 | ||
| Фото: ВАЛЕРИЙ МЕЛЬНИКОВ | ||
В 1998 году именно Анатолий Быков решил исход губернаторских выборов — благодаря его поддержке победу во втором туре одержал генерал Александр Лебедь. Быков тогда владел 28% акций Красноярского алюминиевого завода, второго производителя алюминия в стране, и возглавлял совет директоров этого предприятия. Потом Быков разругался с губернатором Лебедем; был арестован в Венгрии и этапирован в Россию. Суд признал его виновным в подготовке к организации убийства, но приговорил лишь к условному сроку заключения, и Быков вышел на свободу. Пока шли следствие и суд, контрольный пакет КрАЗа купил "Русский алюминий". Новые владельцы завода внесли в устав предприятия изменения, которые лишили Быкова права блокировать решения большинства акционеров, а затем провели дополнительную эмиссию акций, после чего 28-процентный пакет Быкова превратился примерно в пятипроцентный. Тем не менее на прошлогодних выборах в законодательное собрание края "Блок Анатолия Быкова" занял второе место, набрав 17% голосов, а сам Быков был избран в краевой парламент по одномандатному округу.
Через месяц в Красноярском крае пройдут досрочные выборы губернатора. Многие политологи убеждены, что возвращение Быкова в край окажет решающее влияние на их исход. Однако уже месяц после освобождения он держится в стороне от большой политики.
— Прошло чуть больше месяца с момента вашего освобождения. Чем вы все это время занимались?
— Прежде всего непосредственно депутатской работой в своем округе — в Октябрьском районе Красноярска. Здесь находится госуниверситет, Академгородок, люди проживают образованные. Если им рассказывать политические сказки, они не поверят. Встречался с работниками социальной сферы: учителями, директорами школ, врачами. Пообщался с главой администрации района, рядовыми избирателями. Народ меня избрал, когда я еще находился в "Лефортово", и поэтому теперь у меня двойная ответственность перед моими избирателями.
— То, что суд все-таки признал вас виновным в тяжком преступлении, на вас психологически давит?
— Нет, тем более что приговор обжалован моей защитой и пока не вступил в силу.
— Трагическая гибель Александра Лебедя, который считался вашим главным гонителем, и ваше скорое освобождение — это случайное совпадение?
— Стечение обстоятельств. Никакой связи между гибелью Лебедя и моим освобождением нет. Суд должен был закончиться намного раньше, но неоправданно затянулся — пять томов уголовного дела рассматривали полгода.
— На суд оказывалось давление?
— Думаю, что суд не был свободен в принятии своего решения. Этим приговором кое-кто хотел "подвесить" меня, чтобы я не ввязывался в политическую борьбу, которая разворачивается в Красноярском крае, чтобы я постоянно оглядывался назад.
— Но вы все же отказались участвовать в губернаторских выборах.
— У меня и без этого дел хватает. И потом, это решение я принял не сегодня, а в 1996 году, когда стал членом совета директоров КрАЗа. Многие тогда решили, что я пойду в губернаторы. Мои конкуренты по бизнесу тут же начали искать, как меня можно остановить, развязали против меня информационную войну. Надо отдать им должное — пиаровские ходы они хорошо подготовили, особенно на федеральном уровне. Все, что происходило негативного в Красноярском крае, всегда привязывали к Быкову. Взять хотя бы так называемую великую алюминиевую войну. Да, в то время шел передел сфер влияния в этом бизнесе. Но чтобы кто-то кого-то заказывал, убивал — такого не было. Сначала я не обращал на эту писанину внимания: ну, пишут — и пусть себе пишут. Все посмеивались: дескать, Петрович, они тебе имя создают. А сейчас понял, что зря. Нужно было еще тогда обратиться в суд, чтобы клевета не осталась безнаказанной.
— У вас нет ощущения, что против вас опять что-то затевается? За вами следят?
— Безусловно. Я это чувствую. За мной постоянно работает "наружка". Все фиксируют, даже мои встречи с официальными людьми. Впрочем, пусть трудятся — я никогда ни от кого не прятался. Неприятно другое. Мои оппоненты сейчас спать спокойно не могут, любым путем хотят меня на что-то спровоцировать. Например, не успел я выйти, как некоторые бывшие сотрудники спецслужб распустили слухи, что я якобы заказал своих бывших партнеров. Или еще. Они ездят по Красноярску и от моего имени требуют с бизнесменов денег: типа, Быков вышел, делитесь. Я, пользуясь случаем, хочу обратиться через прессу к правоохранительным органам, чтобы таких людей задерживали и выясняли, кто в действительности за этим стоит. Всех, кто приезжает "от Быкова". Я готов приехать на очную ставку с ними.
— А что вы думаете по поводу реанимации дела об убийстве предпринимателя Олега Губина? Ведь вас обвиняют в соучастии в этом преступлении.
— По нему меня арестовали, потом освободили, а затем и дело прекратили. Думали, что меня осудят по "московскому делу". Но, когда увидели, что ничего не получается, снова, как ты говоришь, реанимировали это дело. Оно сейчас передано в суд. Пусть там докажут мою вину.
— Правда, что после освобождения вы позвонили главе "Русала" Олегу Дерипаске и сказали, что разберетесь с ним?
— Чушь! Если у нас с Дерипаской и будут какие-то разговоры, то не такие. Пусть наши юристы спаррингуются в судах. Собственно говоря, они уже сейчас этим занимаются, поскольку в европейских судах идут судебные разбирательства. Но, я уверен, успех бизнеса "Русала" во многом зависит от нас.
— То есть вы хотите сказать, что будете продолжать участвовать в алюминиевом бизнесе?
— От меня уже на протяжении нескольких лет хотят, чтобы я продал свои акции КрАЗа. Сейчас я принял решение выйти из алюминиевого бизнеса. Мы готовы сесть за стол и разговаривать с любым потенциальным покупателем, с тем же "Русалом". А мы с партнерами уйдем из него, продадим акции и будем заниматься другой деятельностью: сельским хозяйством, строительством, может, еще чем-нибудь.
— А почему вы не продали свои акции раньше? Может быть, и сидеть бы не пришлось так долго?
— Будучи в тюрьме, я не мог и не хотел заниматься этой сделкой, хотя ко мне с целью убедить продать акции приезжали парламентеры. Сегодня я готов для конструктивного разговора. Я думаю, что с тем же Дерипаской мы разойдемся цивилизованно. И у него, я надеюсь, хватит мужества для этого.
— Сколько в свое время давали за блокирующий пакет акций КрАЗа?
— Не один и не два десятка миллионов долларов. Это немаленькие деньги и огромный соблазн, согласись. Чтобы отказаться от него, надо, наверное, что-то в себе иметь.
— А сейчас у вас сколько акций? "Русал" утверждает, что 5-6%.
— Все наше у нас — в целости и сохранности. Если понадобится, то мы за акции и посудиться можем. Но я хочу отметить одну вещь. Как человек я всегда ставил во главу угла не деньги, а отношения. Кроме того, когда я сажусь за стол переговоров, то прежде всего ставлю условие: учитывать интересы Красноярского края. Если оно принимается, я готов вести бизнес, нет — до свидания. Я на этой позиции стоял всегда, и нажил себе врагов. В прямом смысле этого слова. Не то, чтобы они хотели меня физически уничтожить. А вот вывести из игры, приструнить, сделать послушным и сговорчивым точно хотели, поэтому и добивались того, чтобы меня арестовывали и сажали в тюрьму.
К сожалению, правоохранительная система у нас почти полностью разрушена и зависит сегодня не столько от закона, сколько от финансовых групп. В этом виновато само государство. Сегодня руководители ФПГ, которые входят в Союз промышленников и предпринимателей, фактически строят Россию — как в прямом, так и в переносном смыслах.
Например, то, что сделал Александр Иванович, распродав краевую собственность, уму непостижимо. Но в этом виноват даже не он сам, а его окружение и те финансовые группы, которые на него ставили. Это они его в политическом плане уничтожили. Это они ему подсылали "молодых специалистов", которые тащили мешками направо и налево, так что сегодня в краевом бюджете огромная дыра. Вот это — трагедия. А я, между прочим, из бюджета ни копейки не взял, а только приносил, помогал.
— При вас было лучше?
— Да на том же КрАЗе была самая высокая зарплата, лучшая социальная сфера! У нас все было, да такое, что в Москве позавидовали бы: клиники, спортивные сооружения, Дворец культуры, профилакторий, санаторий, базы отдыха. Завод был главным в городе налогоплательщиком: 30% краевого бюджета формировалось из денег КрАЗа. А сегодня завод платит в бюджет только 5-7%. Сократили всю "социалку", отдали ее в муниципальную собственность, а у города денег на нее нет. Рабочих и зарплату сократили на 20%. И почему-то все спокойно молчат, никто открыто не задает никаких вопросов.
— Вы будете кого-то поддерживать на губернаторских выборах?
— В августе определюсь, когда ознакомлюсь с программами каждого кандидата. Сегодня я могу сказать, что реальные претенденты — Александр Усс (председатель законодательного собрания края.— Ъ), Петр Пимашков (мэр Красноярска.— Ъ) и Александр Хлопонин (губернатор Таймырского округа.— Ъ). Именно среди них будет разыгрываться кресло губернатора. Но я уверен, что главой края будет красноярец — независимо от вкладываемых в выборы денег.
— Вы все еще влиятельный человек в Красноярском крае? Можете влиять на политические процессы, на бизнес?
— Сам себе давать оценку я не хочу. Спроси у людей, если хочешь. А что касается бизнеса, я не собираюсь влиять на какие-либо процессы. Я просто буду заниматься делом, работать.
— А вы сами кем себя сейчас ощущаете?
— Учителем физкультуры. Я даже подписывался всегда: "Учитель физкультуры из Назарово". Про меня всякие байки сочиняют, кто я есть. Вот, например, придумали мне прозвище Бык. Да не был я никогда Быком! В Красноярске был спортсмен по фамилии Бык, я-то тут при чем? Или Челентано. Я что, похож на Челентано? Если хочешь знать, Челентано — это совсем другой человек. Хотя я его хорошо в свое время знал.
 |
|
||||||||||
