Это случилось 5–6 тыс. лет тому назад: на восточном берегу озера, которое мы сейчас называем Онежским, местные жители каменными зубилами высекали на скалах рисунки — петроглифы. Главный шедевр галереи каменного века известен сейчас как «бес». Или лучше так — «Бес». Он заслуживает заглавной буквы, личного имени.
Фото: Игорь Георгиевский/Национальный музей республики Карелия, Коммерсантъ
Бес его знает
Главный шедевр, этакая местная «Мона Лиза», самое крупное, а, по мнению специалистов, и самое позднее по времени изображение — «Бес». Человекообразное существо ростом выше людского. Рядом с ним — выдра (или ящерица) и сом (или налим, а может, и еще какая-то рыба). Эту троицу можно увидеть на центральном, самом длинном мысе, который носит название Бесов Нос.
Один из любимейших «туристических» видов: две человеческие фигуры в профиль. Первая — беременная женщина с вытянутой и поднятой кверху трехпалой рукой, нога согнута в колене. Вторая — мужчина в аналогичной позе, его фаллос соприкасается с задом первой фигуры.
Чуть не каждая вторая картинка — птицы. Больше всего лебедей. Популярны также лоси, рыбы, лодки, геометрические фигуры. Много символов луны и солнца. Люди, в том числе с поднятыми вверх руками, на каждой из которых видно по три (опять три!) пальца.
Ну и, разумеется, любители таинственного, сверхъестественного, потустороннего и «научно-популярных» телепередач могут высмотреть в древних рисунках что угодно — хоть изображение телевизора, хоть свидетельства посещения Онежского озера инопланетянами. Открытых на сегодня петроглифов Онежского озера — более 1200. Изображения расположены группами, в основном на нескольких гранитных мысах (носах), вдающихся в озеро: Бесов Нос, Пери (Перий) Нос, Гажий Нос, Кладовский Нос (мыс Кладовец), Корюшкин Нос.
Есть петроглифы и на полуострове Кочковнаволок, и на острове Гурий. Все они, по словам ученых, сделаны заостренным каменным орудием. Глубина выбивки петроглифов — от 1–2 мм до сантиметра (иногда и поглубже встречается, но чаще всего — не больше 3 мм). Размер — от нескольких сантиметров до четырех метров.
Возраст петроглифов Онежского озера — 5–6,5 тыс. лет.
Бес попутал
Бесов Нос находится в Пудожском районе Карелии. Попасть на него можно разными — все не особенно легкие — путями. Более или менее близко расположенные населенные пункты — поселок Шальский (севернее) и Каршево (южнее). Не знаю, как в Шальском, я там не был, а в Каршево чуть не каждый дом украшен плакатом «Доставка туристов на Бесов Нос».
Доставка туристов на Бесов Нос — популярное занятие жителей двух ближайших деревень
Фото: Ива Бармина
Но вначале нужно добраться до Каршево. В самой деревне гостевых домов нет, вроде бы первый строить начали. Ближайший к Каршево гостевой дом — в деревне Нигижма Пудожского района Республики Карелия. Смело могу его рекомендовать всем желающим посмотреть петроглифы Онежского озера. И это не реклама: просто единственное место в окрестностях, где можно остановиться на ночлег. Два других гостевых дома, координаты которых есть в интернете, уже закрылись. Из Москвы через Ярославль и Вологду можно доехать до самой Нигижмы по местами очень хорошей, а местами просто хорошей дороге. (Последний отрезок очень удачно для меня построили в прошлом году.) От Нигижмы до Каршево дорога похуже, но она есть.
Правда, я слегка заплутал (не иначе, Бес попутал) — сделал лишний крюк в три сотни километров. Не буду вдаваться в подробности, просто скажу две вещи. Первое: Россия все-таки очень большая и местами очень малонаселенная страна. Второе: Google наивно считает, что некоторые линии, обозначенные на карте как «дороги», действительно являются дорогами.
Тем не менее ни асфальт, похожий на сыр маасдам количеством дырок, ни криво уложенные бетонные плиты, ни местами утрамбованная колесами лесовозов грязь не идут ни в какое в сравнение с тем, с чем могут столкнуться пожелавшие добраться на собственном автомобиле непосредственно до Бесова Носа. В принципе при наличии двух внедорожников с физически крепкими мужчинами внутри, лебедок и бензопил эта затея осуществима. И как ни странно, отечественная «Нива» имеет даже определенное преимущество перед зарубежными внедорожниками: к ней будет проще найти запчасти в случае поломки, шансы на которую не так уж малы.
От Каршево до Бесова Носа километров 15–20. И проще всего преодолеть их на моторной лодке по речке Черной, впадающей в Онежское озеро. А дальше совсем немного пройти пешком. В деревне Каршево моторок хватает — у реки выстроились в ряд разнокалиберные водные гаражи.
Моторная лодка — самое удобное средство передвижения на финальном отрезке пути к петроглифам
Фото: Ива Бармина
Моего проводника-лодочника в мир духов Онежского озера звали Александр. Он пенсионер («на северах» мужчины на пенсию выходят в 55), туристов на Бесов Нос возит 11 лет. Когда-то работал шофером в системе связи, потом сократили. Иногда к перевозке подключается его сын: в лодку влезает пять человек, а желающих посмотреть петроглифы может быть сразу десять. Главный туристический сезон — лето, май — как получится; август в этих краях считается осенью, но туристы все-таки приезжают. Приезжают из разных мест. В последнее время возрос поток мурманчан (это для москвичей Карелия — север, для мурманчан — очень даже юг). Бывают иностранцы. Из Германии, Штатов, Финляндии. Недавно Александр возил голландку. Ей сложно было объяснить, как от лодки дойти пешком до Бесова Носа. Языковой барьер.
Красивее всего петроглифы смотрятся на рассвете и на закате. Но на лодке вечером плыть по Черной речке нельзя. Еще в советское время по ней сплавляли лес, топляк в воде остался до сих пор. В темноте можно налететь на бревно и пропороть днище лодки. Так что закат исключается.
Моторка иногда вспугивает уток. Те поднимаются с недовольными криками и летят впереди лодки, причем гораздо быстрее. «Непуганые, до первого выстрела»,— комментирует Александр. Сезон охоты еще не начался. Сезон рыбалки не заканчивался, но рыбаков раз-два и обчелся: рыбы стало мало.
Когда-то на берегах речки были две деревни с незамысловатыми названиями — Черная Речка и Бесов Нос (Бесоносовская). Но сейчас коренного населения поблизости от петроглифов уже не осталось. Есть только временное, в туристических палатках.
Кто-то из туристов добрался до заповедного места пешком. Это проще, чем на джипе, но не так быстро, как на лодке. «Часа за три с ружьем проходил»,— вспоминает Александр.
Там, где река впадает в озеро, лодка пристает к берегу. Дальше — только пешком.
Мои встречи с Бесом
От места впадения Черной речки в Онежское озеро до Бесова Носа километра полтора. Вначале по песчаному пляжу. В интернете пишут, что летом здесь загорающих не меньше, чем в Анталье. Но в августе, когда шагаешь в сапогах, ветровка выполняет свое прямое предназначение — спасает от пронизывающего ветра, а на озере — нешуточная волна, в подобное поверить трудно. Разве что мусор на песке и в волнах прибоя доказывает: да, когда-то люди здесь были, отдыхали. С пляжа в правильном месте (на повороте стоит несколько туристских палаток) нужно свернуть в лес. Лесная тропинка, часто встречаются кустики черники, реже — информационные щиты. Некоторые испорчены временем и людьми и нечитаемы, другие предупреждают, что я вступаю в охранную зону петроглифов и в ней нужно вести себя прилично и не нарушать.
Кажется, на каком-то недоломанном информстенде было написано, что так делать нельзя
Фото: Ива Бармина
Я решил начать осмотр с Пери Носа, оставив Бесов Нос и самого Беса на десерт. Но шторм, шторм: брызги и накатывающие волны разной силы. Только попытаешься что-то рассмотреть на гранитной скале, как набегает очередная волна. И приходится отходить в недоступное для волн место, выливать из сапог воду и снова возвращаться к пологим гранитным плитам, спускающимся к озеру.
Сколько раз я это повторял, столько раз у меня крутился в голове вопрос: почему древние художники расположили свои произведения так неудобно? На прибрежных камнях полно места, куда не доходит самая сильная волна. Почему там, чуть дальше от озера, нельзя было выбить лосей, лебедей, людей, солнце и луну? Что это за первобытный постмодернизм — рисунки, которые нельзя увидеть?
Петроглифы выбивали у воды, ниже линии, с которой на прибрежных скалах начинают расти лишайники
Фото: Ива Бармина
Впрочем, несколько петроглифов на Пери Носу мне удалось рассмотреть, несмотря на бушующую воду. Первым был геометрический символ, который я, в силу своей испорченности, истолковал как фаллический. И воспринял как своеобразное послание от местных духов: «Вот тебе, а не петроглифы!» Но потом обнаружилось еще несколько древних рисунков. Первая птица-лебедь привела меня в восторг. Потом стали попадаться олени, лоси, полумесяцы, круги. Но их было мало, гораздо меньше, чем хотелось увидеть.
На Бесовом Носу, в главном зале древней картинной галереи, лучшие экспонаты тоже оказались под водой.
Было безумно обидно притащиться в такую даль и ничего толком не увидеть. Конечно, Онежское озеро очень красиво само по себе и воспринимается скорее как море. Но Бес? А? Почему он не захотел со мной встретиться?
К счастью, на следующее утро погода улучшилась.
В непогоду на Онежском озере создается впечатление, что это не озеро, а море
Фото: Ива Бармина
И я встретился с Бесом. Волны не пропали совсем, но стали слабее. Вначале волна накатывалась на него, а затем отступала, и казалось, что он одет в юбочку из пены. Большая часть воды возвращалась в Онежское озеро, но что-то исчезало в трещине, прорезавшей гранит с выбитым на нем Бесом.
Кто такой Бес
Итак, Бес. Человеческая фигура анфас с четырехугольным туловищем, с поднятыми кверху раскинутыми руками. Рост — как у баскетболиста, сильно за два метра. Пальцы рук растопырены. Ноги согнуты, но их сложно рассмотреть из-за волн. Голова — четырехугольная, кружочки — глаза, прямая линия — нос, изогнутая — рот. Трещина в граните проходит через всю фигуру.
Через щель в скале вода попадает в подводно-подземный мир мертвых. Идеальное место для того, чтобы изобразить главного бога (или богиню)
Фото: Ива Бармина
А вот другой взгляд: «В центре — божество смерти… Безобразная голова неестественной четырехугольной формы, асимметричное лицо, кривой рот, западающий в воронку, растопыренные пальцы рук, вызывающие в памяти отталкивающий образ крючковатых пальцев с железными когтями злого сына Туони. Богиня широко распахнула объятия, как бы всегда готовая сцапать очередную жертву и упрятать ее в страшной своей утробе. Справа и слева от богини, почти на одинаковом от нее расстоянии — неизбежные спутники смерти, вызывающие чувство гадливости и ужаса,— скользкий налим и ползучая гадина». Таким увидел Беса археолог и этнограф Константин Демьянович Лаушкин.
У меня почему-то Бес не вызвал подобных чувств. Наоборот, показался дружелюбным. Настолько, что захотелось пожать его трехпалую руку. Что я и сделал.
Впрочем, и ученые, занимавшиеся в разные годы онежскими петроглифами, тоже совсем неодинаково воспринимали и интерпретировали фигуры и знаки на камнях, разгадывая их значение, как Шерлок Холмс — смысл «пляшущих человечков». Кстати, среди 1200 древних изображений танцующие люди тоже есть — на мысе Пери Нос.
Один и тот же петроглиф трактуют и как «преступление и наказание лягушки», и как сцену деторождения
Фото: Alamy/DIOMEDIA
Петроглифы на восточном побережье Онежского озера открыл для мира профессор Дерптского университета Константин Иванович Гревингк в 1848 году. Местные жители рассказали ему легенду о том, что некогда на этом берегу обитали бес и бесиха, которые «удостоверили свое пребывание здесь в странных фигурах на скалах, а после прихода живого Христа и истинной веры злые духи хотели уйти, но обрушились вместе с блоком со скалы и утонули». При этом сам Гревингк считал Беса «могучим богом охоты и рыболовства», господствующим над всеми обитателям суши и воды, а окружающие его фигуры животных — жертвоприношениями богу.
Места расположения святилищ шаманы каменного века подбирали с большим вкусом
Фото: Ива Бармина
Жертвоприношения? Третье по величине озеро Европы (после Каспийского моря и Ладожского озера), очевидно, богатое рыбой. А 40% рисунков — лебеди. И не рыбу, а лебедей приносили в жертву? Или все-таки лебеди значили для древних обитателей этих мест что-то другое? Например, лебедь был их тотемом.
По другим теориям Бес мог быть Вяйнемейненом, главным героем карело-финского эпоса «Калевала». Или Одином, древним богом северных народов. Или духом, хозяином леса.
Часть ученых придерживаются мнения, что Бес вовсе не бес, а бесиха. Мужчин в неолитическом искусстве было принято изображать в профиль, с орудиями охоты и явно выраженными первичными половыми признаками.
«Что для древних значила эта фигура, остается только гадать. Можно предполагать, учитывая трещину, что она была связана с водой и подземным миром»,— говорит Надежда Лобанова, старший научный сотрудник сектора археологии Института языка, литературы и истории Карельского научного центра РАН. Лобанова — ведущий специалист по карельским петроглифам, занимается ими более 40 лет. По ее мнению, Бес, скорее всего, женское божество.
Подводное подземелье
Решить загадку странного, «неудобного» расположения петроглифов помогла мне статья Кнута Хельскога из музея Университета города Тромсё «The Shore Connection». Поверхность гранитной скалы на берегу озера — это место, где соединяются три мира: небо, земля и вода. Место связи трех миров, место, где возможен переход из одного мира в другой. Похожие верования встречались и у других народов Севера: эвенки верили, что шаманы могут попадать в другие миры через водовороты; по верованиям саами, ненцев, чукчей в нижний мир можно попасть через воду.
Уровень воды в озере непостоянен. В этом году он очень высокий, так что часть петроглифов мне не удалось бы увидеть даже в полный штиль. К тому же за прошедшие тысячелетия где-то мог измениться уровень воды, где-то очертания берегов, так что часть петроглифов оказалась под водой. Первая археологическая экспедиция по поиску подводных рисунков состоялась в 1972 году. В 1973-м — еще одна, у мысов Кладовец, Бесова Носа и Пери Носа. В подводное царство опускалась с аквалангом и Надежда Лобанова, тогда еще студентка Петрозаводского университета. В 2007 году петроглифы искали дайверы из Санкт-Петербурга, неудачно. В 2008-м, со второй, правда, попытки — удачно. В 2010-м на глубине шесть метров была найдена гранитная глыба с выбитыми на ней лебедями и солярным знаком, отколовшаяся от основного скопления петроглифов Кладовца. Находка была сделана во время ночного погружения: ночью с подсветкой петроглифы было разглядеть проще, чем днем, когда приходилось действовать практически наощупь.
Расположение петроглифов рядом с водой типично не только для Карелии, но и для остальной части Фенноскандии. Разница лишь в том, что в Карелии изображения вырубали, а в Швеции и Финляндии предпочитали рисовать.
Около пяти тысяч лет назад из-за сильного повышения уровня Онежского озера каменное святилище ушло под воду. Позднее древние рисунки опять оказались над водной гладью, но новых петроглифов уже никто не выбивал.
А вот духам на мысах Онежского озера, судя по всему, поклонялись гораздо дольше.
На левой руке Беса выбит христианский семиконечный крест, рядом с ним надпись «I C — Х С». Крест — не петроглиф, появился не в каменном веке. Он датируется примерно XIV–XV веком уже нашей эры. Вероятнее всего, крест — дело рук монахов Муромского Свято-Успенского монастыря, боровшихся с язычеством. От монастыря (он сегодня, после понятного перерыва в советское время снова действующий) до Бесова Носа — 25 км. О языческих верованиях местных жителей говорится и в житии основателя монастыря преподобного Лазаря Муромского. Преподобный даже обвинял аборигенов-язычников в людоедстве, но археологические раскопки этого не подтверждают.
Да что там средневековье… Как выяснилось в ходе этнографической экспедиции в эти края, еще в начале XX века в ныне не существующей деревне Бесоносиха маленьких детей пугали Бесом. А современные дети постарше рассказали этнографам истории про него, похожие на страшилки про Черную Руку.
У Беса две беды
Да, те самые: дураки и дороги. То есть непонимание того, что такое онежские петроглифы с вытекающим из этого отношением к ним. И, мягко говоря, недостаточно развитая инфраструктура.
Древнейший памятник монументального изобразительного искусства в Восточной Европе по большому счету не охраняется государством, несмотря на постановления, периодически издававшиеся Совнаркомами и Совминами аж с 1934 года.
Уже в XX веке к древним изображениям на камнях добавились граффити, сделанные дикими туристами (появились такие в 1932 году, например).
Еще в далеком 1932 году Бесов Нос посещали дикие туристы, не далеко ушедшие в своем развитии по сравнению с каменным веком
Фото: Ива Бармина
В Государственном Эрмитаже, в зале эпохи неолита и ранней бронзы обычно не вызывает большого интереса посетителей следующий экспонат: «Плита с Онежскими петроглифами (фрагмент). IV–III тыс. до н. э. Гранит. Длина 308 см, ширина 240 см. Онежское озеро, Перий Нос». Плита была вывезена в 1934 году с мыса Пери Нос, как раз тогда, когда петроглифы впервые взяли под государственную охрану. При этом, когда отламывали плиту, был уничтожен уникальный петроглиф со сценой деторождения. Другой кусок скалы с петроглифами еще раньше, в 1927-м, попал в Карельский государственный краеведческий музей (теперь — Национальный музей Республики Карелия).
Проще всего петроглифы Онежского озера увидеть в Государственном Эрмитаже. Но гораздо интереснее побывать на самом озере
Фото: РИА Новости
Сейчас петроглифы Онежского озера находятся на территории ландшафтного заказника регионального значения «Муромский». Никаких работников заповедника, следящих за тем, чтобы охраняемая территория действительно охранялась, поблизости не видать. Что видать? Кострища — там, где костры разводить нельзя. Палатки — там, где их ставить не разрешается. Внедорожники — там, куда им проезжать запрещено. Мусор.
Археолог Юрий Савватеев из Петрозаводска, занимавшийся петроглифами Карелии полвека, выдвинул очень правильное предложение — создать археологический музей-заповедник «Бесов Нос», в штате которого должны быть и люди, занимающиеся охраной территории.
Правила поведения в охранной зоне петроглифов. К сожалению, соблюдаются далеко не всеми посетителями
Фото: Ива Бармина
Петроглифы, найденные в других странах, например наскальные рельефы в Тануме (Швеция), ЮНЕСКО включила в список объектов Всемирного наследия. «Бес» и другие 1200 петроглифов Онежского озера там не значатся. «В список ЮНЕСКО наши петроглифы не могли попасть именно по причине отсутствия охраны и внимания со стороны властей всех уровней,— объясняет Надежда Лобанова.— Но с прошлого года что-то начало меняться. В 2016-м мы подготовили на деньги министерства культуры Карелии два проекта об установлении границ Онежских и Беломорских петроглифов, провели мониторинг их состояния для постановки на кадастрвый учет и включения в реестр памятников России. В этом году нашлись деньги на подготовку номинационных досье для подачи заявки в ЮНЕСКО в их предварительный список. Сейчас идет правка материалов».
Кроме Онежского озера петроглифы на территории европейской части России есть также на островах реки Выг (Беломорский район Карелии). В 1997 году были открыты петроглифы на островах Канозера на Кольском полуострове (Мурманская область).
Петроглифы на островах Канозера были открыты гораздо позже, чем на Онежском озере, но взяты под реальную государственную охрану раньше
Фото: Сергей Ещенко/"Мурманский вестник", Коммерсантъ
Канозерским рисункам повезло: был создан музей наскального искусства, за островами и побережьем стали наблюдать сторожа, в 2014 году над основной группой изображений был возведен прозрачный защитный купол. «Купол на Канозере, на мой взгляд, это хорошо,— говорит Надежда Лобанова.— Как и павильон “Бесовы Следки”, построенный в 1960-е годы. Но сегодня это аварийное здание, которое надо срочно демонтировать». К «Бесовым Следкам» в Беломорске у туристов нет доступа с 1999 года. Но и здесь ситуация меняется: найден инвестор, готовый привести павильон в порядок. Планируется, что он откроется для посещения уже в будущем году.
На Канозере основная группа петроглифов была накрыта куполом из поликарбоната с целью их защиты
Фото: Сергей Ещенко/"Мурманский вестник", Коммерсантъ
Если (а лучше — когда) «Бес» со товарищи станет объектом Всемирного наследия, то, хочется надеяться, появится и достойная удивительного памятника туристическая инфраструктура. Нет, разумеется, не дорога, заканчивающаяся огромной стоянкой для туристических автобусов, не ресторан «В гостях у Беса», не студенты, подрабатывающие на каникулах первобытными людьми. А нормальные домики с необходимыми удобствами в пределах досягаемости от петроглифов — это да, очень хотелось бы. Больше возможностей поесть, купить продукты и, например, средство от комаров — было бы здорово. Самое простое информационное бюро, чтобы добравшийся до края Онежского озера турист получил подсказку: где их искать, эти петроглифы? Сувенирный киоск с открытками и магнитами на холодильник, если без этого никак нельзя.
Примерно так выглядит доступная туристам информационная инфраструктура
Фото: Ива Бармина
А если неохота дожидаться светлого будущего, в гостях у Беса можно побывать уже следующим летом. Только большая просьба — не нужно ехать на джипе до самого конца. Про мусор повторяться не буду.