«Наше высокоточное оружие будет очень востребовано»

В госкорпорацию «Ростех» входят сотни предприятий оборонной промышленности, значительная часть из них находится в кластере «Вооружение». Его глава Сергей Абрамов рассказал корреспонденту “Ъ” Мусе Мурадову о том, каких показателей ждут от кластера на период до 2025 года, как оборонщики будут реагировать на уменьшение военных закупок, и объяснил, почему он не пользуется iPhone.

— Какие приоритеты развития кластера вы можете назвать на перспективу до 2025 года?

— Среднегодовой темп роста выручки должен составлять не менее 12,1%. Если говорить в денежном выражении, то выручка кластера к 2025 году должна достигнуть примерно 700 млрд руб.— в прошлом году этот показатель составил 298 млрд руб. Среднегодовой темп роста выручки по гражданской продукции — 24% в год, доля гражданской продукции в выручке кластера — 22% к 2020 году и 32% — к 2025 году. Чтобы достигнуть этих показателей, надо прибегать к новым формам взаимодействия: привлекать «умный» капитал за счет вхождения частных инвесторов в акционерный капитал компаний, создавать СП для развития гражданской продукции, а также отдельных специальных направлений. Параллельно надо заниматься оптимизацией инвестиционной программы. Поверьте, на ближайшие шесть—восемь лет дел много!

— Какие проекты являются для вас наиболее перспективными и приоритетными?

«Армате» указали путь на военные полигоны

— Прежде всего это модернизация оперативно-тактического ракетного комплекса «Искандер-М» и семейства зенитного ракетно-пушечного комплекса «Панцирь-С1». В первом случае речь идет не только о модернизации составных частей комплекса, но и о его интеграции в систему управления войсками при ведении боевых действий в оперативно-тактическом звене. Во втором — о создании арктического и морского вариантов ЗРПК.

— Кроме этого большую нишу занимают производство и поставка боевых машин пехоты и бронетранспортеров на базе перспективных платформ «Армата», «Бумеранг», «Курганец», а также противотанкового комплекса «Корнет-Д1». Также будем разрабатывать новые боеприпасы и стрелковое оружие.

— Как обстоят дела с реализацией военных заказов?

— Предприятия кластера поставляют продукцию во все виды вооруженных сил — для меня это серьезный показатель наших достижений. Речь идет также о модернизации существующих ОТРК, ЗРК, РСЗО, бронетанковой и артиллерийской техники, боеприпасов, стрелкового оружия, БПЛА и военных катеров, робототехнических комплексов.

Помимо развития линейки образцов ВВСТ одной из приоритетных целей для нас является развитие направления сервисов. На данный момент выручка от сервисов составляет менее 5%, а у мировых аналогов этот показатель в среднем достигает 25%. К 2025 году мы планируем увеличить выручку от сервисов до 10% в общем объеме выручки. При этом необходимо отметить, что сервисы для нас — это более широкое понятие, нежели чем просто ремонт. Сюда также входят услуги по вводу в эксплуатацию, ремонту и модернизации техники, обучению пользователей вооружений, утилизации и т. д. Планируется также развитие сети международных сервисных центров по ремонту и техобслуживанию военной техники. Одним из значимых событий является завершение работы по созданию комплекта боевой экипировки второго поколения «Ратник». Мы разработали 41 элемент и модернизировали 28 элементов боевой экипировки. Всего же на вооружение ВС РФ было принято 54 элемента экипировки второго поколения. Могу также сказать, что ОНПП «Технология» и НИТС в 2016 году в совокупности произвели более 80% остекления для военных самолетов и вертолетов, которые в том числе были поставлены для зарубежных заказчиков.

— Как идет процесс передачи ремонтных заводов Минобороны в ведение ГК «Ростех»?

Почему к апрелю Минпромторг и силовые ведомства не смогли урегулировать проблемы с ремонтом и обслуживанием вооружения

— В настоящий момент идут подготовительные мероприятия. Вся процедура передачи может занять некоторое время. Активы субхолдингов «Спецремонт» и «Ремвооружение» постепенно переходят к нам. Военные определяют ремонт спецтехники как непрофильную деятельность. Нам же предстоит обеспечить централизованное и комплексное управление, развитие и функционирование системы технического обеспечения войск — от производства до сервиса и ремонта.

— У Минобороны не будет своей ремонтной базы?

— Нет, она сохранится: в войсках будут присутствовать специалисты, способные осуществлять срочный ремонт техники. Но с нас задачу по обеспечению качественным вооружением и военной техникой никто, естественно, снимать не будет.

— А развитие спецхимии в каком состоянии?

— Мы совместно с Минпромторгом подготовили стратегию, которая предполагает следующий этап по консолидации всех компетенций и технологий в производстве спецхимии.

— Вы упомянули о планах по росту выручки холдингов ГК «Ростех» от гражданской продукции. Уточните, пожалуйста, на какие продукты будет сделан акцент? Есть ли конкретные примеры таких новых продуктов?

— Конечно. Например, на МАКС-2017 ГК «Ростех» представила проект создания всероссийской системы управления авиахимработами. В его реализации помимо наших предприятий будут участвовать в рамках пилотного проекта три региона — Республика Татарстан, Пермский край и Свердловская область, с руководителями которых были подписаны соглашения о сотрудничестве. В частности, мы представили специализированный самолет для авиахимработ Т-500 и наземный заправочный комплекс, производство которых является одним из этапов данного проекта. Серийный выпуск этих самолетов, полностью выполненных из композиционных материалов, обеспечит предприятие ГК «Ростех» ОНПП «Технология» совместно с разработчиками — фирмой МВЕН. Новый проект ГК «Ростех» поддержали Минпромторг и Минсельхоз. К самолету проявили интерес и зарубежные клиенты. Уже ведутся переговоры о поставках Т-500 в Португалию, Анголу, Эквадор.

— Будет ли создан отдельный холдинг по производству боеприпасов?

— Могу подтвердить, что на базе предприятий холдингов «Техмаш», «Сплав» и ряда других активов будет сформирован дивизион боеприпасов. Эта структура сосредоточится на консолидации усилий по исполнению гособоронзаказа в сфере боеприпасов и реактивных систем залпового огня, развитию экспортного потенциала и расширению присутствия на рынке продукции гражданского назначения, что в общем соответствует целям и задачам ГК «Ростех». Помимо этого мы сейчас консолидируем производство современных выстрелов для стрелкового вооружения, так называемую патронную отрасль.

— С Фондом перспективных исследований сотрудничаете?

Как десант и пехоту сделают финансово устойчивыми

— В ЦНИИТОЧМАШе образована лаборатория ФПИ «Стрелковое вооружение». В интересах ФПИ выполнены проекты по перспективному стрелковому оружию, боеприпасам, прицелам и боевой экипировке будущего. Что касается корректируемых пуль — в настоящее время есть определенные идеи по их созданию. С учетом развития микроэлектроники можно прогнозировать, что наша наука и промышленность создадут экспериментальные варианты таких пуль в 2020–2030 годах. Высокоточные снайперские комплексы «Точность» уже разработаны и приняты на вооружение. Начато их серийное изготовление для поставок спецслужбам. Учитывая актуальную проблему импортозамещения, можно утверждать: наше высокоточное оружие будет очень востребовано силовыми ведомствами.

— А концерн «Калашников» получит контракт на поставку автоматов для боевой экипировки «Ратник»? Когда завершатся войсковые испытания АК-12 и АК-15?

— Искренне считаю, что все основания для получения АО «Концерн “Калашников”» госконтракта на поставку автоматов в рамках ОКР «Ратник» есть. Опытная войсковая эксплуатация уже завершена, Минобороны оформляет результаты.

— В стратегии развития кластера заявлялось о планируемом росте прибыли по линии ВТС. Какие продукты сейчас активно продвигают на рынке?

США ввели очередные меры против российских предприятий ОПК

— Направление ВТС является ключевым для нас. Безусловно, интерес инозаказчиков — как традиционных, так и новых — и к РСЗО, и к другим образцам имеется. Ряд контрактов в настоящее время находится в проработке. В 2016 году проведены переговоры и направлены коммерческие предложения по созданию на территории стран Южной, Юго-Восточной Азии, Ближнего Востока и Северной Африки лицензионных производств боеприпасов к БМП-3, а также производства гранат для автоматических и подствольных гранатометов. Также направлены предложения по модернизации боеприпасных предприятий в странах, которым были переданы лицензии в советский период. Мы сталкиваемся с ростом конкуренции на традиционных рынках ВВСТ, санкционными ограничениями, ростом требований к новым образцам. Чтобы увеличить выручку, будем создавать новые образцы вооружения под конкретные требования заказчика, вводить новые мощности и переходить на контракты полного жизненного цикла.

— Вижу, что вы пользуетесь довольно простой телефонной трубкой. Почему не iPhone?

— На работе я стараюсь исключить использование сложных, так называемых умных гаджетов. Это связано не только с соблюдением политики безопасности государственных корпораций, но и с личным опытом. Год назад была вскрыта моя личная переписка. От моего имени были сфабрикованы информационные сообщения. Сделали очень грубо и провокационно. Очевидно, что взломщики разочаровались, не найдя в моем «ящике» каких-либо секретов. Поэтому, я думаю, хакеры и пошли на явные провокации, пытаясь выявить алгоритмы информационной защиты, имеющиеся в арсенале российского госслужащего. Понятно, что если бы в моей личной почте было что-то «интересное», то не было бы никаких утечек в интернет, наоборот, думаю, меня как можно дольше держали бы в неведении, пока не выловили бы искомую информацию.

Но дело не только в моей личной истории, а в том, что многие еще не осознают, что человечество вступило не просто в эпоху неких абстрактных информационных войн. Мы вступили в эпоху очень жестоких информационных, связанных с ними социальных и психологических битв и катастрофических потрясений. И эти новые условия войны и мира нужно не только изучать и учиться противостоять им, а опережать и выигрывать. Тем более что у России колоссальный потенциал именно в этой области.

— А в отношении предприятий кластера попытки кибератак были?

— Попытки были, но у нас очень мощная система функциональной безопасности, обеспечения режима секретности. Хотя все это строго соблюдается, не следует забывать: западные спецслужбы работают, пытаясь выведать секреты нашей деятельности. Мы ведь конкуренты.

Интервью подготовил Муса Мурадов