Археология
Для максимально точной датировки нужно сочетание методик
Фото: Институт археологии и этнографии Сибирского отделения РАН
Российские археологи впервые совместили радиоуглеродную и дендрохронологическую методики при датировке памятников древнетюркской культуры на Алтае и оценили их возраст с точностью до десяти лет.
Обыкновенно при попытке оценить возраст археологической находки ученые сопоставляют ее по набору признаков с прочими памятниками, найденными в тех же краях и уже датированными. Такой способ прекрасно подходит для предметов, мало подверженных изменениям,— осколков посуды, изделий из металлов, каменных статуй и пр. Для датировки органического материала используется радиоуглеродный анализ, но у этого метода большая погрешность.
Дендрохронологическая (по годовым кольцам деревьев) датировка самая точная, но в зависимости от климатических особенностей региона дендрошкалы могут сильно различаться, поэтому для каждого ареала требуется своя, специальная шкала. Ученые из Сибирского федерального университета создали такую шкалу для алтайского высокогорного района — но поминальные сооружения древних тюрков, к которым они пытались ее применить, в датировку никак не вписывались, и пришлось применить еще и радиоуглеродный метод.
Эти сооружения возводились в память об усопшем представителе тюркской знати, но не на месте его погребения, а отдельно от него. В основном эти памятники из камня, но древесина тоже использовалась — дерево сажалось в центр конструкции, как предполагают археологи, оно символизировало мировое древо, связывающее миры живых, мертвых и богов.
Верхние части этих деревьев претерпели, конечно, немало изменений за последние века, однако что-то все-таки, во многом благодаря не слишком влажному алтайскому горному климату, осталось без изменений. Радиоуглеродный анализ позволил сделать грубую датировку, а дендрохронологический метод картину дополнил и датировку уточнил. К примеру, возраст монгольского памятника Хар-Ямаатын-гол установлен с точностью до десяти лет: он сооружен в 655-660 годах.
Социология
Голосование манипулятивно, нужны более сложные процедуры
Фото: Петр Кассин, Коммерсантъ
Ученые из Высшей школы экономики Даниел Карабекян, Фуад Алескеров, Александр Иванов и Вячеслав Якуба с помощью компьютерного моделирования доказали, что выборные процедуры манипулятивны, и предложили наиболее объективный способ определения мнения большинства. Результаты их работы опубликованы в материалах к конференции International Conference on Intelligent Decision Technologies.
Когда общество выбирает одну из нескольких возможностей или одного из нескольких представителей, оно может использовать три десятка процедур. Самое распространенное из них — простое голосование, через которое определяется мнение относительного большинства: на выборах президента или парламента, на заседаниях советов директоров, на разных творческих конкурсах.
Но процедура определения относительного большинства оставляет большой простор для манипулирования. Если человек понимает, что голосуя честно, за вариант "А", он обеспечит победу варианту "С", который для него неприемлем, он скорее остановит выбор на варианте "В". По мнению Карабекяна, именно так на выборах 1993 года в России ЛДПР получила 23% мест в парламенте — граждане не хотели допустить победы партии Егора Гайдара, устроившего российской экономике "шоковую терапию".
"Манипулятивность есть в любой процедуре выбора — это математически доказывается. Но компьютерное моделирование может показать, которая из процедур лучше",— говорит Алескеров.
Авторы предлагают две такие процедуры: правило Фишберна и второе правило выбора по отношению покрытия (Uncovered Set Rule II). Оба они учитывают не только предпочтения голосующих, но и отношение безразличия. "Это сложные правила, вряд ли их стоит использовать на больших выборах, но для малых групп вроде советов директоров или комиссий — лучший вариант",— заключает Алескеров.
Археология
Иранская печать из Ростова — скорее всего, игрушка
Уникальная для древнерусского города находка — каменная гемма-печать, обнаруженная на территории Конюшенного двора в Ростове Великом в слое конца XI — начала XII века печать изготовлена из сардера (вид халцедона), имеет близкую к полусфере эллипсоидную плоско-выпуклую форму округлого продольного сечением размером 27,5 х 25,0 х 21 мм, в ней есть отверстие для шнура диаметром 3,8 мм.
В центре плоской поверхности вырезан крылатый зверь, помещенный в окружность, с внешней стороны нанесено кольцо косых рубчатых насечек. Сюжет похожих изображений (поза зверя) определяется как "сидящий грифон": передние ноги выпрямлены, задние подогнуты.
По своему возрасту печать никакого отношения к древностям ни XI, ни XII веков не имеет, поскольку она старше на несколько столетий. Это изделие сасанидского Ирана, прикладное искусство которого продолжало древние традиции изготовления резных камней. Учитывая объемно-штриховую технику резьбы, гемма может быть датирована VI-VII веками.
На территории Древней Руси до этой находки, пишет доктор исторических наук Андрей Леонтьев из Института археологии РАН, единственная сасанидская печать была обнаружена в Гнездове. Она происходит из раскопок 1970 года на селище и, судя по публикации, также не связана с каким-либо определенным комплексом. Гнездовский экземпляр относится к тому же типу, схож с ростовским по форме, но меньше по размерам и отличается отличной сохранностью: нет видимых повреждений и полностью сохранилась полировка. Изображение другое: две птицы в профиль помещены на рогах головы быка.
Обстоятельства появления переживших свое время иранских гемм что в Гнездове, что в Ростове внятному объяснению не подлежат, считает Андрей Леонтьев. Можно полагать, что ростовская печать в какой-то период своей "жизни" на Руси могла служить фишкой (шашкой) для настольной игры.