5 сентября президент России Владимир Путин после саммита БРИКС дал большую и, как считает сам корреспондент “Ъ” Андрей Колесников, даже содержательную пресс-конференцию. Он рассказывал о том, что случится, если США будут поставлять летальное оружие Украине, а также продолжат давить на КНДР, заявил, что Россия подаст в суд на Соединенные Штаты в связи с захватом российских дипломатических объектов, заверил, что с главой Чечни Рамзаном Кадыровым все в порядке, не исключил, наконец, возможности участия Ксении Собчак в президентских выборах в 2018 году, но ничего, как обычно, не сказал о своем участии, и это тоже было информацией — прежде всего к размышлению, если не сказать — к сведению.
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Утром, перед итоговой пресс-конференцией в Сямэне, Владимир Путин успел встретиться с президентом Мексики и премьер-министром Таиланда. Официальная встреча с мексиканцем была первой за несколько лет, а если точнее, таких встреч не было после «двадцатки» в мексиканском Лос-Кабосе.
Похоже, мексиканцы тогда чем-то разочаровали российских переговорщиков… Говорят, самолет российского президента долго держали на взлете… Чтобы пропустить борт номер один США.
На встрече с президентом Мексики Владимир Путин появился раньше коллеги — на правах, видимо, хозяина, потому что тот приехал к Владимиру Путину в Kempinski. И к президенту России сразу подошел министр иностранных дел Сергей Лавров:
— Я вам бумажку положил…
— Секретную, надеюсь? — переспросил его президент.— Вы где работаете — в МИДе или в разведке?
И Владимир Путин долго смеялся своей шутке. Сергей Лавров по понятным причинам — тоже. Начало встречи с Энрике Пеньей Ньето запомнилось полным отсутствием информации. Между тем в некоторой близости от переговорной комнаты журналисты, не попавшие на встречу Владимира Путина с Энрике Пеньей Ньето, испытывали терпение министра экономического развития господина Орешкина.
— А вы знаете о том, что вас называют фаворитом Владимира Путина?
— Я уже отвечал на этот вопрос…— с тоской в глазах и измученной полуулыбкой на устах отвечал господин Орешкин.
— А как вы относитесь к тому, что вас называют фаворитом Путина? — продолжали истязать его.
— Я отвечаю за ту работу, которую делаю,— отчетливо произносил господин Орешкин.
То есть отвечал как фаворит Путина.
В начале переговоров с Владимиром Путиным порадовал премьер-министр Таиланда Прают Чан-Оча и его переводчик.
— Я знаю, что вы очень заняты,— пересказал последний слова своего начальника, который обращался к российскому президенту.— Я повторить вас пригласить в Таиланд, может быть, после президентских выборов!
Члены российской делегации, прежде всего министр иностранных дел России Сергей Лавров, демонстрировали немое удивление (впрочем, кажется, граничащее с восхищением). Но ведь вопрос в том, что имел в виду президент Таиланда. Не хотел ли он сказать, что после президентских выборов у Владимира Путина появится гораздо больше свободного времени? Он что-то знал? Но нет, он не производил такого впечатления.
У министра промышленности России Дениса Мантурова журналисты тут же, в холле Kempinski, интересовались, почему он сменил свой YotaPhone на Vertu. Вопрос, признаться, был немного странный, да что там — кажется, такой уж риторический. Но Денис Мантуров отвечал охотно: «Разбил!.. Но скоро новый выйдет!.. С китайской прошивкой уже есть, а с нашей — в октябре-ноябре получу. Он же теперь совместный, российско-китайский…»
А пока ему, таким образом, приходится с Vertu мучиться.
— Да и Vertu доживает…— признавался Денис Мантуров и возвращался к YotaPhone с китайской прошивкой: — Подарили его китайским руководителям… Точно знаю, что мэру Шанхая один ушел… Катырин (глава Торгово-промышленной палаты России Сергей Катырин.— А. К.) раздавал, я видел…
Все эти милые разговоры оборвались с началом пресс-конференции Владимира Путина. И это была, не побоюсь этого слова, содержательная пресс-конференция, из которой почти ничего не получается пропустить (поэтому заметка будет длинной).
Почти сразу Владимира Путина попросили прокомментировать происходящее в российских диппредставительствах в США. И конечно, всех интересовало, будет ли ответ. Ведь очень хочется, чтобы был ответ. Правда, похоже, что отвечать уже нечем. Но ведь в конце концов Владимир Путин изыскал резервы!
Без сомнения, он ждал этого вопроса:
— Хочу обратить внимание на то, что 455 работников МИД России осуществляют свою деятельность в Соединенных Штатах. К слову, 155 из них работают в ООН. Строго говоря, они не являются дипломатами, аккредитованными при Госдепартаменте Соединенных Штатов. США, когда боролись (именно боролись, российский президент сознательно употребил это слово, он хотел подчеркнуть, что они жаждали победы. И победили между прочим.— А. К.) за то, чтобы штаб-квартира ООН была в Нью-Йорке, взяли на себя обязательства обеспечить работу этой организации. То есть, строго говоря, если иметь в виду полный паритет… Мы оставляем за собой право принятия решения и по этому количеству американских дипломатов!
О, Владимир Путин, как и следовало ожидать, намерен идти до конца (и конец, похоже, не за горами). Впрочем, пока эти 155 человек для него, похоже, резерв, последнее средство сдерживания американских амбиций. Но как сдержать то, что ему вообще неподконтрольно? За ним, впрочем, пока осталось последнее слово, так как Госдеп США просто еще не успел ответить. И можно сказать, что господин Путин спасал сейчас этим своим последним словом поруганную было честь российского МИДа.
— Но мы пока не будем этого делать,— закончил президент России.— Посмотрим, как будет ситуация развиваться дальше. Американцы сократили количество наших дипучреждений, это их право (оказывается, вот что.— А. К.). Другое дело, что это было сделано в хамской манере, что не украшает наших американских партнеров.
Он, конечно, что-то еще должен был добавить для вечности — чтобы не осталось ощущения, что сотрудники ФБР сделали то, что должны были сделать, и больше ничего. И Владимир Путин, конечно, добавил:
— Но трудно вести диалог с людьми, которые путают Австрию с Австралией… С этим уже ничего не поделаешь…— с огорчением развел руками российский президент, давая понять, какая пропасть лежит между ним и его американскими коллегами.
— Американская нация, американский народ, действительно, великая страна и великий народ… если они переносят людей с таким низким уровнем политической культуры…
Он начал было отвечать на другой вопрос, да вдруг вспомнил:
— И что касается российских дипучреждений (Владимир Путин ушел от прежних определений происшедшего: «обыски» по версии российского МИДа и «осмотр» — по версии Госдепа США.— А. К.)… Это действительно беспрецедентная вещь, и я, как выпускник юридического факультета Петербургского университета (или все-таки Ленинградского? — А. К.)… И любой юрист вам скажет: право собственности состоит из трех вещей: право владения, использования, распоряжения. Американская сторона лишила права пользоваться нашим имуществом. Это явное нарушение имущественных прав российской стороны. Поэтому для начала мы обратимся в суд и посмотрим, как эффективно работает хваленая американская судебная система…
Это была первая молния этой пресс-конференции. Россия подает в суд. До сих пор об этом речи не было, и официальный представитель МИДа Мария Захарова, например, наоборот, накануне давала понять, что дело это не имеет никакой перспективы, прежде всего судебной, так как американские суды, будем прямо говорить, ангажированы, тем более в такой истории. Но вот Владимир Путин рассудил иначе: он, видимо, хотел пройти этот путь до конца, чтобы именно в конце пути накопилось много новых впечатлений про американскую судебную систему, которыми можно было бы поделиться на следующей пресс-конференции.
Не могло не быть на пресс-конференции вопроса о том, как решить проблему КНДР.
— Самый простой вопрос!.. — с болью воскликнул Владимир Путин. — Все хорошо помнят, что произошло с Ираком и Саддамом Хусейном. Хусейн отказался от производства оружия массового уничтожения. Тем не менее под предлогом поиска этого оружия был уничтожен и сам Саддам Хусейн, и члены его семьи, при соответствующей военной операции даже дети погибли… Внука, по-моему, застрелили… Страна была разрушена, и Саддам Хусейн повешен. Это же все знают! Это же все помнят! В Северной Корее хорошо знают об этом. И вы думаете, что в силу принятия каких-то санкций Северная Корея откажется от того курса, который она взяла на производство оружия массового уничтожения?
До сих пор Владимир Путин не приводил таких примеров. Идея его была понятной в конце концов: американские власти и военные сделали все, чтобы им никто ни на секунду больше не верил. И они, конечно, немедленно уничтожат Ким Чен Ына и неизвестно сколько жителей его страны, так как теперь КНДР перестанет угрожать миру ядерным оружием. Это даже не нуждалось, разумеется, в расшифровке.
— Россия осуждает эти упражнения со стороны Северной Кореи,— продолжил господин Путин.— Мы считаем, что они носят провокационный характер. Но забывать про то, что я только что сказал, мы тоже не можем!.. Да они траву будут есть, но не откажутся от этой программы, если не будут чувствовать себя в безопасности! А что значит обеспечить безопасность? Обеспечить восстановление международного права!
И это был, как говорится, разговор глухонемого с автоответчиком. Американские партнеры Владимира Путина все равно будут делать то, что они делают сейчас, а их северокорейские коллеги — есть траву, которая тоже ведь когда-нибудь кончится. И тогда начнется то, о чем не хотелось бы думать. И уже непонятно, как этого избежать.
— Кроме того, у Северной Кореи есть не только ядерный заряд, а мы знаем, что он есть (и это была еще одна молния от Владимира Путина, на которую потом не очень отчего-то обращали внимание: а ведь еще накануне замминистра иностранных дел России Сергей Рябков страстно убеждал нас в Сямэне, что это по крайней мере не очевидно и что доказательств до сих пор не существует. А оказывается, у Владимира Путина существует.— А. К.). Но там есть еще и дальнобойная артиллерия! И система залпового огня до 60 км дальности. Против этих систем вообще бессмысленно применение противоракетной техники!
Владимир Путин, конечно, имел в виду сейчас Сеул, который находится в нескольких десятках километров от границы КНДР.
Наверное, можно было возразить, что по этой артиллерии и будет нанесен первый удар союзников, но господин Путин предупредил этот удар:
— А разместить эти установки сейчас можно так, что их и найти-то будет практически невозможно! Это может привести к глобальной планетарной катастрофе! С огромным количеством человеческих жертв!
Владимира Путина спросили, как он относится к тому, что Россию ставят на одну доску в деле применения санкционного режима с КНДР и Ираном — и при этом призывают Россию прекратить все поставки, прежде всего нефти, в Северную Корею.
— Здесь вообще не о чем говорить,— пожал плечами президент России.— Просто не о чем! Я спросил нашего министра энергетики, сколько нефти мы поставляем в Северную Корею. 40 тыс. тонн — в квартал! Напоминаю, что Россия экспортирует свыше 400 млн тонн нефти и нефтепродуктов на мировой рынок! 400 млн тонн! 40 тыс. тонн в квартал — это ноль!.. Ноль. Рабочая сила Северной Кореи? Да, у нас работает 30 тыс. человек из Северной Кореи. Это о чем-то говорит? Это тоже ноль!.. Просто не о чем даже говорить!
Если эти цифры — ноль, а вернее околоноля, почему и в самом деле не превратить их в настоящий ноль, чтобы избежать любых упреков? А нет, на это мы пойти не можем, так как у нас собственная гордость, и она не позволяет. Это и есть замкнутый круг, а вернее снежный ком…
Еще одна новость состояла в том, что Владимир Путин согласен и даже готов на появление миротворцев в зоне конфликта на юго-востоке Украины.
— На самом деле я ничего плохого в этом не вижу! — казалось, даже доверчиво сообщил он.— Считаю вполне уместным! Считаю, это пошло бы на пользу решению проблемы на юго-востоке Украины.
Впрочем, тут начались оговорки, которые полностью дезавуировали предыдущее сообщение Владимира Путина:
— Речь может идти только об организации обеспечения безопасности сотрудников ОБСЕ. Второе: эти силы должны находиться на линии разграничения, и больше нигде. Третье…
Но третьего уже могло быть и не дано. Достаточно второго. Украина, как известно, настаивает на появлении миротворцев прежде всего на российско-, так сказать, украинской границе, а точнее там, где Россия граничит с Донецкой и Луганской областями. А Владимир Путин согласен, но с принципиально другой границей, то есть с разграничением: там, где проходит граница Донецкой и Луганской областей с остальной Украиной.
Так что на самом деле новости тут не было никакой, хотя заявление прозвучало, на первый взгляд, очень громко.
— Если все это сделать (плюс еще задействовать в переговорах с Украиной представителей ЛНР и ДНР.— А. К.), то вот министры здесь (Сергей Лавров.— А. К.), будем считать, что это поручение Министерству иностранных дел внести соответствующую резолюцию в Совет Безопасности ООН.
То есть Владимир Путин решил потерять еще немного времени. Он, видимо, полагает, что политический пиар этой истории главнее.
Неожиданно из уст Владимира Путина прозвучала угроза. Вернее, он вроде бы пытался предостеречь от нее… Речь шла о возможности предоставления Украине летального оружия. Соединенные Штаты, кажется, уже готовы это сделать. И тут вдруг Владимир Путин произнес одну фразу, и это уж точно была молния:
— У самопровозглашенных республик достаточно оружия, в том числе захваченного у противоборствующей стороны… И если американское оружие будет поступать в зону конфликта, то трудно сказать, как будут реагировать провозглашенные республики! Может быть, они направят имеющееся у них оружие в другие зоны конфликта, которые чувствительны для тех, кто создает проблемы им!
В общем, Владимир Путин дал понять, что летальное оружие может быть обращено против самих Соединенных Штатов. Это было примерно такое же предостережение, как и возможность сократить американское дипломатическое присутствие в России еще на 155 человек, то есть оружие замедленного действия, которое вообще пока висит на стене, но ведь выстрелить, хотя бы теоретически, все-таки может.
Прозвучал вопрос и насчет того, что президент России не давал еще своей оценки ситуации, сложившейся «вокруг режиссера Кирилла Серебренникова» (на самом деле не вокруг, а скорее внутри него), и не пора ли дать. А то про Никиту Михалкова тоже ведь говорят, что он пользуется государственными средствами, но обвинений против него никаких нет («У нас много режиссеров…» — вполголоса пробормотал Владимир Путин, имея в виду, что каждому не дашь ни с того ни с сего оценку…).
— Послушайте,— произнес президент России,— у нас в сфере культуры правоохранительные органы, как и в других отраслях, занимаются постоянным контролем в деле расходования государственных средств. У нас, насколько я помню, замдиректора Эрмитажа под следствием… замминистра культуры под следствием… ну и что, их всех нужно освобождать на том основании, что они все работают в сфере культуры? Странно было бы, правда? Значит… Серебренников получал государственные средства. Это говорит о том, что никакой ни цензуры, ни давления на него не было! Просто не давали бы ему (если бы хотели надавить.— А. К.) государственные деньги, и все!.. Да, я знаю, по-разному относятся к творчеству разных людей, в том числе и Серебренникова. Но это вкусовые вещи! Кому-то нравится, кому-то не нравится! Если власть финансирует, значит, она относится как минимум нейтрально (или, например, относилась до поры до времени.— А. К.), дает возможность художнику творить. Вот и все!.. Если вы посмотрите, по линии правительства России было получено 300 млн рублей, а по линии правительства Москвы — 700 млн!
Владимир Путин был как минимум в курсе деталей этой истории.
— Под миллиард! Приличные деньги очень!
Тут из его уст вырвалось странное: то ли «о-о-й…», то ли «о-о-х…».
— А если посмотреть на других наших режиссеров,— продолжил Владимир Путин,— на Михалкова, например… (тут кто-то обязательно вздрогнул.— А. К.), то если контролирующие организации увидят, что кто-то нарушает действующее законодательство, то и они будут привлекаться к ответственности!.. К Серебренникову со стороны власти нет никаких вопросов! Кроме одного: соблюдение закона в использовании бюджетных денег. Вот и все! Но, несмотря на то что он находится под домашним арестом, это не значит, что он в чем-то виноват. Виноват он или нет, определить может только суд. Надеюсь, что следственные органы будут работать быстро и как можно быстрее закончат свою работу. А что будет дальше, посмотрим!
То есть Владимир Путин с интересом будет следить за этим процессом вместе с нами.
Нет, не успокоил. Скорее наоборот. По крайней мере, хотя бы срок, хотелось бы верить, будет условным.
Разве могло бы на этой пресс-конференции президента, как теперь и на любой вообще, обойтись без вопроса Владимиру Путину, не пора ли ему сказать «да» насчет участия в президентских выборах.
Президент кивнул. Ну, все записали, подумал я… Он кивнул. Это уже ответ. Да, конечно, я понимал, что он кивнул, демонстрируя, что понял вопрос и сейчас ответит. Но с другой стороны, можно было сказать, что выслушал вопрос и в ответ кивнул. И ведь ничего на это возразить никак нельзя. Можно, можно было засчитать за ответ, если бы очень хотелось…
— Послушайте, я уже говорил и могу сказать еще раз… Важное… То, что сейчас скажу… У нас как только предвыборную кампанию объявляют, сразу перестают работать… Это я знаю не понаслышке, потому что сразу начинают думать о том, что будет после выборов… Каждому на своем месте, активно, не ослабляя внимания к порученному участку работы, делать свое дело… В предусмотренное законом время…— Я замер, подумав, что он ведь добавит: «я скажу…», а он закончил: — Те, кто захотят принимать участие в следующих президентских выборах, уверен, об этом скажут!
То есть, скорее, не раньше декабря. Например, на большой ежегодной пресс-конференции… Если, конечно, те, кто захотят участвовать в президентских выборах, будут участвовать в этой пресс-конференции…
Владимиру Путину, кажется, задали все необходимые вопросы. Но как выяснилось, не все. Например, был такой: учитывает ли Владимир Путин возможный импичмент президенту США Дональду Трампу в своем анализе отношений с США. И из-за ситуации в Мьянме — о дискуссии федеральной власти с главой Чечни Рамзаном Кадыровым, который сказал, «что если его не устроит позиция России, то он против России». И «высшее должностное лицо имеет право занимать позицию, отличную от позиции власти во внешней политике?».
— Что касается ситуации в Мьянме, мы против любого насилия… Что касается мнения граждан России по поводу внешней политики Российского государства, то каждый человек имеет право иметь собственное мнение… Я вас уверяю, здесь никакой фронды со стороны руководства Чечни нет. И прошу всех успокоиться: все в порядке…— произнес Владимир Путин, неожиданно и как-то даже заговорщицки наклонившись к залу мимо микрофона.
Конечно, нет: Рамзан Кадыров же понимает, что руководство России не может быть за пролитие крови, так что риска фронды и правда не может быть и глава Чечни ничем не рисковал. С другой стороны, Владимир Путин дал понять, что он контролирует Рамзана Кадырова. И больше — никто.
— И по поводу президента Соединенных Штатов,— добавил президент России.— Полагаю, что абсолютно некорректно было бы с нашей стороны обсуждать возможность политической ситуации в самих США. Это не наше дело. Что касается каких-то разочарований, вы сказали… ваш вопрос звучит очень наивно (задавал его, если что, корреспондент агентства «Блумберг» Илья Архипов.— А. К.)…— Он же не невеста мне… И я ему не невеста… И не жених… Мы занимаемся государственной деятельностью… Трамп в своей деятельности руководствуется интересами своей страны. Я — своей…
Владимиру Путину предстояло ответить в этот день еще на два вопроса. Один — по поводу возможного участия в президентских выборах Ксении Собчак (Откуда же это вообще взялось? Да ведь ниоткуда. И уйдет в никуда. Хоть и представлять себе это, конечно, сладко… А уж самим участникам и участницам кампании — и не сказать как?..).
Владимир Путин между тем ничего не исключил:
— Каждый человек в соответствии с действующим законом имеет право, если он выдерживает требования закона, выставить свою кандидатуру… И Ксения Собчак не является здесь исключением. Я, безусловно, считаю ее отца выдающимся деятелем современной истории, безо всякого преувеличения, безо всякой иронии… Считаю, что он человек порядочный, человек, который сыграл в моей судьбе большую роль…
Владимир Путин, казалось, намекал, что пока все заслуги Ксении Собчак — в том, что она дочь именно этого отца.
— Но когда речь идет о том, чтобы баллотироваться в президенты, такие вещи личного характера не могут играть никакой существенной роли! — продолжил президент.— Это будет зависеть от того, какую программу она предложит, если действительно будет баллотироваться… Как выстроит свою предвыборную кампанию… (то есть он опять показывал, что ничего не исключает.— А. К.), а о том, что она собирается баллотироваться, слышу в первый раз! Уверен, что могут быть и другие кандидаты!
Но в целом — в добрый путь, Ксения Собчак!
Уже не один раз Дмитрий Песков сигнализировал Владимиру Путину, что надо заканчивать: во Владивостоке, где у Владимира Путина планировалось еще одно мероприятие в этот день, стемнело и уж полночь близилась.
— Ну уж теперь точно самый последний вопрос,— решил президент.
И услышал про суд АФК «Система» и «Роснефти»: обращались ли истец или ответчик к нему с просьбой о встрече и видит ли он возможность мирового соглашения между ними.
Владимир Путин ответил неожиданно однозначно:
— Я встречался и с руководством «Роснефти», и с руководством «Системы», и с Евтушенковым, и с Сечиным. Я выслушал позиции и того, и другого. Я думаю, что было бы неправильно, если бы я сейчас публично заявил о своем отношении к этому делу.
И Владимир Путин немедленно заявил о нем:
— Но я рассчитываю на то, что им удастся достичь мирового соглашения. Думается, что это было бы на пользу и обеим компаниям, и российской экономике… Никаких прямых указаний я по этому поводу никому не давал…
Суд, как известно, состоялся и вынес решение в пользу «Роснефти». Теперь остается понять, что каждая из компаний будет считать условием мирового соглашения. Очевидно, что для «Роснефти» — это выплата ей 136 млрд руб. в соответствии с решением суда. Для «Системы» — аннулирование этой суммы. А ведь перед началом пресс-конференции Игорь Сечин отчего-то стоял у входа в зал. Чувствовал ведь. Обязательно что-то чувствовал. Он всегда чувствует.