Спор между Москвой и Вашингтоном по поводу арестованной в США российской дипсобственности подходит к критической отметке. Штаты назвали условия возвращения России посольских дач, закрытых в декабре прошлого года в рамках пакета санкций: Белый дом должен увидеть стремление Кремля поддерживать перемирие в Сирии. В российском МИДе в ответ заявили, что дипсобственность и Сирия — вещи, которые увязывать между собой нельзя. Объект спора вызывает недоумение, прокомментировал в беседе с «Коммерсантъ FM» Владимир Лукин, посол России в США в 1992-1994 гг.
Бывший посол России в США Владимир Лукин
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ / купить фото
— Как вы считаете, что стоит за условиями возвращения дипломатических дач России, которые сейчас озвучивают американские власти?
— Власти любой страны, в том числе и американские, непредсказуемы. Процессы принятия решений там сложны, там много всяких голосов имеется. Я только хотел сказать, что, конечно, это все мелковато — для такой крупной и действительно великой страны такого рода булавочные уколы. Так это выглядит для меня лично, как для бывшего посла, который хорошо знает, что такое эти дачи. Эта дача была моей, когда я работал в Америке.
Это мне напоминает историю с советским политбюро: когда человека увольняли из политбюро, но не по-сталински, а мягко, у него тут же отбирали первым делом дачу, если он провинился, и давали ему какую-нибудь дачку похуже и где-то сбоку; иногда, когда провинился побольше, вообще не давали, лишали дачи. А у одного члена политбюро бывшего отняли дачу, но дали ему маленькую, причем путь к ней лежал прямо через его большую бывшую дачу, таким образом его особенно сильно наказали.
Вот эти пчелиные укусы и булавочные уколы недостойны, — я говорю это как человек, который отнюдь не антиамерикански настроен, — по-моему, недостойны такой великой страны, как Америка. И я считаю, что мы правильно делаем, что пока не отвечаем на это дело. Хотя, наверное, искушение большое ответить тем же. Но я бы рекомендовал нашим властям воздерживаться от обменов булавочными уколами, которые просто недостойны. Есть действительно серьезные проблемы между нашими странами, их надо обсуждать, есть попытки давления, все в дипломатии бывает, но это вот мне кажется немного смешным.
— А что это вообще за дачи?
— Нью-йоркская дача мне меньше известна, я работал в Вашингтоне. А вашингтонская дача — это место, которое было куплено моим очень уважаемым, ныне покойным, коллегой Юрием Михайловичем Воронцовым, когда он работал в Америке еще в качестве советника-посланника, второго номера в посольстве при Добрынине. Она была куплена на Чесапикском заливе — это 100 км примерно от Вашингтона, на берегу.
Очень симпатичное место – такая небольшая усадьба и домики, которые построены для коллектива посольства, довольно скромные. Хороший мыс такой на заливе, где очень хорошая природа, лес, поля там, живности большое количество — в общем, нормальная, хорошая загородная усадьба, в которой отдыхал коллектив посольства. Ничего там такого сверхсекретного, тайного, коварного я никогда не видел
Ну забрали, ну не будут отдыхать некоторое время… Но какое это имеет отношение к нашим проблемам и к нашим разногласиям, мне совершенно неясно.
— А дипломаты часто посещают эти дачи?
Во всяком случае, если Иван Иванович и Иван Никифорович ради гусака могли объявить ядерную войну, то ради посольства, ради поместья деревенского в Мэриленде на берегу залива ломать копья в течение долгого времени, повторяю, на мой взгляд, недостойно.
— Какие-нибудь вечеринки, мероприятия устраивались на этих дачах?
— Я думаю, что устраивались. Каких-то чрезмерных пьянок я не допускал, когда был послом. А посидеть на природе и шашлычок пожарить — это сколько угодно. Там были места для этого приспособлены. Нет вопроса. Только непонятно, какое это отношение имеет к двусторонним взаимоотношениям и глобальной политике? Крабов ловили там — там крабное место, между прочим. Там только сезон надо знать, когда его ловить, как ловить. Так что место хорошее, конечно. Но ядерной войны и конфронтации между нашими странами не стоит.