Грузинский мираж

Бывший президент Грузии, студенческий приятель Петра Порошенко получил украинское гражданство и был назначен губернатором Одесской области в мае 2015-го. От него ждали системных перемен, "грузинского чуда" и бескомпромиссной борьбы с коррупцией. Но все закончилось иначе: были утрачены и пост, и гражданство. Чем не угодил Михаил Саакашвили бывшему другу и почему не вписался в украинский политический ландшафт?

Юрий Ткачев, Одесса

"Жаль, что все так закончилось",— так прокомментировал новость об аннулировании украинского гражданства Михаила Саакашвили экс-председатель Одесского облсовета и руководитель партийной организации Блока Порошенко в Одессе Михаил Шмушкович. Его слова могут повторить многие в регионе — ведь, когда начиналась одесская эпопея экс-президента Грузии, немало людей испытывали в связи с этим самые радужные надежды.

Ты одессит, Мишка

Саакашвили был назначен "рулить" Одесской областью в непростых условиях. После тревожной весны 2014 года, завершившейся огненным кошмаром 2 мая, губернатором неспокойного, но имеющего колоссальное стратегическое значение региона стал близкий соратник днепропетровского олигарха Коломойского Игорь Палица. Ключевой задачей Палицы было, безусловно, "подавление сепаратистских проявлений", гарантировавшее формальную лояльность региона столице — пусть даже ценой фактического "замыкания" всех основных центров принятия решений на Коломойском, бывшем тогда едва ли не самым влиятельным человеком в стране. Днепропетровская, Одесская, Запорожская, отчасти — Херсонская и Николаевская области, по слухам, должны были войти в состав "Днепропетровского княжества" — неформального "удела" всесильного олигарха, в котором его влияние по факту должно было бы даже превзойти влияние сидящего в Киеве президента.

Едва оправившаяся от военных поражений на Донбассе, раздираемая внутренними противоречиями, испытывающая постоянный кадровый голод, вызванный, в частности, тотальной паранойей на почве "сепаратистских проявлений", киевская власть тогда старалась обеспечить хотя бы минимальную стабильность, пусть даже через "феодализацию" страны. И "воевода" Коломойского, губернатор Одесской области Игорь Палица, безусловно, справился с поставленной перед ним задачей. Остатки организационных центров, составлявших основу Куликова поля (одесского "Антимайдана"), были уничтожены: за решеткой оказались в общей сложности более 300 человек, остальные вынуждены были эмигрировать или затаились.

Коломойскому через Палицу удалось "смирить" Одессу. Однако в Киеве понимали: концепция "Днепропетровского княжества" в конечном итоге является для центральной власти не меньшей угрозой, чем политическая концепция "Новороссии". Более того, было очевидно: чем дальше, тем больше проект Коломойского напоминает ту самую "Новороссию" — только на феодально-олигархический лад. Именно поэтому одновременно с некоторой стабилизацией положения в стране в целом Киев принялся готовить спецоперацию по ликвидации "княжества", которую и начали реализовывать в 2015 году. Частью этой операции стала отставка Игоря Палицы и воцарение Михаила Саакашвили.

Правление Палицы было эпохой "заморозков", которыми сковали нестабильный регион. Любые разговоры о самобытности Одесской области считались крамольными. "Одесса — Украина" — и ничего более. Когда одесский бизнесмен Вадим Черный, к примеру, разместил на фасаде принадлежащего ему бизнес-центра плакат "Одесса — Украина по-русски", "дополнение" к официальной формуле сочли слишком смелым и закрасили.

А Саакашвили уже в первом своем выступлении при назначении на должность повел речь о другом. К своему удивлению, одесситы услышали от нового губернатора слова про "уникальность" и "своеобразность" Одесской области в составе Украины. Саакашвили вспомнил о национальном и культурном многообразии региона, назвав это многообразие одним из главных его активов. Отвыкшие от подобного граждане были немало заинтригованы — в особенности с учетом того, что все это сопровождалось обещаниями скорых и кардинальных реформ, которые неизбежно приведут к улучшению качества жизни и началу бурного экономического развития.

Иными словами, Саакашвили нес Одесской области "оттепель": вместо жестких репрессивных мер при Палице при Саакашвили лояльность одесситов Украине, казалось, планировалось обеспечивать не через страх, а через надежду на лучшее будущее.

Лаборатория реформ

Либеральные "евромайдановцы" ассоциировали имя Саакашвили с успешными, как они считали, реформами, с той самой "Грузией, у которой получилось" — многие надеялись, что то же самое Саакашвили сможет повторить в Одесской области, а затем распространить результаты по всей Украине. Представление об Одессе как о "лаборатории реформ", передовом регионе, локомотиве прогресса, конечно же, льстило одесситам, привыкшим считать свой город "не первым, но и не вторым". А политический бэкграунд нового губернатора служил надежным залогом того, что уж он-то точно не является "скрытым агентом Кремля" — мало украинских политиков могут похвастаться подобной "неуязвимостью".

"Новый курс" Киева в отношении Одессы, конечно, не ограничивался одним лишь назначением Саакашвили. Куда менее заметное, но более существенное значение имела, в частности, политика выстраивания прямых соглашений столицы с местными элитами — вместо прошлой практики заключать такие союзы "через Коломойского". Окружению Порошенко, к примеру, удалось заключить стратегический союз с мэром Одессы Геннадием Трухановым. В преддверии местных выборов 2015 года Киев гарантировал Труханову неприкосновенность и возможность без проблем участвовать в выборах в обмен на лояльность. К тому же Труханов и его политсила "Доверяй делам", будучи выходцами из Партии регионов, должны были естественным способом отобрать голоса избирателей у "Оппозиционного блока", с тем чтобы потом преподнести их "на блюдечке с голубой каемочкой" правителям страны.

Задача же Саакашвили, судя по всему, заключалась в обеспечении "светошумового" прикрытия этих процессов, чтобы они не стали достоянием общественности раньше времени. Кроме того, харизма Саакашвили должна была помочь Блоку Порошенко, уже тогда пользовавшемуся весьма умеренной популярностью в Одесской области, улучшить свой результат на местных выборах.

То есть назначение Саакашвили с самого начала, похоже, было ходом скорее политическим, нежели административно-управленческим. Правда, тогда, в 2015 году, это сообразили немногие. Причем в число этих "немногих" сам Саакашвили определенно не входил. Он понял это лишь впоследствии, когда перед своей отставкой прямо обвинил Порошенко и его окружение в том, что те его, Саакашвили, обманули и использовали. Однако экс-президент Грузии забыл упомянуть, что и сам был с киевскими правителями не вполне искренним. Если Киев планировал использовать Саакашвили как приманку для жаждущих реформ граждан и как иллюзиониста, умело отвлекающего публику от процесса исчезновения кролика из шляпы, то сам Саакашвили рассматривал пост губернатора Одесской области как надежную взлетную полосу для собственной политической карьеры. Причем не факт, что эту карьеру он намеревался делать именно в Украине: губернатор Одесской области возлагал немалые надежды на парламентские выборы в Грузии 2016 года. Вполне возможно, что свою работу в Одессе он планировал использовать как одно из средств в избирательной кампании: добившись "успехов в реформах", напомнить грузинам, чего они лишились, отдав предпочтение оппонентам.

Прибыла в Одессу...

Однако в Одессе Саакашвили почти сразу столкнулся с целым рядом серьезнейших проблем, важнейшей из которых была кадровая. Преобразования в Грузии 2004-2008 годов велись не столько Саакашвили, сколько Кахой Бендукидзе и сформированной под его руководством командой специалистов-управленцев. Никого подобного Бендукидзе и его министрам у Саакашвили в Одесской области не было. Свою команду экс-президент вынужден был набирать буквально с бору по сосенке. Ставленник администрации президента, экс-президент "Роснефти-Украина" Владимир Жмак, супруга директора принадлежащего мэру Львова телеканала "24" Юлия Марушевская, российская оппозиционерка Мария Гайдар, дочь ровенского "свободовца" Соломия Бобровская, с позором изгнанный из Министерства экономики репатриант Александр Боровик — вот та пестрая и неоднородная команда, с которой "грузинский реформатор" пришел в Одесскую область. Правда, ему, как ранее Палице, дозволили иметь "собственных" силовиков: в частности, управление МВД в Одесской области возглавил Георгий Лорткипанидзе, а прокуратуру — Давид Сакварелидзе. Но "щитом и мечом" они губернатору не стали: Лорткипанидзе быстро запутался во внутренних одесских интригах и рычаги управления потерял, а Сакварелидзе куда больше внимания уделял не защите интересов государства в Одесской области, а резонансным уголовным делам всеукраинского уровня — вроде "дела бриллиантовых прокуроров", раскрутить которые до конца у него не хватило ни квалификации, ни полномочий.

Если Киев планировал использовать Саакашвили как приманку для жаждущих реформ граждан, то сам Саакашвили рассматривал пост губернатора Одесской области как надежную взлетную полосу для собственной политической карьеры. Причем не факт, что эту карьеру он намеревался делать именно на Украине

Пообещав провести кардинальные реформы в отдельно взятой области, экс-президент Грузии поставил себе высокую планку, которую ни он, ни его команда в итоге не смогли взять. Впоследствии Саакашвили будет объяснять это колоссальным сопротивлением, с которым столкнулись он и его команда, и недостатком полномочий для того, чтобы это сопротивление преодолеть. В этом, безусловно, есть доля истины: политическая система Украины в принципе не предполагает, что губернаторы будут проводить некие "реформы". Однако есть и второй фактор, о котором Саакашвили и его соратники предпочитают не упоминать: они оказались попросту недостаточно компетентными для серьезной работы.

Классическим примером в этом смысле является административная реформа Одесской областной госадминистрации, затеянная Саакашвили в числе первых. Взяв на себя амбициозное обязательство вдвое сократить число чиновников, Саакашвили поставил работу вверенного ему ведомства на грань коллапса. После "оптимизации" в ряде ключевых ведомств (здравоохранение, социальная политика) возник критический дефицит специалистов, из-за чего работа фактически стояла, тогда как в соседних кабинетах занимали красивые должности люди, занимавшиеся вообще непонятно чем. Например, созданное Саакашвили Агентство по инвестициям и инновациям проработало всего полтора года, но так и не запомнилось никакими конкретными достижениями.

Доходило до смешного: в октябре 2015 года Саакашвили был вынужден по-тихому восстановить Управление по чрезвычайным ситуациям и гражданской защите населения, ранее с большой помпой ликвидированное. Вскоре после этого воскрешенное ведомство вляпалось в громкий скандал, ухитрившись закупить "летнее" дизтопливо для снегоуборочной техники на зимний период.

Сделал волну

Кое в чем Саакашвили, впрочем, удалось добиться вполне выразительных успехов — правда, вовсе не в борьбе с коррупцией. Новый губернатор наладил связи с одесскими олигархами и за весьма короткие сроки собрал вокруг себя целый пул влиятельных богачей. В список этот вошли владельцы Одесского аэропорта и табачного монополиста "Тедис-Украина" Кауфман и Грановский, соучредители частного порта ТИС в акватории Южного Андрей Ставницер и Олег Кутателадзе, строительный магнат Аднан Киван и другие. Перечисляя значительные суммы в подконтрольный Саакашвили фонд "На благо Одессы", эти люди получали помощь губернатора в решении их вопросов. К примеру, Кауфман и Грановский "пристроили" освободившееся после краха принадлежащего им "Финбанка" помещение под Центр обслуживания граждан, учрежденный Саакашвили, за его аренду из бюджета платили 4 млн гривен в месяц. Совладельцы ТИС получили определенные преференции в земельных вопросах, а Аднан Киван — содействие администрации губернатора в разворачивающемся конфликте с мэрией Одессы...

Возможно, Саакашвили рассчитывал в будущем получить у своих богатых союзников средства на ведение всеукраинской избирательной кампании, но расчетам сбыться было не суждено: его отношения со столичными властями становились все более и более напряженными. Первый серьезный конфликт возник уже в конце лета 2015-го — в процессе подготовки к местным выборам. Саакашвили надеялся, что в рамках договоренностей с президентом ему удастся закрепиться в регионе путем проведения в местные советы членов своей команды по спискам Блока Порошенко. Однако когда дошло до дела, то оказалось, что у регионального отделения партии есть свое видение списков кандидатов в депутаты, и людям Саакашвили в них места нет. Поговаривают, что дело едва не дошло до драки между нардепом от БПП и замом губернатора прямо в здании областной администрации. Тогда Саакашвили был еще нужен Порошенко, и конфликт погасили, заставив одесских "порошенковцев" потесниться — правда, вовсе не в тех масштабах, как на это рассчитывал сам Михаил Николаевич.

Второй конфликт возник уже после выборов. На сей раз яблоком раздора стал пост мэра Одессы, который достался упомянутому выше Геннадию Труханову, а не заму Саакашвили Александру Боровику. Саакашвили в свойственной ему экспрессивной манере заявил, что выборы были фальсифицированы, и потребовал пересмотра результатов голосования, грозя в противном случае устроить в Одессе "майдан". Однако губернатор был, видимо, не в курсе договоренностей между Трухановым и администрацией президента: из Киева Саакашвили убедительно посоветовали, как говорят в Одессе, не делать волны. Саакашвили подчинился, но обиду затаил.

Последней комбинацией, которую совместно (хотя и не факт, что вместе) разыграли Саакашвили и Порошенко, стала кампания против кабмина Арсения Яценюка. В смещении последнего был заинтересован как сам Порошенко, с 2014 года желавший видеть на посту премьера своего человека, так и Саакашвили, рассчитывавший, что освободившееся премьерское кресло достанется именно ему. За смещение Яценюка Саакашвили боролся искренне и отчаянно (вплоть до знаменитого метания стакана в ходе перепалки с главой МВД Аваковым), цель была достигнута, но приз ушел в другие руки — премьерский пост Порошенко однокурснику не отдал, доверив кресло главы кабинета Владимиру Гройсману.

Ничего личного

Саакашвили не только не получил желаемого, но и проиграл то, что имел. После завершения комбинации он перестал быть нужным, так как работа по сосредоточению власти в стране в руках президента была фактически завершена, и в политических шоу от Саакашвили глава государства больше не нуждался. А Петр Порошенко — вовсе не тот человек, который терпит людей, в которых больше не нуждается.

С весны 2016 года, то есть четко после завершения политического кризиса вокруг кабмина, у Саакашвили начинаются неприятности. Силовики, которым ранее было категорически запрещено как-либо реагировать на художества одесского губернатора, получили "добро" заняться им всерьез. Первый удар был нанесен по таможне, где формально царила ставленница губернатора Юлия Марушевская, а по факту всем заправляли грузинские "волонтеры" из числа старых соратников Саакашвили. После вмешательства Службы безопасности Украины, уже давно наблюдавшей за окопавшимися на режимном объекте иностранцами с недобрым интересом, "волонтеры" вынуждены были ретироваться, а Марушевскую оставили на съедение матерым таможенным бюрократам. В итоге Национальное агентство по предотвращению коррупции обвинило Марушевскую в... незаконном начислении себе премии в 500 гривен к 8 Марта. Инициатором "расследования" этого дивного эпизода выступил аж первый замглавы СБУ (!) Павел Демчина.

Второй удар был нанесен по благотворительному фонду Саакашвили: в мае 2016 года Генпрокуратура, на тот момент возглавляемая ближайшим соратником Порошенко, Юрием Луценко, пришла с обыском в помещения фонда и по месту жительства его директора, близкого соратника Саакашвили Тимура Нишнианидзе. Обыск сопровождался бурной истерикой Саакашвили, возмущавшегося действиями своего "друга" Юрия. Луценко оставил демарш губернатора без ответа: мол, ничего личного, только бизнес.

Саакашвили не мог не понимать: атаки подобного уровня невозможны без согласия президента. Однако долгое время стороны не решались на открытую войну. Возможно, и Порошенко, и сам Михаил Саакашвили надеялись на благополучный для Саакашвили итог октябрьских выборов в Грузии, что позволило бы им расстаться, не потеряв лиц. Однако "Единое национальное движение" Саакашвили потерпело на этих выборах поражение, а Украина осталась для опального грузинского реформатора единственным местом, где он мог бы реализовывать свои политические амбиции. В этих условиях Саакашвили решил идти на обострение — атаковать.

7 ноября 2016 года он прямо обвиняет Порошенко в содействии коррупции и олигархическому сговору, подает в отставку с поста главы Одесской областной государственной администрации (ОГА) и начинает "полноценную политическую деятельность", лейтмотивом которой становится резкая критика режима Порошенко и все те же знакомые одесситам обещания судьбоносных реформ.

Но атака быстро захлебнулась: сказалась та же проблема, что так мешала Саакашвили на посту главы ОГА,— отсутствие полноценной команды, особенно в регионах. Каким бы харизматичным лидером ни был он сам, в политике на одной харизме далеко не уедешь: нужны региональные ячейки и избирательные штабы, нужны узнаваемые люди для списков кандидатов в депутаты, нужны медиаресурсы — да и просто деньги, в конце концов. Между тем рейтинг Саакашвили, достигавший вполне впечатляющих значений в начале его губернаторства, ощутимо просел и продолжал падать: аукались и многочисленные скандалы, фигурантом которых стал Саакашвили, и отсутствие внятных результатов его полуторалетнего правления в Одесской области.

Действующий президент Украины рискует вылететь из гонки уже по результатам первого тура выборов, а Саакашвили вполне способен еще сильнее ухудшить положение Порошенко: даже если ему удастся "откусить" 2-3 процента от пропрезидентского электората, эта потеря может стать критической

И вот в этой ситуации как гром среди ясного неба прозвучала новость об аннулировании украинского гражданства Михаила Саакашвили. Момент был выбран весьма удачно: его украинский паспорт стал недействительным в тот момент, когда экс-губернатор Одесской области находился в США. В результате Саакашвили оказался в ситуации вроде той, в которую попал герой знаменитого фильма "Терминал": прибыл в Америку по паспорту, который затем был аннулирован, Саакашвили стал лицом без гражданства. Из США прилетел в Польшу, оттуда заехал в Литву, куда дальше и где примут - неведомо. Министерство юстиции Грузии заявило о том, что будет добиваться экстрадиции Саакашвили из любой географической точки — на родине его ожидает тюремная камера по обвинениям в коррупции, превышении власти и насилии в отношении политических оппонентов. Расправиться с Саакашвили руками грузин — о, это очень в духе Петра Порошенко!

Мученик режима

Что же все-таки произошло между бывшими друзьями?

По слухам, президента Украины пугали не столько перспективы столкнуться с политпроектом Саакашвили на парламентских выборах, сколько опасность, что сам Саакашвили станет конкурентом Порошенко на президентских выборах. По данным опросов, действующий президент рискует вылететь из гонки уже по результатам первого тура выборов, а Саакашвили — при всех своих недостатках — вполне способен еще сильнее ухудшить и без того не лучшее положение Порошенко: даже если ему удастся "откусить" 2-3 процента от пропрезидентского электората, эта потеря может стать критической.

Между тем новость об аннулировании гражданства Саакашвили дала неожиданный рикошет: многие украинские оппозиционные деятели, ранее не высказывавшие в отношении него никакой симпатии, с разной степенью резкости осудили решение Порошенко. Оно и понятно: выбыв из политической игры, Саакашвили перестает быть опасным конкурентом, зато становится "мучеником режима", поддержка которого может быть использована для поднятия собственных рейтингов. Так что экс-президент Грузии, если повезет, еще сыграет некую роль в украинской политике. Как минимум яркого статиста, эдакой говорящей декорации. Политика — весьма циничная штука...