Вчера пресс-служба президента распространила официальную информацию, что Владимир Путин наложил вето на принятый Государственной думой и Советом федерации новый закон "О несостоятельности (банкротстве)". Формальный повод — при подготовке ко второму чтению в законопроект было внесено множество поправок, и он требует дополнительной юридической выверки. Но главная причина — разногласия между Федеральной службой по финансовому оздоровлению (ФСФО) и Министерством налогов и сборов (МНС) в вопросе об участии государства в процессе банкротства.
Новый закон о банкротстве, вокруг которого почти полгода кипели страсти в Думе и Совете федерации, призван превратить процесс банкротства из орудия передела собственности, каким он сейчас зачастую является, в нормальный экономический механизм выяснения отношений между должниками и кредиторами. В основном это удалось: без ведома должника нельзя будет возбудить процедуру банкротства, должник на любом этапе будет иметь возможность расплатиться и остановить процедуру банкротства, кандидатура арбитражного управляющего будет согласовываться между должниками и кредиторами (сейчас управляющего назначают кредиторы), финансовую ответственность за деятельность арбитражных управляющих будут нести их саморегулируемые организации (СРО).В общем, с принятием нового закона уже почти невозможно будет просто скупить долги приглянувшегося предприятия (а долги есть у всех) и через механизм банкротства приобрести его за бесценок. Так что к концепции закона у президентских юристов вряд ли могут быть претензии. Конечно, в ходе внесения многочисленных поправок в 250-страничный закон могли вкрасться противоречия, которые думское правовое управление не успело устранить. К тому же лоббисты из РСПП, невзирая на протесты правительства, добились двух важных вещей. Во-первых, процедуре банкротства всегда будет предшествовать 30-дневная процедура исполнительного производства (принудительного выбивания долгов из должника). Во-вторых, кредиторы, хотя и лишаются возможности самостоятельно назначать арбитражного управляющего, все же будут иметь право выбирать СРО, представляющую кандидатуры управляющих.
Но главная причина отклонения закона другая. Дело в том, что, согласно новому закону, государство пожертвовало своим приоритетом в получении долгов и в этом отношении уравняло себя с кредиторами--юридическими лицами. Тем самым государство переехало из своей четвертой очереди в общую пятую. За счет этого оно приобрело равное с другими кредиторами право голоса при принятии всех решений и, главное, получило возможность управлять активами банкрота. А кроме того, консолидировало свой голос в лице ФСФО. То есть если раньше МНС и ГТК или их региональные отделения могли сами возбуждать дело о банкротстве и разбираться с получением долгов (правда, государство никогда полностью долги не получало — по оценке ФСФО, максимум до 7 коп. на 1 руб.), то теперь все должно проводиться через ФСФО. Налоговики с самого начала были недовольны нововведениями. Так, им не нравится, что для частных кредиторов, а значит, и для государства (ведь оно теперь с ними в одной очереди) законом предусмотрена процедура мирового соглашения — позволяет чиновникам торговаться с должниками о суммах налоговых выплат. В МНС считают это нонсенсом, забывая, что в свое время само министерство фактически в обход закона заключало соглашения с крупнейшими должниками бюджета об объемах и сроках платежей.
В Московском городском объединении профессиональных антикризисных управляющих считают, что у президентских юристов могли быть и другие аргументы для отклонения закона. Например, то, что по новому закону о банкротстве главными "надсмотрщиками" арбитражных управляющих становятся их СРО, Однако деятельность последних должна регулироваться отдельным законом, а такого закона еще нет. Наконец, президентские юристы могли счесть, что у самой ФСФО в связи с уравниванием ее с другими кредиторами осталось слишком мало прав — фактически лишь присматривать за СРО. Ведь теперь, став активным участником процесса банкротства, ФСФО не может оставаться регулятором этого процесса. И, вполне вероятно, в процессе доработки закона может опять измениться порядок участия государства в процессе банкротства.
ИРИНА Ъ-ГРАНИК