что Сандармох — это место захоронения политических заключенных в конце 30-х годов XX века. Но наряду с этим там могут быть захоронены и советские военнопленные, расстрелянные финнами в концлагерях. Пока это только гипотеза».
Сергей Кривенко считает, что дело Юрия Дмитриева можно поставить в один ряд с судами над руководителем Союза «Женщины Дона» Валентиной Череватенко, правозащитником Михаилом Саввой и «Делом историков» Михаила Супруна и Александра Дударева. Адвокат Виктор Ануфриев тоже видит в задержании подзащитного интересы госструктур и не верит в оправдание. Тем не менее он намерен добиться освобождения Юрия Дмитриева и, если понадобится, подать жалобу в ЕСПЧ.