 | ||
| Фото: ПАВЕЛ СМЕРТИН | ||
Замысел
Для начала напомним вкратце, в чем суть эксперимента. Вместо того чтобы по окончании школы сдавать обычные выпускные экзамены, а затем вступительные экзамены в вуз, школьники сдают один экзамен, по результатам которого им и выдают аттестат зрелости, и зачисляют в вуз.
Экзамен проводится по математике, русскому языку и некоторым другим предметам. Он проходит в форме стандартного письменного теста, состоящего из 50-70 вопросов. Тест разделен на три части. В первой необходимо выбрать правильный ответ из четырех вариантов (как в телевикторине "Кто хочет стать миллионером"), во второй — вписать недостающее слово, а в третьей — написать развернутый ответ (небольшое эссе или решение задачи). Первые две части теста сканируются и отправляются для проверки в Москву, третья проверяется на месте тремя независимыми экспертами. Оценка выставляется по стобалльной шкале. В прошлом году единый экзамен проводился в четырех субъектах федерации, в этом — в шестнадцати.
Вузы в регионах, согласившихся на эксперимент, имеют право сами устанавливать проходной балл в зависимости от конкурса. Для тех, кто не собирается поступать в институт или подает документы в вузы других регионов, не признающие единого экзамена, Министерство образования разработало технологию перевода стобалльной системы в обычную пятибалльную.
По замыслу авторов реформы, введение единого экзамена должно служить нескольким целям. Во-первых, снизить нагрузку на абитуриентов, которым приходится в течение одного лета выдержать два тяжелых испытания — выпускные и вступительные экзамены. Во-вторых, уничтожить коррупцию при приеме в вузы, которые намеренно завышают требования к абитуриентам и имеют возможность в разных формах брать с них деньги за поступление (платные подготовительные курсы, репетиторы, взятки). В-третьих, предполагается, что этот экзамен позволит поступить в институт малообеспеченным абитуриентам, которым не придется для поступления ехать из отдаленных деревень в города — достаточно послать документы. Наконец, Министерство образования сможет сравнить уровень преподавания в разных школах страны и сделать соответствующие административные выводы.
|
|||||||||
Воплощение
При проведении экзамена главный упор был сделан на секретность и борьбу со шпаргалками и подсказками со стороны учителей. Экзаменационные материалы доставлялись в регионы фельдъегерской службой, вскрывались на глазах у выпускников, сам экзамен проходил вдали от родной школы, под руководством незнакомых учителей, причем на математике должен был присутствовать учитель русского, а на русском — физкультуры. Тем не менее выпускники рассказывали, что перед экзаменом у ворот школы дежурили загадочные люди, предлагавшие купить правильные ответы, а некоторые учителя проявили редкую эрудицию и подсказывали ответы по чужим предметам.
Не обошлось и без накладок. По установленным нормативам на проверку региональной части работы отводилось двое суток, на проверку в Москве — еще трое суток. На пятый день после экзамена выпускники уже должны были знать свои оценки. Этот график был сорван с самого начала, после проведения экзамена по русскому языку, в котором участвовали 76 500 школьников. В положенные сроки справились лишь Новгородская область и Красноярский край, где вся первичная обработка производилась на базе вузов.
В большинстве других регионов ответственные за техническую обработку оказались элементарно неподготовленными. Например, в Чувашии в течение первых трех дней после экзамена по русскому языку сотрудники пункта первичной обработки информации вообще не приступали к работе — до тех пор, пока один из них не приехал в Москву в Центр тестирования, чтобы на месте ознакомиться с технологией обработки бланков ЕГЭ.
Школьники Удмуртии так и не узнали своих результатов из-за технического сбоя. Уже после того, как в школах прошли выпускные вечера, из министерства пришел приказ: выставить в аттестат годовые школьные оценки. А результаты единого экзамена обещали прислать попозже, к началу вступительных экзаменов в вузы.
Но самое большое ЧП произошло в Челябинской области: пропало 300 работ по русскому языку и 1000 по математике. По указанию Министерства образования детям, чьи работы были потеряны, выдали свидетельства ЕГЭ с итоговыми школьными отметками, пересчитанными по стобалльной шкале.
Результаты
Помимо технических сбоев у Минобразования был и еще один резон не выставлять в аттестат оценки за единый экзамен: не хотелось огорчать детей. Первый и самый заметный итог единого экзамена состоял в том, что появились двойки. (По сложившейся традиции, на школьных выпускных экзаменах двойки практически не ставятся.) И если по результатам единого экзамена выпускник получал двойку, в аттестат выставлялась итоговая оценка за год.
Решение о том, как переводить тестовые баллы в обычные оценки, принималось чиновниками исходя из многолетних представлений о процентах двоечников, троечников, хорошистов и отличников. Граница между двойкой и тройкой задавалась так, чтобы двоечников было не более 10% по каждому предмету. Поскольку критерии были едиными для всех регионов, принявших участие в эксперименте, появилась возможность сравнить, где учат лучше, а где хуже.
Результаты по отдельным предметам оказались весьма неожиданными. Например, в Новосибирской области — российском центре физической науки — двоек и троек по физике оказалось больше, чем в среднем по России. В Красноярском крае средний балл по математике составил всего лишь 3,35. Подробная информация по распределению оценок в регионах засекречена. Такое указание дало Минобразования, опасаясь некорректного деления республик и областей на "умные" и "глупые".
Как и следовало ожидать, в сельских школах двоечников оказалось гораздо больше, чем в городских (около 20%), а отличников не оказалось вовсе. Учительница математики одной из районных школ, узнав результаты тестирования, призналась коллегам, что после такого унижения не знает, оставаться в школе или нет.
Есть и положительные результаты. По итогам прошлогоднего эксперимента, проведенного в четырех регионах России, в вузы поступило на 10% больше выпускников из села, чем при проведении обычных экзаменов. А одна выпускница отдаленной якутской школы поступила сразу в четыре института. Она разослала свои результаты, полученные на едином экзамене, в приемные комиссии девяти вузов, принимающих участие в эксперименте, и в четыре из них ее зачислили. Оставалось лишь выбрать лучший и отвезти туда документы.
Проходной балл институты, участвующие в эксперименте, объявляют заранее, и абитуриентам остается только выбрать тот вуз, куда их наверняка возьмут,— никакой нервотрепки, можно ехать отдыхать. А те, кто недобрал баллов на едином экзамене, могут попробовать поступить в институт, который проводит обычные экзамены.
Короче говоря, энтузиазм реформаторов, помноженный на изобретательность преподавателей и поделенный на неповоротливость чиновников, дал в целом вполне достойные результаты. Посмотрим теперь, как эти результаты соответствуют заявленным целям реформы образования. Тут ситуация несколько хуже.
Итоги
Борьба с коррупцией. Это едва ли не главная цель введения единого экзамена. Пока трудно судить о том, насколько проиграли вузы от того, что у них отняли вступительные экзамены. Всеобщее убеждение состоит в том, что смыслом жизни преподавателей вузов является получение взяток от абитуриентов и что, лишившись их, преподаватели умрут от голода или в массовом порядке уволятся. Пока этого не наблюдается. Но ведь в эксперименте участвуют не самые престижные из российских вузов, и вряд ли поток абитуриентов, желавших заплатить взятку за поступление в Уральский лесотехнический или Удмуртский сельскохозяйственный институты, был так уж велик.
Если же понимать коррупцию расширительно, включив в это понятие и репетиторство, то с введением единого экзамена его масштабы должны лишь увеличиться. Рынок репетиторов может теперь пополняться за счет предприимчивых учителей и любых педагогов, которые смогут подготовить школьников к единому экзамену — научить аккуратно заполнять тестовые бланки и быстро выбирать правильный ответ, отсекая не только очевидную чепуху, но и ответы-ловушки, очень похожие на правильные. Тесты — это целая наука, которую репетиторы, судя по объявлениям на столбах, уже начали осваивать. Так что с голоду они не умрут. А преподаватели вузов отыграются на поступивших. Если нельзя будет брать взятки за поступление, придется брать их за оценки в ходе экзаменационной сессии. А ведь есть и такие, которые готовы заплатить за красный диплом. Или за право вовсе не ходить на занятия.
Социальная справедливость. Другим достоинством единого экзамена назвали социальную справедливость. Однако, например, в истории про якутскую девочку, которая благодаря единому экзамену поступила сразу в четыре вуза, есть непонятная деталь. Поступить-то она поступила, но как она сможет учиться хотя бы в одном институте, если у нее нет денег даже на дорогу? На что она будет жить в городе — на свою стипендию в 200 рублей? Социальная справедливость — вещь очень правильная. Но она, к сожалению, не может быть достигнута только за счет экономии дорожных расходов. Не секрет, что обучаться в вузах у нас в стране могут позволить себе далеко не все, а лишь выходцы из семей, чей средний доход в два-три раза выше, чем в среднем по стране. И не столько потому, что у них есть деньги на взятки и репетиторов, сколько потому, что родители могут себе позволить пять лет содержать ребенка, пока тот учится.
Еще одним неудобным для сторонников идеи единого экзамена фактом является то, что результаты любого объективного теста, измеряющего знания или интеллектуальные способности школьников, всегда коррелируют с доходом их семей. С этим несколько десятилетий пытались бороться в политкорректной Америке, придумывая все более изощренные методики выявления талантливых детей из трущоб. Но печальная правда состоит в том, что, даже не давая никому никаких взяток, ребенок из среднего класса учится лучше, чем тот, у кого отец сидит в тюрьме, а мать круглые сутки вкалывает, чтобы прокормить ораву его братьев и сестер.
И чем объективнее инструмент оценки, тем явственнее эта социальная несправедливость. Сейчас ребенка из неблагополучной семьи могут в школе пожалеть и поставить ему оценку чуть повыше, чем благополучному однокласснику. Если же выстроить детей в порядке их объективных результатов, что уже отчасти произошло в отношении городских и сельских школ, не останется никаких иллюзий насчет равенства возможностей.
Объективность оценки. Есть у единого экзамена и еще один аспект, который разработчики реформы, кажется, недооценили. Все мы знаем цену школьным оценкам, знаем об их субъективности и пристрастности и на протяжении всей школьной жизни учимся не придавать им особого значения. Но в отношении единого экзамена всем внушают идею объективности, неподкупности и окончательной справедливости: каждый получает то, что заслуживает. А когда наступит следующий этап реформы образования и будут введены Государственные именные финансовые обязательства (ГИФО) — денежные сертификаты, выдаваемые выпускникам в зависимости от набранных баллов,— человек узнает, чего он стоит в буквальном смысле.
По замыслам разработчиков реформы, цена выпускника будет колебаться в зависимости от оценки, полученной на экзамене. Чем выше балл, тем больше денег государство готово заплатить за его обучение в вузе. Уже в нынешнем году в Марийской республике, Чувашии и Якутии шесть вузов в порядке эксперимента принимают ГИФО. В настоящее время количество баллов, которое надо набрать для получения той или другой категории ГИФО, еще окончательно не утверждено. А вот стоимость каждой категории уже известна. Первая — 14,5 тыс. руб., вторая — 7,5 тыс., третья — 3,9 тыс. (стоимость обучения одного студента-бюджетника, согласно плановым показателям нынешнего года,— 15 тыс. руб. в год).
Теперь представьте, что через рублевую оценку будут проходить 17-18-летние подростки с чувствительной психикой и неустойчивой самооценкой. В Германии, где выпускники поступают в институты по результатам единого экзамена, пик самоубийств приходится как раз на июнь, когда в стране проходит централизованная итоговая аттестация школьников. Если уж немецкие подростки не выдерживают психологической перегрузки, многие наши выпускники и подавно окажутся неготовыми к жесткой объективности, не смягчаемой ни стыдливой ложью школьных оценок, ни заботливым родительским "подмазыванием" администрации вузов.
Кстати, в США движение за отмену обязательного школьного тестирования постепенно становится заметной общественной силой. Его участники считают погоню за высокими баллами выхолащиванием содержания образования, превращением его в тупое натаскивание, а использование результатов тестирования — дискриминацией детей по интеллектуальному признаку. Движение призывает школьников саботировать централизованное тестирование. Его лозунг звучит так: "Be a hero, take a zero!" То есть "Будь героем, получи ноль!"
----
*См."Власть" #49 от 12 декабря 2000 года, #35 от 4 сентября 2001 года, #5 от 6 февраля 2001 года.