Общее как частное
Дмитрий Косырев задумался: так ли уж далеки друг от друга Восток и Запад?
У Китая свой взгляд на универсальные ценности
Фото: Reuters
Что думает каждый китаец и, в частности, лидеры этой страны, когда слышат: Китай должен следовать международным нормам поведения? Только одно: нас опять хотят обмануть, ограбить и уничтожить.
Ключевое слово здесь "опять". Два предыдущих века истории страны привели всю нацию к мысли: больше не предлагайте нам никаких норм и правил ваших цивилизаций, знаем, к чему они ведут. Другое дело, что нормы своей цивилизации могут быть до смешного похожи на "импортные"...
Речь о двух замечательных работах о Китае и сверхдержавности (книга и статья). Книга говорит о том, почему Китай — не Запад, статья — что он очень даже Запад или в какой-то момент был им. То есть логика существования крупных держав и великих культур в мире одна и та же.
Книга называется "Как Китай покончил с эрой западного доминирования" ("Out of China: How the Chinese Ended the Era of Western Domination"), написал ее английский профессор Роберт Бикерс. Там, как ни странно, очень немного сказано о классических сюжетах XIX века, иначе говоря, об "опиумных войнах", когда великие державы отхватывали у Китая кусок за куском, но не пытались подвергнуть всю громадную страну прямому колониальному управлению. Бикерс пишет о процессах менее известных, проходивших скорее в XX веке. О том, как державы вели себя не с колонизованным, а с суверенным, хотя очень слабым, раздираемым гражданской войной Китаем.
Первая мировая. Между прочим, Китай в ней участвовал, причем на стороне держав-победителей: уговорили. Надо было его уговорить, по военным соображениям. Но вот 1918 год, приходит праздник победы, и на церемонии празднования таковой в британской концессии в Тяньцзине забывают поднять китайский флаг. И памятник героям ставят на китайской территории такой же — без упоминания китайцев.
Это, правда "всего лишь" унижение. Дальше было хуже. Китайские правительства постоянно слышали, что теперь они вошли в семью мировых наций (в которой, добавим, не значился СССР), что Китай стал частью политического Запада. А дальше следствие — его скормили Японии (ползучее наступление последней началось в 1931 году). И никто, кроме СССР, не пошевелился, чтобы помочь стране в борьбе против откровенного агрессора, захватившего в итоге большую ее часть.
Вскоре началась Вторая мировая, и тут Китай опять понадобился, поскольку былой союзник Запада — Япония оказалась в связке с Германией и прочими, напала на американский флот... Китаю снова напомнили про международные нормы и семью народов. Но на конференциях держав-победителей в ходе войны или в 1945-м он присутствовал слабо или почти никак.
Так что не удивляйтесь, пишет Бикерс, что корни нынешней официально провозглашенной "китайской мечты" растут из долгих десятилетий китайского кошмара. И поясняет: национализм имеет значение для Китая, а поскольку все, что связано сегодня с Китаем, имеет значение для нас, нам следует этот национализм изучать. Собственно, книга к этой мысли и сводится.
Кстати, много в ней сказано и о великой дружбе Пекина с СССР. Попасть из одной международной системы в другую, из одного набора "международных норм" в иной, из той упряжки в эту — вот как воспринимало ситуацию китайское руководство. С известными для тогдашней нашей дружбы результатами.
Вы думаете, почему китайцы и сегодня относятся с уважением к Мао Цзэдуну, хотя он был очевидный злодей, почти разорил страну своими перманентными революциями? А потому, что он сделал главное — создал Китай, который ни в чью систему норм не входит.
Национализм редко бывает розовым и пушистым. У Бикерса в книге множество беспощадных эпизодов на эту тему. Бунты с массовыми убийствами, фальшивая коммунистическая пропаганда (это она придумала, что на входе в шанхайский парк висела табличка "Собакам и китайцам вход воспрещен")... Но Бикерс пишет не для того, чтобы мы, читатели, любили Китай, а чтобы мы его хорошо понимали.
Итак, в генетическую память китайцев надолго впечаталась идея того, что если иностранные державы предлагают ей — тем более силой навязывают — какие-то "общечеловеческие ценности и нормы", значит, дело идет к грабежам и убийствам, а то и к развалу страны. СССР в этом смысле не уберегся. Помнится, в 1980-е все мы только и мечтали "вернуться в семью народов", да, собственно, несколько лет в начале 1990-х это было официальной политикой. Теперь, получается, мы, как китайцы когда-то?..
Теперь стоит посмотреть на упомянутую выше статью — вышла она в США, в журнале Foreign Affairs, называется "Американская Поднебесная". К книге Бикерса прямого отношения не имеет, однако хорошо с ней резонирует.
В генетическую память китайцев надолго впечаталась идея того, что если иностранные державы предлагают — тем более силой навязывают — какие-то "общечеловеческие ценности и нормы", значит, дело идет к грабежам и убийствам, а то и к развалу страны
Автор статьи напоминает об одном из славных моментов китайской истории — империи Мин (1368-1644). Ее цивилизационное влияние простиралось от Бирмы до Японии. Этот мир китайцы называли "Поднебесной", имея в виду свое не столько даже политическое, сколько культурное влияние. Для них это был просвещенный мир... универсальных ценностей, а те, кто был за его пределами, как бы отсутствовал, не имел значения (в реальности — находился просто слишком далеко). И дело было не только в культуре — минские императоры награждали титулами иностранных правителей. И хотя у последних дома титулы эти не имели значения, зато давали им право торговать с Китаем.
Что-то общечеловеческое, видимо, в этом есть — ценить свои ценности и (в случае с Китаем) не замечать, а то и (в случае с Западом) враждебно относиться к тем, кто не считает эти ценности единственно возможными в мире. А если что — ограничивать торговлю.
Статья вообще-то не о Китае, а о своем. Сегодня Америка — это больше, чем США, тешит свои иллюзии автор статьи. Америка — это культурный, экономический и институциональный центр мира, который она частично создает по своему образу и подобию. Что же получается? А получается ровно так, как это делали минские императоры.
Добавим: и СССР был таким центром мира (кто сказал, что центр всегда только один?), но это не самое интересное. Интереснее нынешние попытки Китая не повторить наивные заблуждения как идеологов минских времен, так и их западных близнецов в нынешнюю, уходящую эпоху. Все, что делает Китай сегодня во внешнем мире, сводится к стараниям объяснить: мы другие, мы не вмешиваемся в ваши внутренние дела, не диктуем никому нормы и ценности, в лучшем случае мы готовы выработать их с вами на равных.
Выходит, Китай пытается, учтя прежние ошибки Запада (да и свои в далеком прошлом), стать такой империей, чтобы она ни в коем случае не была империей. Задача, мягко скажем, достойная и вызывающая уважение.