По следам караванов

"Огонек" продолжает серию материалов о ралли-рейде "Шелковый путь", едущем из Москвы в Сиань. Этот рассказ о китайском этапе гонки

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Предыдущая фотография

Следующая фотография

1 / 9

Фото: AFP

Фото: DPPI / AFP

Фото: DPPI / AFP

Фото: DPPI / AFP

Фото: Anton Elikov / Silk Way Rally

Фото: Silk Way Rally

Фото: Shakedown Team / Condor Media – Juan Bev / Silk Way Rally

Фото: DPPI / AFP

Фото: Anton Elikov / Silk Way Rally

Никита Аронов, Карамай — Урумчи — Хами — Дуньхуан — Цзяюйгуань — Алашань-юци — Чжунвэй — Сиань

На краю отвесного склона водитель просит покинуть машину. Кажется, он задумал самоубийство. Но белый журналистский "Соболь" совершенно спокойно скатывается вниз. А вот нам приходится долго спускаться по осыпающемуся под ногами песку. Первый пустынный этап ралли "Шелковый путь" проходит по западной границе Джунгарской котловины. Этого дня все ждали с самого начала гонки. Ждали, готовились и, конечно, побаивались.

Пустыня, впрочем, пока что совсем не пустая. Есть здесь и нищие домики с крытыми соломой террасами из старых автопокрышек, и линии электропередач, и нефтяные качалки, и какие-то рабочие, все это хозяйство обслуживающие.

Наша сегодняшняя точка для наблюдения гонки — перекресток асфальтовой дороги и песчаной грунтовки, по которой должны пройти раллийные машины. Багги пилотов-лидеров уже проехали, но у гоночных "Газелей", построенных с множеством серийных узлов, другие скорости. Они твердо идут в середине гонки и должны появиться с минуты на минуту.

Занимаем позицию в песке под насыпью. Вот проносится пара грузовиков. Потом белая "Газель" Александра Кострукова. С небольшим отрывом следует зеленая — с его братом Михаилом за рулем, она где-то потеряла фару.

"Газели" засняты, надо выбираться из пустыни, но в нужную нам сторону идут только грунтовки, почти не отличающиеся от сегодняшней гоночной трассы.

Мы едем на юго-восток по песчаным холмам параллельно линии электропередач. Когда дорога уходит в неправильную сторону, наш "Соболь" просто сворачивает в пески, съезжает с одних холмов, взбирается на пониженной передаче на другие и скоро снова выскакивает на какую-нибудь грунтовку.

Вещи летают по салону, за окном прыгают опоры ЛЭП и саксаулы. От одной мысли, что мы несемся по пустыне с такой скоростью, становится жутковато. И только наш водитель Николай, кажется, получает от процесса чистое удовольствие. У него своя небольшая гонка со вторым журналистским "Соболем". И Николай явно выигрывает, обгоняя конкурента на крутых песчаных подъемах.

Тут-то в полной мере и чувствуешь, что за привычной маршруточной внешностью "Соболя" скрывается полноценный внедорожник. Николай любовно объясняет: это потому, что у него есть межколесная блокировка, большой ход подвески и тяга двигателя и вообще такую проходимую машину по нынешним временам еще поискать. При этом салон-то у "Соболя" почти как у "Газели" — ноги сгибать не надо. И если кто-нибудь спереди все-таки закурит, что Николай строго запрещает, дымом на заднем сиденье почти не пахнет.

Через пару часов американских горок мы неожиданно въезжаем в совершенно зеленую сельскохозяйственную местность. Крестьяне в соломенных шляпах собирают дыни в картонные коробки. На въезде в деревню висит красный транспарант. Это не коммунистический лозунг (мы их за эту поездку вообще не увидим), а предупреждение: по местным улицам запрещено перемещаться на электрических мотороллерах. А это, между прочим, главный транспорт в китайской глубинке. Популярнее всего мотороллеры трехколесные, с вместительным кузовом, в котором можно отвезти урожай, а можно — целую семью с малыми детьми.

Беспокойная провинция

Северо-западная часть КНР — диковинная смесь Китая и Средней Азии. Кое-где на необжитых еще равнинах попадаются юрты и старые мусульманские надгробия. В городках сидят на лавочках мужчины в тюбетейках. Но все это потихоньку вытесняют сочные поля кукурузы и высаженные, как по линейке, рощицы. Много лет, чтобы закрепиться на этой земле, партия и правительство переселяли сюда крестьян коренной китайской народности хань. А эти люди умеют переделать на свой лад даже каменистую полупустыню.

Последние годы, говорят, правительство сменило тактику и вкладывает массу денег в жилье и инфраструктуру. И действительно, весь Синьцзян-Уйгурский автономный район, по которому ралли "Шелковый путь" будет ехать четыре дня,— это бесконечная череда строек, новостроек и заброшенных стройплощадок. Первую нашу китайскую ночь в Карамае мы провели вплотную к гигантскому новому жилому комплексу, в котором за всю ночь не зажглось ни единого окошка.

Карамай — город новый и неинтересный. Его название переводится с уйгурского как "черное масло": здесь издавна сочилась из-под земли нефть. В середине прошлого века советские специалисты помогли разработать месторождение. Теперь тут нефтяная столица Китая. И первый гоночный день раллийная трасса вела нас по задворкам нефтяных промыслов, пока не вывела в Урумчи, столицу Синьцзян-Уйгурского автономного района.

Район этот беспокойный, случаются теракты уйгурских сепаратистов. Поэтому полиция стоит буквально на каждом углу, а продавцы в магазинах носят особый красный наплечник ответственных за гражданскую оборону. Жилые комплексы огорожены колючей проволокой. При въезде на платные дороги полноценные блокпосты с автоматчиками в касках. Если на бивуаках в России и Казахстане полицейские расслабленно шатались по лагерю, то их китайские коллеги все время либо маршируют, либо стоят навытяжку. В Урумчи они дежурят по трое — у одного автомат, у другого щит, а третий упирает в землю специальную пику: с одной стороны резиновую, с другой — острую.

Тут у гонщиков назначен день отдыха. И если пилоты, штурманы и журналисты действительно могут отоспаться и погулять по окрестностям, у механиков это время для капитальной переборки машин.

Рядом с нами меняют фары на своей "тойоте" Сергей Шалыгин и Артем Канивец: "Впереди великая пустыня Такла Макан, и мы должны быть в лучшем виде". Это единственная в гонке команда, которая едет из Москвы в Китай полностью автономно, без механиков и техничек, как на заре автомобильного спорта. Маленький, не унывающий штурман Артем из Находки — бывший офицер-танкист. У Сергея хлебозавод в Тынде, но вот уже шестой год он бросает летом на месяц все дела и отправляется покорять "Шелковый путь". Ехать они стараются небыстро. "Нам на этой машине еще домой возвращаться",— объясняют гонщики.

Уже сейчас Сергей и Артем копят ежедневные сухие пайки на обратную дорогу. Все равно сухпайки местного производства едят далеко не все. Вообще, неадаптированная китайская кухня оказалась для многих гонщиков и механиков серьезным испытанием. Хотя местные повара честно пытались сделать кашу (правда, без соли), использовать менее острые и пахучие ингредиенты.

Уже в Урумчи организаторы ралли смекнули, что надо что-то делать, и начали варить на каждой стоянке русские супы на открытом огне. А потом и выдавать оставшиеся с российского и казахского этапа сухпайки. Строго по одному в руки. А вот люди бывалые все продумали заранее.

— Я с собой сразу взял привычную еду: рис, макароны, мясо, картошку,— признается венгерский гонщик Салай Балаш.

Караванными тропами

Урумчи — центр плодородной долины среди гор и пустынь. Почти сразу за городом зелень заканчивается. Зато мы наконец-то выходим на маршрут исторического "Шелкового пути". Вот и город Турфан, раньше встречавший караваны мощными крепостными стенами, которые сейчас заново отстроили для туристов.

Потом на пути вырастают ярко-красные Огненные горы. Вдоль их подножий по цепочке оазисов на севере пустыни Такла Макан много веков проходил главный в мире караванный маршрут. Теперь времена изменились, и там, где когда-то неделями шли вереницы верблюдов, можно проехать за несколько часов по прекрасной платной дороге.

Но нам, в отличие от древних караванщиков, нужны не тень и вода, а как раз сама великая пустыня. Вот и она, дюны тут — настоящие песчаные горы. К тому же это самая жаркая точка Китая. Дорога даже грунтовая кончается, и "Соболь" с трудом едет по пескам на спущенных шинах. Кто-то из коллег смотрит положение гоночных машин на спутниковой карте:

— Петрансель и Депре впереди, Леб стоит в 80 км от лидера. За ним три китайца.

Потом мы узнаем, что один из лидеров гонки француз Себастьен Леб не просто застрял, а фатально повредил машину. Но беда сегодня не только у него. Сегодня сойдет с гонки еще один российский экипаж — Александра Семенова. Наших соотечественников в ралли остается все меньше.

Солидный спецучасток — 421 километр по пескам — не оставит равнодушным никого из гонщиков.

— Трасса убойная,— скажет потом в лагере Артем Канивец.— Если ехать быстро, то доедут, как в анекдоте, только уши.

Последнюю ночь в Синьцзян-Уйгурском районе мы проводим в городке Хами на территории какого-то не совсем достроенного общественного комплекса. Дальше дорога лежит через пески всех возможных оттенков. Красные, как кирпич, черно-зеленые, как замшелый камень, желтые. Сильный ветер с шумом задувает в окна. Но китайцы не дают ему пропасть зря — всю пустыню они заставили ветряками. Тут и там сложены основания для будущих турбин, похожие на великанские трубчатые кости. Вдоль дороги тянется целая паутина проводов. Между трассой и горами только песок и электричество.

Вместе с нами на восток тащатся приземистые крестьянские грузовики с арбузами и дынями. Навстречу идут гигантские автовозы, в которых стоймя, как блюдца в посудомоечной машине, едут крестьянские мотороллеры.

Дуньхуан встречает циклопическими отелями с традиционными китайскими крышами. В древности этот город был воротами Поднебесной на Великом шелковом пути. Дальше начиналась уже внутренняя китайская территория. Теперь здесь устроили кусочек специальной туристической пустыни. Приезжие со всех концов Китая надевают поверх обуви ярко-оранжевые носки, чтобы песок не забивался в ботинки, гуляют по дюнам, обходят знаменитое озеро в пустыне в форме полумесяца и за дополнительную плату катаются на верблюдах.

Вечером французы из команды "Пежо" бурно провожают сходящего с гонки Леба.

Механика гонки

Утром вместо своего журналистского "Соболя" я сажусь в одну из техничек газовской команды — грузовик "Урал". Сзади у него отсек под генератор, верстак и целый склад запчастей. На каждой остановке китайцы пытаются сфотографироваться на фоне громадной полноприводной машины.

Механик Алексей Федоров включает восьмую передачу. Но "Урал" примерно одинаково идет с любой скоростью и по любой дороге. Если не глядеть в окно, сложно понять, находишься ты на гладкой, как стекло, платной магистрали, на разбитой грунтовке или в чистом поле среди кочек и рытвин.

Сзади на двух сиденьях мирно дремлет напарник Алексея Эдик. Они еще с вечера договорились, что ведет Алексей, он отправился спать пораньше, а Эдик только утром прикорнул на часок в живописной китайской беседке.

Справа под откосом лежит разбитая машина, плоская, как раздавленное насекомое. По металлическим трубам клетки безопасности угадывается раллийная принадлежность. И это еще трасса для прессы, сравнительно безопасная

— Ночью на обеих "Газелях" меняли передние рессоры, а на зеленой еще и лобовое стекло треснуло. Сегодня будет плановая замена сцеплений,— рассказывает Алексей.— А позавчера в Хами мы вообще не ложились. Это столько физических сил отнимает, что потом уже все до лампочки.

Администраторы команд жалуются: хорошего механика найти тяжело. Даже у самых надежных работников после нескольких дней в пути и ночей без сна начинают сдавать нервы. Поэтому случайные люди тут не задерживаются. Вот и Алексей не случайный. Его отец еще в советское время занимался автокроссом.

На "Шелковом пути" механик уже второй год. И трасса ему знакома, потому что полностью совпадает с прошлогодней. Только с погодой нам нынче повезло.

— Жара тут была под 50 градусов. А на стоянке пыльная буря началась. Палатки летали — что твои воздушные змеи,— вспоминает Алексей.

Стоянка у нас тоже прошлогодняя — заброшенный аэродром в городе Цзяюйгуань. Пыльной бури нет, зато накрапывает дождь. А у механиков последняя передышка перед приходом гоночных машин. Вскоре они прибывают. Алексей и Эдик бросаются к "Газелям", механики из двух других "Уралов" принимают гоночный "Газон".

— Колодки тормозов посмотрите и механизм подкачки колес,— инструктирует, еще не сняв пропотевшего комбинезона, пилот "Газона" Михаил Шкуляев.

Потом, чуть отдышавшись, рассказывает:

— По итогам этой гонки мы пойдем к нашим заводским конструкторам с набором замечаний и предложений. Все это может пригодиться и для серийных машин. Например, мы опробовали новую марку стали для рессор. Она себя отлично показала. А вот подкачка шин, которая при домашней езде работала нормально, начинает давать сбои и спускать колеса. То ли в температуре дело, то ли в вибрации. С этим дефектом надо будет разобраться. Зато двигатель работает, как часы: и в жару, и в песках.

Кстати, "Газон" — единственный во всем раллийный автомобиль с российским мотором. Даже у красных, похожих на пожарные машины, МАЗов под кабиной скрывается Caterpillar. А вот у спортивного "Газона" двигатель тот же самый, что и у серийных машин,— ярославский дизель ЯМЗ-530. С другой стороны, чем можно заменить мотор, который несколько лет назад разработали фактически с нуля и построили под него новенький завод с привлечением лучших зарубежных поставщиков?

— Трасса сегодня скучная,— признается Михаил.— Вчера хотя бы треть дороги была для души. А сегодня одна тряска.

Всю ночь льет дождь. К утру палатки тонут в грязи.

Великая Гоби

Из-за пыльных бурь дома в сельском Китае всегда того же цвета, что и почва. Еще утром они были желтыми, а теперь приобрели оттенок ржавчины. В чистом поле появляется степное кладбище со странными округлыми надписями. Так начинает Внутренняя Монголия.

По обочинам пасутся верблюды и лошади. Они у монголов в почете. В городке Алашань-юци есть даже внушительный ипподром, на котором нам сегодня предстоит ночевать. Но пока мы оставляем его в стороне и едем прямо к границе ярко-желтых песков. Там среди дюн проходит сегодняшняя "боевая" трасса.

Вплоть до самых барханов нас сопровождает ровный асфальт и мобильная связь четвертого поколения.

— В Будапеште я встречался с монгольским премьер-министром. Он хотел провести у себя ралли. Но у них просто нет дорог, по которым могли бы ехать машины сопровождения,— расскажет мне потом венгр Салай Балаш.

Да, китайская Внутренняя Монголия выгодно отличается от независимой Монголии наличием инфраструктуры. Но пустыня от этого вовсе не стала безопасной.

На фототочке на краю Гоби дежурят два КамАЗа с воткнутыми в кабины метлами. Это не знак опричного войска, а обозначение специальной машины, которая идет сзади и подбирает поломавшихся участников ралли. Согласиться на помощь — значит выйти из гонки. Зато не придется сидеть в пустыне и ждать спасателей. Впрочем, обольщаться не стоит — в самые серьезные пески "метла" не пройдет. Надежда там только на себя и на других участников гонки.

Первый спецучасток в Гоби сравнительно небольшой — 255 км. Но этого хватило, чтобы одни гонщики застряли, другие заблудились, а третьи серьезно повредили автомобили. Для "Газелей" и "Газона" все, впрочем, окончилось хорошо.

Барханы — настоящее песчаное море, и от езды по нему начинается полноценная морская болезнь. Особое же коварство пустыни в том, что, если ехать по верху барханов, легко свалиться или сесть на брюхо, а внизу в ложбинах скапливается грязь, в которой намертво застревают даже подготовленные машины.

Тем более что в этом году в пустыне Гоби идут дожди. В Алашань-юци они льют всю ночь.

Утром у барханов великой пустыни такой влажный вид, что из них хочется лепить куличики. В эту погоду очень странно оказаться в единственном в мире пустынном геопарке.

Справа под откосом лежит разбитая машина, плоская, как раздавленное насекомое. Двигатель вылетел вперед, корпус обгорел. Опознать ее сложно. Но по металлическим трубам клетки безопасности угадывается раллийная принадлежность. И это еще трасса для прессы, сравнительно безопасная. Для гонщиков приготовлен настоящий ад.

Мокрый песок сегодня сменится сухим. Пилоты будут застревать на барханах и терять рессоры. И только Михаил Коструков флегматично произнесет вечером: "Не люблю пески".

Последний рывок

В городе Чжунвэй мокро и зябко. Организаторы поставили бассейн, чтобы гонщики могли освежиться после пустыни. Но погода такая, что купаются только пьяные французы и всегда веселый Артем Канивец.

Последнюю "боевую" трассу отменили из соображений безопасности — дороги размыли дожди. Следующий день все едут по асфальту.

По серпантинам и перекинутым через пропасти скоростным магистралям, мимо мечетей, похожих на дворец Аладдина, и пагод мы прибываем в древнюю китайскую столицу Сиань, откуда в старину начинался Шелковый путь. И тут на нас наваливается вся та жара, которой мы недополучили в пустыне Гоби.

Дыша влажным зноем китайского лета, все медленно ждут награждения. На подиум один за другим вкатываются багги. На первом месте француз Сириль Депре, а следом — две китайские команды. Гонщики Поднебесной и в этом году выступили неожиданно для всех хорошо. И вот, наконец, номер 11 — первый российский экипаж. На подиум въезжает белая "Газель" Александра Кострукова и Евгения Павлова. А с ними выходит и вся газовская команда.

— Это не маршрутка. Это автомобиль, который прошел 10 тысяч километров тяжелейшего внедорожья! — объявляет ведущий.

Не маршрутка, конечно. Но "Газель" самая настоящая, хотя и переделанная под гоночные цели.

Еще один китайский экипаж, и вот уже награждают Михаила Кострукова и его штурмана Олега Нежнова. Потом отдельный подиум для грузовиков, на котором свою награду получает Михаил Шкуляев. Всем, кто доехал до Сианя, выдают картонную коробочку с песком пустыни Гоби.

Знойный день сменяется не менее жарким вечером, но в прохладном зале выставочного центра уже накрыты столы. Играет музыка, гонщики, штурманы и механики потягивают вино и блаженно улыбаются.

Но отдых будет недолгим. Послезавтра ранним утром механики погрузят гоночные машины на прицепы "Уралов" и потянутся в обратный путь. Пилоты и штурманы полетят домой налегке, но сразу начнут готовиться к следующей гонке. Такой уж это вид спорта, что каждый финиш — только отправная точка для следующего старта.