С тех пор как в нашем телеэфире появились выпуски Euronews, мы воочию убедились, что про нашу страну рассказывают не только "Время", "Вести" и "Сегодня". Десятки зарубежных телекорреспондентов каждый день перегоняют своим компаниям репортажи из России. О племени московских иностранцев-телевизионщиков — КЛИМ Ъ-КОЛОСОВ.
Москва начала XXI века воспринимается журналистской тусовкой примерно как прифронтовой Мадрид, где продолжает происходить всякая хемингуэевщина. С началом демократической революции в Россию сразу же потянулись газетчики, радисты и телевизионщики. К началу 90-х все главные мировые компании уже были на месте: кто-то успел к первой осаде Белого дома, а кто-то — только ко второй. Компании помельче подтянулись в следующие год-два. А уж кавказские войны собрали весь сброд — такого смешения языков и такой галереи образов, как в Хасавюрте начала 1995 года, не было ни до, ни после. Солидным компаниям было иной раз крайне некомфортно среди циничных торговцев "горячим" видео, добытым с риском для жизни. Эта песня еще ждет своего певца.Тем не менее инокорреспонденты, сами того не ведая, самим фактом своего присутствия в Москве и в России иллюстрируют идею свободы прессы. Свободная пресса — это ведь не обязательно глас Божий, это не собрание священных текстов и не голая правда, это просто такой ассортимент товара, который ценен именно своей широтой, а не отдельными пунктами, по которым у нас часто пытаются представить целое.
В карьерной пирамиде зарубежных телекомпаний Москва как место службы стоит в одном ряду с главными мировыми столицами: после Москвы можно с повышением отправиться в Лондон, Париж или Штаты либо на синекуру в какой-нибудь Йоханнесбург или в Найроби, или, если повезет, уйти на тренерскую работу в центральную штаб-квартиру, став важным функционером и почетным экспертом по России. Но, как ни странно, многие возвращаются.
Вот несколько примеров. Легендарный немец Герд Руге, в свое время много проработавший в Москве,— по-прежнему главный оракул Восточного фронта, хоть уже и на пенсии. Его трудно сравнить с кем-то из наших — разве что с одинокими титанами времен холодной войны Генрихом Боровиком и Валентином Зориным. Йоахим Хольц (Joachim Holtz), первый шеф бюро второго германского телевидения ZDF, после Москвы стал заведующим всеми новостями своего канала. Томас Рот (Thomas Roth), шеф бюро первого германского канала ARD, был назначен всегерманским начальником в области радио, но... спустя пару лет вернулся в Москву. Снова вернулись и такие действительно выдающиеся журналисты, как Дирк Загер (Dirk Sager, ZDF) и Доминик Дерда (Dominique Derda, France 2).
Разумеется, в больших корпунктах много местных кадров — это и обслуга, и водители, и техники, и монтажеры, и операторы, и продюсеры. Были еще стрингеры — так называли отчаянных голов, которые добывали эксклюзивный материал или договаривались об эксклюзивных съемках в отдаленных районах. Слово "стрингер" так и не вошло в широкий оборот — даже фильм не помог. Окончательно стрингерский бизнес умер по ходу второй чеченской кампании. Другое дело — продюсеры, операторы и инженеры. Их мало, несколько десятков, и их опыт абсолютно несовместим с феодальным телевидением новой России. Многие из тех, кто начинал в начале 90-х, и ныне там, несмотря на неюный уже возраст. На виду сейчас, например, Иван Родионов, Дмитрий Сошин, Андрей Работнов — все бывший золотой фонд WTN, Reuters и ZDF. Многие уходили на российское ТВ и снова возвращались. Тоже тянет...
Сколько инокорреспондентов гнездится в Москве — точно трудно сказать. Статистикой владеет разве что МИД. Собственно журналистов, включая газетчиков и радистов,— в пределах тысячи. Некоторые совмещают одно с другим. Так, например, несколько арабских телекомпаний представлены в Москве фрилансерами из числа газетчиков. Из казенного имущества у них есть только насадка для микрофона с логотипом канала, а остальной сервис им предоставляет агентство APTN. Офисы телевизионных агентств, вообще, центр жизни: только там, например, разносчик пиццы может встретить в прихожей Михаила Горбачева, который ищет свое пальто среди ярких молодежных курток. А меньше чем через год мир узнает, что экс-президент СССР снялся в рекламе пиццы. Какая связь? Загадка.
Российский читатель и телезритель не знает, о чем и какими словами рассказывают своим зрителям и читателям аккредитованные в Москве корреспонденты. В любом случае едва ли есть смысл искать там очернительство или подвох. Важнее смириться с тем, что пресловутый "другой взгляд" существует.
Собственный корреспондент в Москве — дорогое удовольствие, которое может себе позволить далеко не всякая компания. Минимальная цена вопроса — сотни тысяч долларов в год плюс оборудование. Некоторые офисы поражают своей скромностью, кое-кто и вовсе вынужден тайком совмещать офис с квартирой (что строго запрещено грозным УПДК). Самые практичные и негордые из бедных отзывают своих корреспондентов домой и препоручают вести репортажи с необъятных просторов нашим соотечественникам — в свое время мы назвали бы их выдвиженцами, а органы заклеймили бы как перерожденцев. Но таких единицы. Лично знаю трех, сам — четвертый.