Президент Владимир Путин в четверг в 15-й раз провел прямую линию, ответив почти за четыре часа на 68 вопросов. О том, что больше всего интересовало граждан, что — президента и как Владимир Путин сохранил одну из главных интриг 2018 года, специальный корреспондент “Ъ” Иван Сафронов из Гостиного Двора.
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Виктор Коротаев / купить фото
Владимир Путин появился в зале конференции без опоздания, осмотрелся и сел в кресло. «Большинство обращений — не о настоящем, они о будущем,— предупредила его ведущая “Прямой линии” Татьяна Ремезова.— Такова специфика предвыборного года, когда вопросов, прежде всего к власти и к вам, больше, чем обычно». В принципе этого можно было и не говорить: господин Путин осознавал эту специфику, возможно, лучше, чем кто-либо другой.
Начали с экономики. Владимир Путин честно признался, что «очень хочется послать позитивный сигнал в общество», поэтому привел статистические данные, свидетельствующие о преодолении рецессии. Правда, тут же уточнил, что и нерешенных, острых проблем хватает: «У нас снизились реальные доходы граждан за последние несколько лет, и что особенно тревожно — это то, что увеличилось количество людей, живущих за чертой бедности» (см. материал на странице 3). Словно в подтверждение этих слов ведущая привела статистику, основанную на обращениях жалующихся граждан: медсестра на космодроме Восточный получает 10 246 руб., дошкольный педагог в детском саду №111 в Астрахани — 7935 руб., начальник пожарной команды из Саратовской области — 8 тыс. руб., а почтальон в одном из регионов — 3,6 тыс. руб. Все они спрашивали: как жить?
Статистика Владимира Путина не порадовала:
— Насчет 3,6 тыс. надо проверить, откуда берутся такие цифры… Но все люди, которых вы перечислили, относятся к такой категории бюджетников, которые не попали в так называемую указную категорию.
На экране появилась Алена Остальцова из Иркутска.
— Я из города Шелехова, работаю учителем начальных классов, отработала год, но свыше 16,5 тыс. я не получала, не получала и подъемные для молодого специалиста. Я очень люблю свою работу, очень люблю работать с детьми, но зарплата не оставляет мне выбора. Как существовать на эти деньги?
— Город Шелехов, видимо, небольшой населенный пункт,— отметил президент.— Не знаю, насколько комплектна ваша школа, но мы с вами знаем, и все другие учителя страны знают, что была поставлена задача довести заработную плату учителей до средней по экономике. Я боюсь ошибиться, не помню точную цифру, сколько средняя по экономике в Иркутской области? Где-то 30 тыс. с небольшим…
Он пояснил, что деньгами учителей и определением уровня зарплаты распоряжается руководство школы.
— Ясно, что молодой специалист должен получать меньше, чем опытные педагоги со стажем и так далее. Но неясно, почему в два-три раза меньше. Надеюсь, что руководство области и соответствующих структур, которые занимаются образованием, обратят на это внимание.
Вопрос из региона продолжился темой смены регионального начальства в целом. Господин Путин напомнил, что многие из губернаторов уже отработали на посту по десять и более лет и, по его утверждению, сами ставили вопрос об использовании их на других участках.
— Где-то и мы почувствовали, что люди уже хотят перемен, и поэтому инициировали этот процесс. Но по поводу того, справляются (новые губернаторы.— “Ъ”) или не справляются, это вопрос прежде всего к гражданам. Некоторые из избранных руководителей регионов, перед тем как пойти на выборы, проработали там полгода и год, и, когда пошли на выборы, люди за них проголосовали и доверили им судьбу региона. Но результаты любых выборов — это аванс, который дается людьми руководителю любого уровня.
От внутрироссийских вопросов перешли к санкциям, под которыми, по словам президента, Россия жила с того момента, когда начала вставать на ноги и чувствовать себя крепко. В голосе Владимира Путина слышалось недоумение: он искренне считал, что введение ограничительных мер ни к чему хорошему не приводит, но был вынужден вновь и вновь это объяснять.
Тут слово дали главе Национального овощного союза Сергею Королеву. Он спросил по специальности, то есть про овощи.
— Владимир Владимирович, мы воспринимаем те меры (санкции.— “Ъ”) как подарок, дополнительный инструмент поддержки нашего агропромышленного комплекса. И ответные меры, которые были введены, уже дали свой эффект. Мы, что касается овощеводства, плодов, растем такими темпами, которыми не росли за все время Советского Союза и современной истории России! Будем ли мы продлевать наши антисанкции в ответ на те решения, которые были приняты на Западе? Не дай бог эти санкции закончатся, можем ли мы рассчитывать на вашу поддержку в защите нашего внутреннего рынка?
Владимир Путин в ответ напомнил, что было сделано для отечественного производителя, а также то, что санкции продлены до 31 декабря: «Будем смотреть, как будут складываться наши отношения со странами, которые вводят ограничения в отношении нашей экономики».
Тут в студию позвонили. Это была Наталья Калинина из Забайкальского края. Ее жилье в селе Шивия полностью сгорело, а предоставленное взамен оказалось непригодным для проживания.
— У меня на руках маленький ребенок, я мать-одиночка… Куда я только ни обращалась, но все инстанции занимаются только отписками. Наша районная администрация только разводит руками! Дочке в этом году идти в первый класс, а у нас нет прописки. Проживаем мы в старом заброшенном доме. Владимир Владимирович, будьте добры, помогите! Храни вас Бог!
— Забайкальский край? Странно…— озадачился Владимир Путин.— Я попрошу губернатора с этим разобраться, обязательно попрошу разобраться прокуратуру: где деньги (предусмотренные на строительство жилья для погорельцев.— “Ъ”), как они были израсходованы. Но в любом случае, Наталья Александровна, вашу проблему мы решим.
Следующий звонок был не проще: Иван Таркин из Владивостока интересовался судьбой «дальневосточного гектара».
— Господин президент, подскажите, что у нас творится? Кроме как издевательством это не назовешь! Чтобы зарегистрировать свой участок, нужно сидеть месяцами на сайте, и все зря: программа постоянно зависает. Мне удалось каким-то чудом получить кадастровый номер, распечатать договор, подписать его и в феврале отдать в земельный комитет Владивостока. И с тех пор договор на руки мне не выдают под различными причинами. А вот 100 лет назад у Столыпина с его примитивными инструментами таких ошибок не было. Почему?
— Про Столыпина, конечно, вы к месту вспомнили…— парировал Владимир Путин.— Только надо иметь в виду, что там были еще и столыпинские вагоны, куда насильственно помещали людей, и были так называемые столыпинские галстуки. Это не что другое, как виселица. Правда, надо не забывать то положительное, что было сделано Столыпиным для нашей страны. Но у нас смертная казнь не применяется, как вы знаете, хотя иногда (на секунду президент замялся.— “Ъ”)… Вы понимаете, что я имею в виду.
Лица господина Таркина не показали. Но было ясно, что он все понял. Господин Путин объяснил, что программа вполне работающая (из 92 тыс. заявок 27 тыс. уже удовлетворены, а получение участка занимает всего два с лишним месяца), но признал, что случай господина Таркина плохой: «Постараемся помочь, уверен, что и министры сейчас нас соответствующие региональные слушают, и вице-премьер Юрий Трутнев слышит, они среагируют».
На экране появилась Елена Михайленко из Балашихи.
— Мы находимся в тяжелой ситуации, просто невыносимой. В черте города, всего в 200 м от жилых кварталов, детских садов и поликлиник, а также в 20 км от Кремля, находится огромная свалка — самая большая в Московской области! Там происходят ежедневные возгорания, невозможно дышать, постоянно происходит выброс газов: метилмеркаптан, диоксид серы! Этим всем мы дышим. Рвота, тошнота — постоянно. Это просто невыносимо…
— Вопрос очень болезненный и сложный,— признался Владимир Путин.— Я смотрю, вы стоите на фоне дома: ему явно не 50 лет (на протяжении этого времени складывалась свалка.— “Ъ”). Надо вспомнить, наверное, «добрым словом» тех людей, которые принимали решение о строительстве в этом месте. 50 лет складывалась. Но мы имеем то, что имеем, и должны на это реагировать.
Ведущий Дмитрий Борисов сказал, что для съемки Балашиху выбрали неслучайно.
— Ну, естественно, чего же? Там люди стоят, а там вонища рядом,— подчеркнул президент.
— Экран, к сожалению, не передает запах,— утешил присутствующих в студии господин Борисов, показав фотографию обвешанной шариками мусорки.— Говорят, что проблемы вроде нет.
Следующее включение было из куда более приятного места: Ольхон, озеро Байкал. Впрочем, вопрос радости президенту явно не принес. Камера взяла крупным планом жителя Виктора.
— Начнем с дороги. Дорога от парома до Хужира отвратительная, считайте, что ее нет вообще! Ей никто не занимается, уже 10–15 лет отсыпки не было, а начальство наше из области и из района тоже прилетает только на вертолетах, они дорогу эту не видят и не знают, что это такое. По воде: мы живем на воде! Посмотрите, сколько воды у нас, а пьем мы ее из скважины. Пьем такую дрянь! Берешь чайник трехлитровый, как будто он там полный, а там накипи в два пальца, и никакой фильтрации, ничего, не могут даже водонапорную башню хорошую поставить.
— Дорогу, я так понимаю, тоже нельзя строить здесь? Или можно? — поинтересовался Владимир Путин.
— Дорогу нельзя строить, потому что по закону на острове нельзя делать карьеры, а карьеры делать только на материке. А через паром каждую машину ждать, каждый паром по расписанию ходит, не навозишься. Когда организовали наш Прибайкальский национальный парк, у нас на острове сделали заказник. И тогда нам в клубе на сходе эти представители обещали золотые горы, что «мы ваши права ущемлять не будем, ничего плохого у вас не случится». А на самом деле случилось все! В лес — нельзя, в поле — нельзя, скотину решили даже, до того дошло, арестовывать: «Если в первый раз не поймете, будем отстреливать вашу скотину!»
В словах Виктора чувствовалась искренняя обида.
— Вы сказали о том, что слишком ужесточили экологические нормы, но эти территории наверняка защищены нашими международными обязательствами. Что в этой связи можно сказать? Все должно быть в рамках разумного. Водоохранная зона, о которой вы говорите, она должна соответствовать не только статусу и значению Байкала. Она должна соответствовать и потребностям людей, которые там же живут. Нужно будет внести изменения в эти законы.
И в подтверждение своих слов сделал пометку в блокноте.
Валентина Соковская из Ставрополья рассказала Владимиру Путину про свои проблемы с пострадавшим от наводнения жильем.
— Помощи пока от государства никакой нет. Трескаются стены, садится потолок, все это осыпается, трескается. Трещины у нас сквозные, дом лопнул полностью весь, со всех сторон у нас трещины…— перечисляла Валентина.— Надеемся, что, может быть, вы поможете чем-то…
— Валентина, то, что вы мне сейчас сказали, очень странно, вообще не укладывается у меня в голове. И я хочу спросить: вам 10 тыс. выплатили? 50 тыс.— за частично утраченное имущество?
— Нет, выплат до сих пор нет.
— Вообще никаких? — еще больше удивился президент.
— И я не одна такая. Нет, помощи никакой не было.
— Это очень странно, потому что деньги, необходимые для поддержки пострадавших семей, перечислены в Ставропольский край. И я хочу задать вопрос своему двойному тезке — губернатору Ставропольского края. Владимир Владимирович, где деньги?
Вопрос прозвучал страшно.
Дальше — больше. Актер Сергей Безруков и режиссер Алексей Учитель беспокоились о фильме «Матильда», против которого ополчилась депутат Госдумы Наталья Поклонская, и обыске в «Гоголь-центре» у Кирилла Серебренникова, к которому вопросы у правоохранительных органов. Сотрудники Балтийского завода ожидаемо спросили про будущее предприятия и неожиданно про судьбу Исаакиевского собора. Такому заходу Владимир Путин удивился, но призвал «деполитизировать проблему» и с уважением относиться и к религиозным чувствам людей: «Не забывайте, что это здание и сооружение строилось как церковь, а не как музей. Но музейная функция там, конечно, должна сохраниться».
Наконец, позвонили из Киева (раньше тема Украины поднималась существенно ближе к началу беседы).
— Почему вы нас бросили? Ведь на Украине не все сторонники Бандеры и Шухевича. Мы ведь чтим память наших дедов, мы ходим на «Бессмертный полк», так почему же нас российские телеканалы мажут одной краской? — спрашивал человек, представившийся Дмитрием.
— Я не могу согласиться, что всех мажут одной черной краской,— парировал президент.— Да мы вообще стараемся никого не мазать никакой черной краской! Но такая избыточная публичная поддержка… Мы боимся просто таким образом нанести вам какой-то ущерб и стараемся не вмешиваться в ваши внутриполитические процессы.
Владимиру Путину напомнили про стихотворение Лермонтова, которое зачитал в честь отмены визового режима с Европой президент Украины Петр Порошенко: «Прощай, немытая Россия, страна рабов, страна господ…».
— Петр Алексеевич посчитал возможным прочитать это четверостишие, это говорит о том, что он знает русскую классику, интересуется русской литературой, за это похвалю,— сказал господин Путин, напомнив, что когда это стихотворение писалось, то области, которые сейчас считаются украинскими, входили в состав России.— Так что здесь особенно нечего нос задирать.
На третьем часу прямой линии дозвонились из Америки.
— Приветствую вас, господин Путин! Меня зовут Джереми Боулинг. Я живу в городе Меса, Аризона. Я ваш большой поклонник, я очень пророссийский, желаю вам крепкого здоровья и успехов в вашей жизни.
После такого начала Владимира Путина можно спросить о чем угодно. Но речь шла об отношениях Москвы и Вашингтона: «Какой совет вы бы мне дали, чтобы помочь моим соотечественникам-американцам понять, что Россия не враг?»
Владимир Путин ответил, что русофобия в США — это результат обостряющейся внутриполитической борьбы. А бывшего директора ФБР Джеймса Коми, который записал разговор с Дональдом Трампом, а потом через своего друга передал разговор в СМИ, президент сравнил с Эдвардом Сноуденом. «Если в этой связи против него какие-то преследования возникнут и так далее, мы и ему (Джеймсу Коми.— “Ъ”) готовы будем предоставить политическое убежище в России»,— сказал господин Путин.
Американские страсти сменились российскими: в студию позвонил мальчик из Находки Андрей Боль. Его волновала проблема перегрузки угольной пыли открытым способом.
— Давайте посмотрим, кому принадлежит этот порт, в каком режиме он работает… Еще раз скажи, пожалуйста, где ты находишься? Это какое место? — спросил президент.
— Это возле Приморского края.
— А порт-то какой? В Находке? Хорошо. Посмотрим обязательно, как там организована работа… Как тебя зовут?
— Андрей,— скромно ответил мальчик.
— Андрюша, мы вместе с тобой посмотрим, потом еще свяжемся. Оставь свои данные, расскажешь мне, какие меры приняты и заметны ли они для тех, кто проживает рядом, хорошо?
Мальчик кивнул. Владимир Путин сделал пометку в блокнот.
На экране появилась девушка Даша из Апатитов. Ей 24 года, и у нее рак четвертой стадии. Из-за неверно поставленного диагноза время на лечение было упущено. Стояла она на фоне недостроенной больницы.
— Владимир Владимирович, у нас не хватает узких специалистов, благодаря которым можно было бы ставить диагнозы… Закрыли роддом, закрыли хирургическое отделение, закрыли кардиологию — все перевезли в соседний город Кировск. За тяжелыми операциями, на необходимые обследования отправляют в Мурманск, а это в пяти часах езды от нас. Не каждому это доступно, и не каждый может поехать туда также. Я прошу не за себя, прошу за город, за наших жителей, за всех людей, которые здесь проживают. Понимаете, у нас скорая помощь не успевает довезти? У моей подруги маму не довезли до больницы, мама умерла по пути в карете от инфаркта, женщине не было и 50 лет. Мы просим вас: пожалуйста, помогите. Мы хотим жить, а не выживать. Нам необходимо, чтобы в нашем городе все возобновили.
В ее глазах стояли слезы.
— Дашенька, смотри, я, как правило, не распространяюсь о своих личных делах, о своей личной жизни, но сейчас, глядя на тебя, не могу не сказать: то же самое произошло с моим папой. Мне мама сказала: знаешь, отец по ночам кричит от боли. И только после этого я перевел его в другую больницу. Там у него было все то же самое, что у тебя.
Даша смотрела на Владимира Путина.
— Он ушел из жизни не по той болезни, которая ему была диагностирована на самом деле. Так что и тебя прошу: надежду, пожалуйста, не теряй. Я со своей стороны тоже обращу на это внимание, в том числе и на то, как можно помочь тебе лично,— заверил господин Путин.
В оставшееся время президента спрашивали про операцию в Сирии (как выводы сделаны и как она будет развиваться), про строительство Мостов в Керчи и на Сахалине, про жилье для людей в Ижевске и Нягани, про программу реновации в Москве, про образование, про коррупцию, даже про машину времени… Спросили и про семью: Владимир Путин признался, что недавно у него родился второй внук.
Пока он объяснял, на экране появилось СМС-сообщение: «Может, вы устали и вам надо отдохнуть?» Владимир Путин его, видимо, не заметил.
Коснулись и футбольной темы: президент увидел бывшего тренера сборной России по футболу и действующего депутата Валерия Газзаева: «Будем мы играть в футбол или нет?»
— Ваше мнение, Владимир Владимирович, какой результат должна показать наша сборная и как выступить на предстоящем домашнем чемпионате мира? — ответил вопросом на вопрос господин Газзаев.
— Валерий, я хотел от вас это услышать, а вы так ловко мячик перекинули на мою сторону…
— А я могу вам честно сказать: у меня такое же мнение, как у вас, Владимир Владимирович! — признался Валерий Газзаев.
Заканчивалась прямая линия вопросом, ответ на который мог дать только сам господин Путин. Он звучал так: «Кого вы планируете оставить после себя?»
— Во-первых, я еще работаю. Во-вторых, хочу сказать, что это должен определить избиратель — российский народ.
Ведущая попыталась аккуратно продолжить тему, спросив, будет ли еще одна прямая линия с Владимиром Путиным или для него эта прямая линия последняя?
Владимир Путин улыбнулся.
— Если и будет какая-то линия, то она будет только прямая, как сегодня.