Процесс
В пятницу Ростовский областной суд признал невиновным в аварии на железнодорожном переезде в сентябре 1996 года машиниста маневрового тепловоза Виталия Нечаенко. В результате трагедии погибли 22 человека, из них 21 школьник в возрасте от 7 до 17 лет.
Катастрофа произошла рано утром 26 сентября 1996 года. Автобус ПАЗ-672 М, принадлежавший ассоциации крестьянских хозяйств "Лада", управляемый водителем Константином Сидельниковым, перевозил детей нескольких окрестных селений в школу станицы Кировская Кагальницкого района Ростовской области. В нем ехали около 40 детей и несколько взрослых. Водитель автобуса, несмотря на сильный туман, решил проскочить нерегулируемый железнодорожный переезд на 23-м км перегона Мокрый Батай--Конармейская, не обратив внимание на мигающие огни и звуковые сигналы, свидетельствующие о приближении поезда. Поскольку шлагбаум на переезде отсутствовал, ПАЗ легко въехал на первую нитку железнодорожных путей, а когда его колеса уже коснулись второй, на переезд вылетел мчавшийся из Мокрого Батая маневровый тепловоз. За 30 м до переезда машинист Сальского депо Виталий Нечаенко включил экстренное торможение, но инерция не позволила ему избежать столкновения, и локомотив, смяв автобус, протащил его по путям около сотни метров. В груде искореженного металла на месте трагедии обнаружили 18 детских трупов. Еще трое школьников и одна пожилая женщина позднее умерли в больнице. Почти полтора десятка детей стали инвалидами.
Уголовное дело в отношении водителя автобуса и машиниста тепловоза Северо-Кавказская транспортная прокуратура расследовала больше двух лет. Несколько раз его прекращали, но потом вновь возобновляли. Был проведен ряд экспертиз, которые, противореча друг другу, так и не прояснили меру вины каждого из обвиняемых. Следствие утверждало, что правила нарушали оба: водитель — потому что пытался проскочить через переезд, не убедившись в отсутствии приближающегося поезда, а машинист — потому что двигался с превышением скорости в сложных погодных условиях и перед нерегулируемым переездом.
Все тогда понимали, что в подобной трагедии обязательно должны кого-нибудь признать виновным, иначе родители погибших (некоторые семьи потеряли сразу двух детей) не успокоятся и дойдут до президента РФ. Сами родители требовали с Северо-Кавказской железной дороги и АКХ "Лада" компенсацию в размере 1 млн руб. за каждого погибшего и по 500 тыс. руб. за каждого пострадавшего.
19 июля 1999 года Ростовский областной суд признал виновными обоих. Константина Сидельникова приговорили к девяти годам лишения свободы, но поскольку в результате аварии тот сам стал инвалидом второй группы, он был амнистирован. Машинист Виталий Нечаенко получил шесть лет и был взят под стражу прямо в зале суда. С СКЖД и АКХ были взысканы 1,356 млн руб., хотя, по словам родителей, они получили компенсацию лишь по 100 тыс. руб. за каждого погибшего ребенка.
Однако в декабре 1999 года Верховный суд РФ отменил приговор в отношении машиниста и вернул дело на дополнительное рассмотрение в Ростов. Суд мотивировал это тем, что вина Виталия Нечаенко не была доказана, поскольку экспертам до конца не удалось установить положений его должностных инструкций, а также ввиду наличия некоторых невыясненных обстоятельств происшествия. После этого машиниста втихую уволили из депо, подведя под сокращение.
26 июня 2001 года начались новые слушания этого дела, которые были прерваны почти на девять месяцев из-за дополнительной технической экспертизы. По ее заключении выяснилось, что на СКЖД вообще не существовало правил, предписывающих машинисту снижать скорость перед переездом. Поэтому аргументы следствия, что машинист ехал со скоростью 85 км/ч вместо положенных 75 км/ч были признаны несостоятельными. По выводам экспертной комиссии, действия машиниста никак не могли стать причиной аварии, лишь только "опосредованно через действия водителя автобуса". Иными словами, единственным виновником столкновения посчитали шофера ПАЗа.
В минувшую пятницу суд вынес приговор, согласно которому Виталий Нечаенко был признан невиновным за отсутствием в своих действиях признаков преступления. На вопрос корреспондента Ъ, как он считает сегодня, можно ли было бы избежать столкновения, Виталий Нечаенко ответил, что, когда он заметил автобус, до переезда оставалось 30 м, а тормозной путь разогнавшегося тепловоза не мог быть менее 600 м. То есть в любом случае он бы снес ПАЗ. Другое дело, что тепловоз сигналил и мигал огнями в тумане. А выжившие свидетели рассказывали потом, что в салоне автобуса вовсю играла музыка, и водитель просто мог не услышать шум надвигавшегося поезда.