конфликт
Месяц назад Алексей Кудрин заявил, что правительство в самое ближайшее время "примет меры, чтобы урегулировать конфликт" с швейцарской фирмой Noga, и несколькими траншами выплатит ей долг в $50 млн, признанный Высшим арбитражным судом в Стокгольме. Однако в интервью Ъ и телекомпании НТВ 80-летний владелец Noga SA НЕССИМ ГАОН (Nessim Gaon) заявил, что до сих пор не получал от России никаких предложений по урегулированию долга и продолжит разбирательства и попытки ареста российского имущества, пока на получит $800 млн.Тяжба между фирмой Noga и российским правительством идет уже десять лет. Нессим Гаон требует возврата более $60 млн (с учетом штрафов сумма увеличилась уже на порядок), которые Россия задолжала ему по контрактам, заключенным в 1991 году. Законность требований Noga признал суд Люксембурга, арестовав летом 1993 года российские активы в ряде западных банков. А в 1997 году на сторону Noga встал и Стокгольмский арбитраж. По его решению в мае 1999 года во Франции были арестованы счета российских дипведомств, миссии при ЮНЕСКО, счета Банка России и Внешэкономбанка во французских банках. Два года назад разгорелся скандал вокруг российского парусника "Седов", арестованного во время регаты по иску Noga. Демарши компании сорвали перелет россиян по маршруту Чкалова (Москва--Северный полюс--Портленд), участие российских самолетов в праздновании 60-летия авиаполка "Нормандия-Неман" и ряде авиасалонов. Многолетняя тяжба Noga с Россией привела к тому, что Нессим Гаон сам стал фактически банкротом. Дошло до того, что суд постановил выселить господина Гаона и членов его семьи из апартаментов, которые они занимали в отеле Noga Hilton на берегу Женевского озера, еще недавно принадлежавшем Noga.
— Фактически вы оказались на положении бомжа после того, как ваша гостиница Noga Hilton была продана на публичных торгах, а вашу семью недавно выселили оттуда...
— Мои проблемы созданы русскими. Мы не расплачивались за кредиты, которые брались в свое время для финансирования России, и выдавшие их банки стали действовать очень сурово, потребовав, чтобы мы выкупили закладную. Мы не смогли ее выкупить, и банки забрали гостиницу. Вот как обстояло дело. Разумеется, мы продолжаем оспаривать это в суде, что вызывает раздражение у банков, и они добились того, что нас заставили покинуть свое жилье. Квартиру в гостинице сохранил лишь мой сын; мне, моему зятю и второму сыну пришлось выехать. Сейчас мы живем в гостинице, но у каждого из нас есть свой дом, там ведутся подготовительные работы, чтобы мы смогли вселиться.
— Верно ли, что вы уступили российский долг банкам в счет возмещения кредитов? В частности, по словам замминистра финансов России Сергея Колотухина, долг сейчас принадлежит швейцарским филиалам банков Credit Lyonnais и BNP...
— Ничего подобного. С банками было так. В 1994 году мы обратились с просьбой о конкордате (соглашение между несостоятельным должником и его кредиторами об отсрочке или частичной выплате долга.--Ъ). Мы добивались назначения судьи, чтобы официально заявить кредиторам, что у нас не хватает ликвидных средств, чтобы расплатиться с ними. С согласия суда и части кредиторов мы уплатили определенную сумму в обмен на освобождение от обязательств. Однако три банка — Credit Lyonnais, BNP и Banque cantonale de Geneve — отказались от частичной выплаты и требовали полной расплаты. Мы согласились выплатить этим банкам 100%, если только они не будут создавать нам проблемы и дождутся, пока мы получим долг от России. Они согласились, наш долг перед ними составляет в общей сложности $40 млн. А Россия должна нам $800 млн.
— Почему именно $800 млн? Ведь Стокгольмский арбитражный суд присудил России только $50 млн?
— Но в арбитраже рассмотрены еще не все иски. Завершены два процесса, которые мы выиграли, и нам по решению судов причитается $110-115 млн. Сергей Колотухин хочет заплатить нам эту сумму и сказать "до свидания". А мой ответ "нет". В 1993 году российские официальные лица письменно подтвердили, что должны $300 млн и произведут выплату в течение месяца. Одновременно они просили, чтобы мы не обращались в суд. И мы действительно не стали прибегать к арбитражу. Но нам так и не заплатили. Можете посчитать проценты с 1993 года по настоящий момент — сколько набежало за девять лет на $300 млн...
— Министр финансов России Алексей Кудрин сказал, что готов обсуждать проблемы решения долга, и сотрудники Минфина якобы уже ведут переговоры с фирмой Noga...
— Это неправда. Он сказал: мы хотим урегулировать это дело на основе принципов Парижского клуба. Иными словами, нам хотят заплатить всего 30%.
— Означает ли это, что вас не устраивает позиция российского правительства и вы не принимаете российские предложения об урегулировании долга?
— Но никаких предложений не было! Господин Колотухин говорит: мы разрешим спор, мы начинаем переговоры, но это только слова. На деле ничего нет. Дело в том, что если мне заплатят даже $100 млн, это будет только авансовая выплата, и я буду продолжать арбитражные дела. Это не урегулирование.
— Вы намерены и впредь пытаться арестовывать российскую собственность за рубежом?
— Я буду арестовывать, чтобы получить все деньги до последнего сантима.
— Включая президентский самолет?
— Вот это нет. Я никогда себе такого не позволю.
— Тогда какое российское имущество вы намерены пытаться арестовать в следующий раз?
— Все, что возможно: суда, самолеты, имущество посольств.
— Какой вы видите выход из положения?
— Думаю, что в интересах России достичь договоренности со мной и заплатить быстро. Я знаю, что сегодня в России гораздо более здоровая обстановка, вещи делаются честнее и эффективнее, у власти стоят люди, думающие об интересах страны, которые хотели бы улучшить ее репутацию. Все жулики ушли. Я обратился к господину Путину с письмом и получил от него великодушный ответ: он обещал разобраться. Да, остатки прежнего режима еще сохранились, однако и с ними тоже очень скоро покончат. Лично я не испытываю страха, я ждал десять лет и буду ждать, сколько понадобится. Бог дал мне сил.
— А если не дождетесь?
— У меня есть дети, они участвуют в моих делах. Но я надеюсь сам дожить до дня расплаты. И мы отпразднуем вместе!
Интервью взял ИГОРЬ Ъ-СЕДЫХ, Женева