 | ||
| Фото: AP | ||
Участники
США. Приведя приговор Саддаму Хусейну в исполнение, Джордж Буш-младший в глазах всей нации покажет себя не только сильным лидером, но и достойным сыном своего отца Джорджа Буша-старшего, который бил, но не добил иракского диктатора. Расправиться с Саддамом Хусейном спустя 11 лет после операции "Буря в пустыне" — лучший способ войти в историю. Операция в Ираке поможет Джорджу Бушу решить и ряд текущих задач, продиктованных внутриполитической ситуацией в США: отвлечь внимание от потрясающих Америку корпоративных скандалов, заставивших граждан США и весь мир усомниться в могуществе американской экономики.
Итогом операции, очевидно, станет укрепление рейтинга Джорджа Буша и утверждение американского господства в мире. А если с Саддамом Хусейном удастся покончить до ноября, проведя успешный блицкриг, это еще и заметно укрепит позиции республиканцев на промежуточных выборах в конгресс, намеченных на конец осени.
Ирак. Главный вопрос — какой режим будет установлен в Ираке после свержения Саддама Хусейна. Вашингтон попытается использовать опыт "мирного демократического строительства", накопленный за последние месяцы после свержения режима талибов в Афганистане. В итоге сегодняшние политические аутсайдеры — никому не известные иракские оппозиционеры, живущие за рубежом (см. справку),— войдут в правительство национального единства и станут политиками, о которых узнает весь мир.
Не исключено восстановление в стране монархии (последний иракский король Фейсал был свергнут в 1958 году). Сейчас в Лондоне проживает троюродный брат короля Шари Али бен Аль-Хусейн, возглавляющий движение за восстановление в Ираке конституционной монархии. По данным из его окружения, установление в стране конституционной монархии поддерживает 95% иракцев. Впрочем, откуда взялась эта цифра, не вполне ясно. Официальная иракская пропаганда утверждает, что столько же иракцев поддерживает Саддама Хусейна.
Кто бы ни пришел к власти в Багдаде, ясно, что это будет один из самых лояльных к США режимов. Политики, не имевшие никаких шансов прийти к власти без поддержки Вашингтона, в знак благодарности будут делать все, что их попросят. В результате Ирак со всеми своими ресурсами (см. статью на стр. 12) станет работать на американские национальные интересы.
Соучастники
Турция. Для Турции наибольшую опасность представляет подъем курдского сепаратизма, который неизбежно произойдет в случае операции США в Ираке. В борьбе с Саддамом Хусейном Вашингтон вынужден будет опереться на помощь курдских группировок на севере Ирака, которые после войны вполне могут создать независимое государство. В этом случае турецкие курды захотят к нему примкнуть.
Израиль. Для Израиля удар по Ираку представляет опасность другого рода. Трудно представить, что при всей своей военной мощи США смогут расправиться с Саддамом Хусейном молниеносно. Это означает, что именно Израиль — стратегический союзник США — станет объектом ответного удара Багдада: иракские "Скады" до Вашингтона не долетят, но вполне могут достичь израильской территории. Впрочем, израильские власти ждут операции против Ирака как манны небесной: она окончательно развяжет им руки в их войне с палестинцами. А против "Скадов" у них есть комплексы "Пэтриот".
Саудовская Аравия. Для Саудовской Аравии — еще одного ключевого игрока в регионе — военная операция в Ираке также чревата потрясениями. Саудовской Аравии грозит не раскол страны (как Турции), не акция возмездия, предпринятая внешней силой (как Израилю), а внутренний взрыв, который приведет к смене нынешнего проамериканского режима (см. статью на стр. 14).
Свидетели
НАТО. Для западных союзников США по НАТО смена иракского режима военным путем станет моментом расставания с иллюзиями насчет способности как-то влиять на политику Америки. Европейские союзники окончательно поймут, что эпоха коллективных решений, длившаяся полвека после создания Североатлантического альянса, безвозвратно прошла. Никто из европейских стран--членов НАТО, в том числе ближайший союзник США Великобритания, не поддерживает военную операцию в Ираке. Британскому премьеру Тони Блэру оппозиция даже грозит вотумом недоверия, если он избавит Джорджа Буша от необходимости вершить расправу с Саддамом Хусейном в гордом одиночестве. Однако Вашингтон отсутствие понимания со стороны остальных западных стран уже не остановит.
Ось зла. Для стран, входящих в "ось зла" — Ирана и Северной Кореи — разгром Саддама Хусейна, казалось бы, должен стать сигналом, что теперь возьмутся и за них. Однако, скорее всего, их не тронут. Это недавно дал понять шеф Пентагона Дональд Рамсфельд, заявивший, что, в отличие от Ирака, Вашингтон не стремится к смене режимов в этих странах. Хотя, конечно, США не оставят попыток расшатать эти режимы изнутри.
Исламский мир. Для арабского и исламского мира в целом последствия военной операции в Ираке проявятся не столь быстро, как в Турции или Саудовской Аравии, однако в перспективе могут быть очень серьезными. Смысл этих изменений можно выразить так: последние станут первыми, первые — последними. В арабском и исламском мире существует добрая дюжина формально демократических режимов (Сирия, Египет, Бахрейн, Ливан, ОАЭ, Марокко, Кувейт, Йемен, Судан, Алжир и т. д.), которые отличают одни и те же признаки — авторитаризм, отсутствие свобод, клановость, наличие исламистов, недостаточная лояльность, а то и враждебность по отношению к США. Это создает для Вашингтона обширный пояс нестабильности на Ближнем и Среднем Востоке: каждая из этих "тихих" стран в любую минуту может преподнести неприятный сюрприз.
Американская дипломатия долго пыталась подтолкнуть эти режимы к реформам, однако все попытки оканчивались ничем. Как правило, в ответ на американскую критику их лидеры отвечали: любите нас, иначе придут исламисты.
После прихода к власти администрации Буша в Вашингтоне заговорили о том, что существование подобных режимов больше не отвечает национальным интересам США. Свержение иракского диктатора может стать первым шагом на пути реализации стратегической задачи внешней политики США в регионе — создания "демократического арабского Востока". Ирак, сегодняшняя "паршивая овца", после возрождения может стать ориентиром, на который заставят равняться остальных. После того как Саддам Хусейн, самый крепкий орешек среди братьев-арабов, будет расколот, менее крепкие и более осторожные лидеры не станут сопротивляться "демократическим реформам". Никто не захочет представить себя на месте Саддама.
Ливийская Джамахирия представляет собой особый случай. Режим полковника Муамара Каддафи отвечает вышеперечисленным характеристикам. Однако Каддафи, долгое время находившийся в черных списках США за поддержку международного терроризма, может избрать особый, весьма рискованный путь спасения, напоминающий то, как поступил пакистанский диктатор Первез Мушарраф во время операции в Афганистане, сдав талибов,— поддержать операцию против Саддама. Конечно, в исламском мире Каддафи проклянут, как прокляли Мушаррафа, но в глазах США он реабилитирует себя за все грехи прошлого.
Россия. Осенью прошлого года, когда антитеррористическая коалиция еще только готовилась воевать с талибами, "Власть" предсказывала, что она будет существовать до тех пор, пока будет существовать режим, который не нравится всем. И непременно расколется, когда речь зайдет об ударах по Ираку или Ирану (см. "Власть" #40 за 2001 год).
Так и произошло. Разгром Ирака ударит по национальным интересам России. Некоторые эксперты рассуждают о том, что Россия могла бы на определенных условиях "сдать" Ирак Вашингтону. Однако никаких признаков того, что какая-либо закулисная сделка произошла или произойдет, пока нет. Любые рассуждения, что за Ирак России помогут вступить в ВТО, или предоставят статус страны с рыночной экономикой, или откроют доступ на американской рынок российской стали, пока ничем не подтверждаются.
Вступить в конфронтацию с Америкой Россия не может — не та весовая категория. Не имея возможности предотвратить операцию в Ираке, Москва, конечно, ее осудит, но не слишком сурово. Предположение, что в отместку за Ирак Россия попытается вставлять США шпильки где только можно, как это было в течение какого-то времени при Ельцине, вряд ли обоснованно. Партнерство с США — стратегическая ставка Владимира Путина, которой он останется верен.
СЕРГЕЙ СТРОКАНЬ
У Саддама Хусейна много противников, которых американцы могут делегировать в новую иракскую власть. Но ни один из них не тянет на роль нового национального лидера.
|
|||||||||
Лидер Демократической партии Курдистана Масуд Барзани. Контролирует две трети иракского Курдистана, расположенного на севере страны. На Западе пользуется большим авторитетом. В предстоящей американской военной операции против Саддама Хусейна ему, судя по всему, предстоит исполнить роль лидера иракского "Северного альянса". Однако из-за принадлежности к нацменьшинству претендовать на пост главы страны не может. И, судя по всему, не слишком хочет.
Лидер Патриотического союза Курдистана Джаляль Талабани. Управляет оставшейся третью иракского Курдистана. По всем статьям Талабани и его партия уступают ДПК Масуда Барзани. Однако с ролью младшего брата категорически не хочет мириться. Слабость компенсирует политическим лавированием между странами региона — старается поддерживать отношения с Ираном, Турцией и Сирией. Тем не менее обречен оставаться на вторых ролях.
Один из лидеров Иракского национального конгресса Ахмед Чалаби. Сын богатых родителей, получил прекрасное образование, увлекался математикой. Однако после смерти отца занялся бизнесом, возглавлял иорданский Петрабанк. После крупного финансового скандала в конце 80-х годов ушел в политику. Особой популярностью среди иракской оппозиции не пользуется, однако имеет крепкую поддержку со стороны Пентагона. Несмотря на это, вряд ли выйдет на первые позиции.
Троюродный брат последнего иракского короля Фейсала Шариф Али бен Хусейн. Был увезен из страны в двухлетнем возрасте, с тех пор живет в Лондоне. Прекрасно говорит на нескольких языках, за исключением арабского. Правда, в последнее время начал его усиленное изучение. Выступает за восстановление в Ираке монархии. Создал Движение за конституционную монархию. На фоне более сильных претендентов на власть пока выглядит не очень убедительно.
Бывший глава генштаба иракской армии Низар аль-Хазраджи. Наиболее влиятельный представитель иракской оппозиции. Несмотря на то что покинул Ирак в конце 90-х годов, продолжает пользоваться огромным авторитетом в действующей армии. Самая подходящая кандидатура для организации армейского восстания внутри Ирака и последующей стабилизации ситуации в стране. Однако пока старается держаться в тени и безвыездно живет в Дании.