протокол
Вчера президент России Владимир Путин посетил ОКБ Сухого и даже полетал на одном из новейших самолетов. Правда, неизвестно какой модели и почему-то очень медленно. Почему, выяснил специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ.Визит был приурочен к Дню военно-воздушного флота. В планы президента входила экскурсия по опытному заводу и совещание с руководством отрасли. В связи с тем, что президент приехал с сорокаминутным опозданием, задержавшись на переговорах в Ново-Огареве, экскурсия по цехам была довольно беглой.
Я прошел по пути президента примерно за час до него. На одном столе рабочие старательно скручивали проводки. Я спросил, зачем они это делают.
— А это жгут вооружений,— охотно пояснил Валентин Медведев, рабочий.— На этом плазе отрабатываются системы вооружения огнем современных самолетов.
За большим столом, который и называется плазом, сидели кроме Валентина Медведева еще три женщины и так же, как он, скручивали проводки, доводя до совершенства систему вооружения огнем истребителя Су-27.
Зато в следующем зале, где идет отработка бортового радиоэлектронного оборудования истребителя Су-30МКИ, висела плазменная панель Pioneer. Она выполняла роль экрана компьютера.
— Давно у вас на вооружении такие технические средства? — спросил я одного из руководителей завода.
Он переглянулся со своими коллегами и не моргнув глазом ответил:
— Очень... Уже много лет.
В очередном — стендовом — зале можно было поуправлять истребителем. На многометровом экране моделируется полет. В кабине все так же, как в реальности. В кабине сидел герой России Евгений Фролов. Он поднял самолет с борта авианосца и начал кружить над холмистой местностью.
— Где летим? — спросил я начальника отдела Дмитрия Левина.
— Юг,— уклончиво ответил он.— Ну, юг Испании. В общем, Гибралтар. Но картинка условная, вглядываться нет смысла. Например, вот этого аэродрома на самом деле нет.
Летчик начал заходить на посадку.
— Похоже на компьютерную игру,— поделился я с Дмитрием Левиным.
— Это у них похоже на нас,— недовольно ответил он.— А у нас все по-настоящему.
— А когда самолет разобьется, взрыв будет?
— Не будет. В этом никто не заинтересован.
Летчик-испытатель Фролов вылез из кабины.
— Ручка на упоре на себя недорабатывает,— сказал он Дмитрию Левину.— И вообще, много, конечно, всего. Запишите мой мобильный телефон. Невооруженным глазом — вопросы и вопросы...
Евгений Фролов сидел в этой кабине первый раз. Стенд был изготовлен к прошлогоднему авиасалону МАКС в Жуковском, обошелся недешево, и было решено поставить его в ОКБ Сухого, чтобы добро не пропадало. Как я понял, особой популярностью стенд не пользуется.
— А почему именно вы сегодня в кабине? — спросил я летчика.— Выиграли тендер?
— Да нет,— ответил он.— У нас, честно говоря, и летчиков-то не так уж много. Героев России среди них еще меньше. А те, кто есть, по командировкам разъехались. Один я остался.
Евгений Фролов скромничал. Все говорят, что он лучший. Есть даже специальная фигура высшего пилотажа "чакра Фролова". Ее, как пояснил сам Фролов, выполняют всего два человека в мире. Сделать ее можно только на самолете Су-37, обладающем изменяемым вектором тяги. Такова особенность самолетов этого типа.
— Вам за "чакру" Героя России дали?
— Нет. За испытания. Все мои самолеты — на земле, и все целы,— ответил летчик.
— Кстати, а что это за самолет? — кивнул Евгений Фролов на кабину, обращаясь уже к сотрудникам за компьютером.
— Точного аналога, боюсь, не подберем,— уклончиво ответил один из них.
Через несколько минут в стендовый зал вошел президент Путин и вместе с ним еще несколько человек, в том числе генеральный директор комплекса "Сухой" Михаил Погосян, который и стал рассказывать, что происходит в этой комнате.
— Ну что, взлетаем? — нетерпеливо спросил его и президента Евгений Фролов.
Ему хотелось в небо.
— Сейчас вы увидите, как можно поражать вертикальные цели, а также наземные,— рассказал господин Погосян президенту, предвкушая триумф системы вооружений "Сухого".
Президент смотрел на экран не без интереса.
— Взлетели, летим, цель... бух — и все! — увлеченно комментировал господин Погосян.— Вот еще одна цель... Бух!
— Нравится вам? — спросил Владимир Путин Евгения Фролова.
— Конечно, нравится! — с энтузиазмом ответил тот.
— Спасибо,— сказал президент, пожал летчику руку и хотел идти дальше.
Но пилот не спешил прощаться с президентом и не выпускал его руку из своей.
— Хотите сами попробовать? — спросил он Владимира Путина.
Все это фиксировали несколько телекамер. Отказаться президент не мог. Но было такое впечатление, что ему не очень хочется пробовать. Он залез в кабину. Евгений Фролов нагнулся к нему и положил свою руку на руку президента:
— Так, отпускаем тормоза и не трогаем ручку скорости... Разгоняемся...
— Вправо, вправо...— прошептал Погосян.
Но было поздно. Самолет, не успев разогнаться, съехал с палубы авианосца в море.
— Еще раз! — бодрым голосом произнес Фролов.— Прямо, прямо... Взлетели!
Самолет президента был в воздухе.
— Убираем шасси... Высота маловата...— летчику Фролову что-то не нравилось.— Попробуем подняться... Выводим в горизонт... Чуть-чуть разгонимся и будем бочки делать... Что-то не можем разогнаться... Ну ладно...
Президент сидел в кабине и послушно делал все, что велел ему Евгений Фролов. Никакой самостоятельности он не проявлял.
— Ручку вправо! — рука Фролова лежала на руке президента.— Пошли бочки!
Это был день Фролова.
— Да, скорость маловата...— расстраивался он.— Не можем разогнать... Сейчас сделаем петлю... Прижмем от себя...
— Садиться будем? — спросил его президент.
Стало ясно, что ему все это надоело.
— Попробуем,— без энтузиазма ответил Фролов.— Все равно скорость не идет. Силуэтик на горизонт поставьте... Пройдем по прямой... Чуть-чуть на себя...
Оказавшись на земле, Владимир Путин быстро попрощался с Евгением Фроловым и пошел на совещание, где долго обсуждал с руководством отрасли, как нам догнать и перегнать Америку и Европу в деле строительства истребителя пятого поколения.
— Что с самолетом? — гневно спросил летчик Фролов, как только ушел президент, сотрудников стендового зала, которые сидели за компьютером.— Почему не шла скорость?
— Так вы же с президентом парашют выпустили! — ответил один.
— То есть? — не понял Фролов.
— Да мы сами удивились. Сразу, как взлетели. Вы же все это время с парашютом летели! Он и тормозил самолет. Там же лампочка горела!
— Да я как-то не обратил внимания,— ошарашенно ответил Евгений Фролов.— Не я же в кабине сидел...
Он еще долго не мог прийти в себя. Он посадил столько машин в своей жизни, и ни одна из них не разбилась. За это он получил Героя России. И вот в одном из самых главных полетов в своей жизни так оконфузился, не поняв, что летит над Гибралтаром с тормозным парашютом. Если бы его увидели противники из НАТО, был бы большой позор.
Евгения Фролова было жалко. А президент так и не узнал, почему же не шла скорость в этом полете. Не зря он все-таки с самого начала не рвался в небо.