Внезапный конфликт суннитских стран с Катаром со стороны выглядит семейной ссорой, бессмысленной и беспричинной: милые бранятся — только тешатся, что за счеты между своими? Как раз между своими — и счеты
Неприятности у Катара начались после визита президента Трампа в Саудовскую Аравию. Но это только на первый взгляд
Фото: AP
Нет распрей сильней и глубже обид, чем среди родственников. Чужие недоумевают, а они-то знают, какие их разделяют моря ненависти, ревности и недоброй памяти. Поднеси спичку — вспыхнет, не погасить. Как это бывает в больших семьях, где скопившееся раздражение часто взрывается скандалом, именно когда родственники собираются за общим столом по торжественному случаю, здесь тоже сдетонировало после общего сбора.
Внешний фон
Во время краткого, но шумного визита на Ближний Восток в конце мая президент Трамп встретился в Эр-Рияде с более чем 50 представителями исламских государств. В СМИ это событие подавалось как долгожданное объединение суннитских стран региона на борьбу с террором, писали даже о перспективе создания арабского прообраза НАТО.
Но едва большой "белый вождь" уехал — взорвалось. Арабы и впрямь объединились, но не на том, что декларировали при нем, а лишь против Катара. 5 июня, через неделю с небольшим после саммита в Эр-Рияде, Саудовская Аравия, Египет, ОАЭ, Бахрейн, Йемен, Ливия объявили о разрыве дипломатических отношений с Катаром. Иордания и Джибути понизили уровень дипломатического представительства. Затем к бойкоту присоединилась Мавритания, потом Мальдивы и даже Коморские острова — доссорились до мышей.
Отзывом и высылкой дипломатов дело не ограничилось. Выгнали катарцев (не только дипломатов и прочих официальных лиц, но и простых граждан эмирата) из всех этих стран, закрыли отделения банков и фондов, заблокировали счета, прекратили полеты и запретили пролетать над своими территориями. Фактически устроили блокаду, что для страны, ведущей интенсивную торговлю со всем миром, владеющей самым большим флотом судов для перевозки сжиженного газа и одной из крупнейших авиакомпаний, существенный удар.
Но, кроме того, в Катаре практически нет собственных источников продовольствия. Началась паника, в магазинах стали сметать продукты про запас, что для этого ближневосточного рая с самым высоким в мире уровнем ВВП на душу населения явление невиданное.
То есть за Катар взялись не по-детски и — как по команде. Интересно, чьей?
Не увидеть связи между тремя почти синхронными событиями — визитом Трампа, встречей с высоким американским гостем региональных лидеров в почти полном составе и разрывом их с Катаром — невозможно. Что ж такого сказал им Трамп, что они так обрушились на маленькое княжество всем скопом?
Назначение виноватого
Вроде бы главное, что он там говорил и зачем, собственно, приезжал, известно: о необходимости консолидированной борьбы с террором, в том числе в своей среде, о создании единого фронта против него. О том, что это должно перестать быть задачей стран Запада, что исламским государствам, которым он угрожает прежде всего, предстоит играть в этой борьбе ведущую роль — и на поле боя, и в обществе, и в идеологии, и в финансовой сфере. Задача — перекрыть террору кислород, лишить его поддержки, укрытий, баз, оружия, денег.
Вроде бы суннитские страны, устроившие бойкот и блокаду Катару, открыто заявили, почему обрушились именно на него. Эмират оказывает поддержку террористам ("Братьям-мусульманам" и их дочерней организации — "Хамасу", "Аль-Каиде" и ее сирийскому ответвлению — "Джабхад ан-Нусре", запрещенному в РФ "Исламскому государству", "Исламскому джихаду", ливанской "Хезболле" и йеменским хуситам), сотрудничает с их патроном Ираном — по мнению Госдепартамента США, Израиля и суннитских стран, главным спонсором террора в мире.
То, что одни из этих террористических структур, в спонсорстве которых обвиняют Катар,— суннитские, а другие — шиитские, и одни из них с остервенением воюют с другими, удивлять не должно, хотя, в принципе, удивления заслуживает. Тысячелетнее противостояние между суннитами и шиитами столь значимо, глубоко и непримиримо, что только принадлежности к одному из противоборствующих течений в исламе достаточно для того, чтобы приверженцы другого стремились тебя зарезать без всякой войны. А тут и война по разные стороны фронтов — и кормление с одного стола. Ситуация из ряда вон.
В том и заключается специфичность Катара, его лукавая уникальность, что он умеет и предпочитает сидеть на всех стульях сразу. Мы этого еще коснемся на более общих примерах, а пока вынесем эту действительно непривычную универсальность за скобки, чтобы не мешала главному.
Главное же, вытекающее из общей публичной картины, вырисовывается так. Приехал новый хозяин Америки, объявил о ее возвращении на Ближний Восток, предъявил местным вождям условия своей благосклонности и грядущей помощи, среди которых прекращение кормления шакалов — одним из первых пунктов, а кто не прекратит — того гоните, ату его. Мог еще и пальцем указать на этого строптивца. И едва он за порог — лояльные новой метле туземные вожди погнали паршивую овцу мокрыми тряпками, как старший приказал.
Это так просто, что недоуменный вопрос, заданный вначале, и задавать не стоило бы — ответ слишком ясен. Однако наличие простых и очевидных ответов на сложные вопросы — верный признак того, что они неверны.
Закулисные мотивы
Прежде всего: восточные монархи и диктаторы — отнюдь не те люди, которые стали бы быстро и безоговорочно делать что-либо против своей воли и интересов по одному лишь наущению высокого заморского гостя, даже если он главный начальник главной державы мира. Они сами привыкли решать, как себя вести в своих странах и самим этим странам по отношению к соседям, и ни за что бы не стали демонстрировать, что пляшут под американскую дудку, даже если бы это было так.
Во-вторых, если бы у Трампа и была такая возможность (или он думал, что она у него есть) — отдавать приказы или, скажем мягче, навязывать решения арабским правителям,— он бы ею не стал пользоваться с порога создания ближневосточной антитеррористической коалиции и уж точно не сделал бы это в отношении Катара.
Судя по всему, противокатарский демарш арабских стран оказался немалым сюрпризом для американского руководства и поставил его в крайне неловкое положение. Неслучайно и публичная реакция Штатов на произошедшее была непоследовательной и растерянной.
Сначала Трамп со своей любимой трибуны — в Twitter — принял этот шаг с восторгом, прямо связал его со своим визитом в Саудовскую Аравию и выразил надежду, что "это станет началом конца ужасов терроризма". Но вслед за тем Вашингтон стал предпринимать попытки уладить конфликт и оправдаться в его инициации. Госсекретарь Тиллерсон заявил, что решение арабских стран в отношении Катара стало для США неожиданностью, призвал к переговорам и достижению компромисса. А сам Трамп позвонил эмиру и предложил свое посредничество в примирении эмирата со "странами Персидского залива", дипломатично избегая назвать по имени одну страну, перевернувшую семейный стол,— Саудовскую Аравию и ее строптивого короля.
То, что именно "Аль-Джазира" — основная угроза, исходящая исламским режимам из Катара,— не подлежит сомнению
Неудобство американцев имеет свои причины. С одной стороны, пресечение источников финансирования террора — долговременная политика США, и роль Катара в спонсировании террористических организаций там хорошо известна. С другой, в Катаре расположена крупнейшая авиабаза США. Там находятся Центр передового командования американской армии на Ближнем Востоке и Центр управления воздушными и космическими операциями. Здесь развертывались военные силы для вторжения в Ирак в 2003 году, а сейчас отсюда осуществляются рейды в Ирак и Сирию. Само собой, станции слежения, расположенные в самом удобном месте для контроля ситуации во всем регионе.
Замены этой базе у американцев нет. А неловкость (не только моральная, но в первую очередь — логистическая) в случае полного раздрая с Катаром — есть. Вряд ли эмир даже при совсем испорченных отношениях с США потребует от американцев убраться со своей территории. Американский военный контингент, по численности соответствующий всей катарской армии, среди прочего — гарантия безопасности эмирата, защита от теперь совсем не гипотетического вторжения тех же саудитов. Но деятельность усложнится безмерно. Только недавно американцам пришлось снизить уровень активности на своей базе в Турции из-за строптивости Эрдогана. Рубить еще и катарский сук — не ко времени.
Так что американцы, при всей своей непримиримости по отношению к спонсорам террора, вряд ли могли быть инициаторами блокады Катара.
Королевская вендетта
Всех этих сложностей лишена Саудовская Аравия. Для нее Катар — давний раздражитель. Катарский полуостров — маленький отросток Аравийского, и саудовская династия, вообще считающая себя естественной доминантой исламского мира, привыкла относиться к нему, как гигант к никчемному карлику. То, что этот карлик стал играть в мире несоразмерную ему роль, в Эр-Рияде воспринимается потрясением основ.
Но правители Дохи хорошо сориентировались в современной системе ценностей: ты стоишь столько, сколько у тебя денег, и влияешь настолько, на сколько у тебя хватает денег. У крошечной пустынной страны с третьим в мире запасом газа и 21-м — нефти денег — прорва.
Это давно уже не только выручка от экспорта энергоносителей. Катар — один из крупнейших в мире инвесторов. Через созданный в 2005 году Катарский суверенный инвестиционный фонд (QIA) он приобретает компании и акции повсюду. Во всем мире и в самых различных сферах.
Все рады катарским деньгам, а они приносят эмирату еще большие деньги. Никого не волнует, что это миллиарды вахаббитской абсолютной монархии. Деньги не пахнут. Но обеспечивают влияние. Поэтому катарский режим не видит ничего зазорного в том, чтобы обеспечивать влияние в исламском мире. У него хватает денег на поддержку террористических исламских организаций, независимо от их принадлежности и целей.
Сегодня, когда исламский экстремизм и террор воспринимаются суннитскими режимами основной угрозой их существованию, давняя политика спонсирования террористических организаций Катаром превратила его в явного врага. Попытка приструнить его уже предпринималась похожими методами в 2008 году. После этого, пойдя на уступки "арабским братьям", Катар сумел добиться отмены санкций и отвести угрозу военного вторжения.
Конфликт, разразившийся 5 июня, сильнее, меры более жесткие и угрозы более суровые. Но что вызвало этот взрыв именно сейчас?
Есть три новых временных фактора, которые заставили ополчиться против Катара с новой силой. Первый — "арабская весна", которая одни устойчивые режимы обрушила, а другие заставляет беспокоиться о своем существовании. Второй — усиление Ирана и продолжающееся стремление его к доминированию в регионе. Третий — приход Трампа на смену Обаме, на которого в суннитском мире возлагают основную вину за возникновение первых двух факторов.
Но все эти резоны — фоновые. Они не дают объяснения, почему взрыв произошел именно сейчас. Весьма авторитетный израильский востоковед доктор Мордехай Кейдар выдвинул свою, довольно экстравагантную версию той соломинки, которая переломила спину верблюду.
Он считает, что этой соломинкой послужило... фото на сайте "Аль-Джазиры". На ней изображен король Саудовской Аравии Салман, беседующий с Трампом при вручении ему золотой медали — высшей награды королевства. А между ними сидит женщина — то ли переводчица, то ли секретарша американского президента. Главное — что сидит она с непокрытой головой.
Во время визита Трампа в Эр-Рияд его жена Мелания и дочь Иванка тоже ходили с непокрытой головой, и это вызвало множество обсуждений в прессе — неслыханная дерзость. Но законы гостеприимства могут сделать исключения для жены и дочери высокопоставленного визитера. А тут — секретарша. В королевском дворце, где женщинам вообще запрещено появляться на мужской половине! Рядом с королем! И без платка. Посыл очевиден: оскорбление ислама, которому потворствует монарх — главный хранитель исламских святынь!
Доктор Кейдар утверждает (а он очень серьезный знаток Востока), что публикация этого фото и стала последней каплей. Сразу после нее доступ на сайт "Аль-Джазиры" в Саудовской Аравии был закрыт: король был выставлен опозоренным, он увидел в том умысел эмира, контролирующего канал. И затем последовала расплата.
Золотая паутина
Досье
Катарские деньги можно отыскать сегодня повсюду. И никого это не смущает
Россиянам известно о покупке катарским инвестиционным фондом QIA пакета акций "Роснефти" на 11 млрд долларов в декабре 2016 года. Но ему также принадлежат 24,9 процента аэропорта Пулково. А еще — 20 процентов аэропорта Хитроу в Лондоне (к слову, национальной компании Qatar Airways принадлежит около 20 процентов в национальной британской компании British Airways).
В Лондоне катарским инвесторам принадлежат целые кварталы в престижных районах, универмаги, увеселительные заведения, Олимпийская деревня. В Швейцарии катарцы владеют пакетом в 29 млрд долларов в крупнейшей трейдинговой компании. В Италии выступают совладельцем модного дома Валентино. В Испании держат 10 процентов крупнейшей сети универмагов. В США QIA — четвертый по величине инвестор строительной отрасли, владелец голливудской компании Miramax, снявшей "Криминальное чтиво", 10 процентов Эмпайр-стейт-билдинг. В Азии у него 20 процентов Гонконгской электрической компании, престижные объекты в Сингапуре, корпорации высоких технологий в Китае, где планы инвестиций на 100млрд.
И это далеко не полный перечень адресов, по которым прописаны катарские инвестиции.
Сила эфира
Европейцам трудно поверить, что такой ничтожный повод может привести к таким последствиям, но те, кто лучше разбираются в восточных реалиях, не считают это смешным. Так это было или не так — трудно судить, не имея подтверждения. Но то, что именно "Аль-Джазира" — основная угроза, исходящая исламским режимам из Катара,— не подлежит сомнению.
Телеканал "Аль-Джазира" — главный инструмент влияния Катара. Открытый в 1996 году, он стал самым популярным СМИ в исламском мире. Будучи в начале своего существования просто небывало качественным для "третьего мира" телеканалом, он постепенно, на гребне доверия к нему, стал образцом тенденциозной пропаганды.
Не Обама, а "Аль-Джазира" разожгла "арабскую весну". Когда разразились события на площади Тахрир в Египте, в результате которых был в конце концов свергнут Мубарак, принято было считать, что молодежь на площадь привели социальные сети. Я уже тогда писал, в частности в "Огоньке", что эта версия выглядит сомнительной: в Египте в то время доступ к интернету имели относительно немногие, а по виду толпы на Тахрире трудно было предположить, что это завсегдатаи социальных сетей. Компьютерами с интернетом владел узкий слой интеллигенции, зато телевизор смотрели все, а по телевизору — "Аль-Джазиру".
Сегодня известно, что именно "Аль-Джазира" призывала толпы на площадь, распространяя ложные слухи и передавая тенденциозные картинки, умело выстраивая кадры. Революция в Ливии тоже освещалась стрингерами и операторами "Аль-Джазиры", по их кадрам узнавал о происходящем мир, а там были прямые фальсификации, вплоть до постановочных сюжетов, снятых в Дохе и выданных за документальные кадры из Триполи.
Окрыленные успехом в "арабской весне", хозяева "Аль-Джазиры" и его креативное руководство во главе с палестинским арабом Джамалем Рианом (в свое время высланным из Иордании за тесные связи с "Братьями-мусульманами") стали еще активнее использовать канал как средство давления на арабские режимы.
И вот рикошет: сегодня практически во всех суннитских арабских странах представительства "Аль-Джазиры" закрыты и запрещены, некоторые их журналисты сидят в тюрьме. Осталась только одна страна в регионе, где "Аль-Джазира" функционирует беспрепятственно. Это Израиль. На днях на заседании правительства был поднят вопрос о закрытии враждебного канала, но перспективы не радужные. Глава израильского бюро уже заявил, что в случае лишения лицензии обратится в Высший суд справедливости. И, скорее всего, суд воспрепятствует закрытию.
В Израиле знают силу телевидения. Оно само появилось в еврейском государстве позже всех стран — и тоже благодаря арабам и арабским телеканалам. Отцы — основатели государства, идейные социалисты, считали телевидение баловством, не нужным народу, его и не было. После победы в Шестидневной войне 1967 года под контролем Израиля оказалось большое арабское население, которое продолжало смотреть передачи из Иордании и Египта. Пришлось создавать свое, чтобы уменьшить враждебное влияние. Так появилось израильское телевидение — только в 1968 году. И все равно: сегодня большинство израильских арабов смотрят "Аль-Джазиру", и даже закрыть представительство пропагандистского рупора исламского экстремизма в стране практически невозможно.
В арабских странах ситуация в этом смысле проще. Там бюро "Аль-Джазиры" закрыли, но закрыть прием спутникового сигнала телеканала труднее. Не имея возможности обрубить щупальца, решили придушить голову — и изолировали Катар.
Одумается?..