10 сентября президент России Владимир Путин проголосовал в здании Академии наук на Ленинском проспекте за трех кандидатов на выборах в муниципальный округ Гагаринского района Москвы, по месту прописки. О том, насколько мучительным был выбор президента, рассказывает специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников.
Каждый избиратель на московских участках был в этот день на вес золота
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
Первыми, кого я увидел у входа на территорию Академии наук на Ленинском проспекте, были две тетеньки с повязками «Дружинник» на рукавах.
Я очень удивился:
— А что, дружинники снова появились в городе?
— Да мы и не прекращали! — возмущенно отозвалась одна из них, Светлана, как впоследствии оказалось, Зеленкова.
— А что вы должны делать? — спросил я.— И можете?
— Как это? Содействовать организации охраны! Если увидели что-то подозрительное — сообщить! Вот вы выглядите подозрительно: говорите, что журналист, а сами ручку у нас попросили… Ну, и другие у нас функции есть. Сопровождать урну, например…
Я вздрогнул: зачем же урну непременно дружинникам сопровождать?.. Для этого есть, в конце концов, родные и близкие…
— Это когда досрочное голосование на дому…— пояснила Светлана Зеленкова.
Я обрадовался: все, слава Богу, живы…
— А можем,— добавила ее соседка,— подойти и призвать к порядку!
— Мы,— констатировала Светлана Зеленкова,— просто глаза! Соответствуем приданным силам!
Конечно, подумал я, чем теми же глазами просто на лавочке у подъезда людей пожирать, лучше содействовать приданным силам.
— Наверное, чтобы попасть сюда, именно на этот участок, надо заслужить? — поинтересовался я.
— Нас сюда распределил Люлько Юрий Николаевич! — четко произнесла Светлана Зеленкова.
— Кто это?
Она посмотрела на меня с сожалением:
— Начальник ДНД Гагаринского района!
Мне и правда стало стыдно.
В буфете на минус первом этаже, где журналисты всякий раз ожидают приезда президента на церемонию голосования, все было как всегда. То есть стояли пластиковые емкости для воды, которая лилась, несмотря на солнечную и ясную погоду снаружи. Был тут и вечный хозяин буфета Абдулла, которого вызвали из отпуска, и он теперь переживал, что распродали до появления журналистов все подчистую, а главное — семечки, которые в прошлый раз, он помнил, грызлись на ура.
На лице его, честно говоря, было просто отчаяние.
— В следующий раз все будет! Простите! — взмолился он.
— Это когда? — уточнил я.
— Когда Путина будем выбирать!
— Почему сразу Путина? — спросил я.
Абдулла ушел думать. Вернулся он через пару минут:
— Нет, больше никого не нашел.
Интересно, где искал.
На избирательном участке я увидел двух женщин, напряженно изучавших списки кандидатов. Надо было выбрать трех. А в списке было человек 12.
— Так,— бормотала одна,— у Толкачева четверо детей… Ну, это ладно… Как у Эйнштейна… А у этого Лангара из «Яблока» нет высшего образования…
— Ну и что! — воскликнула вторая дама.— Лишь бы!..
Наверное, она хотела сказать, что лишь бы человек был хороший, да передумала, поняв, что хороший человек — не профессия, и замолчала.
— А вот эта Бибикова…— задумчиво говорила первая женщина.— Из «Единой России»… Вроде нормальная… И Ардельянов… Выдвинут школой с углубленным изучением французского языка… Нет, это перебор… А из ЛДПР кто? Не вижу!
— Зачем вам?
— Люблю ЛДПР! — пожала она плечами.
Они видели списки кандидатов, конечно, в первый раз. И почти все так. Но они все же пришли сюда. А так-то участок был пуст и светел. Проголосовало за четыре уже часа меньше двух процентов избирателей, и тенденция была, по-моему, не к увеличению, а к уменьшению этой цифры.
— Раньше хоть реклама была: «Приходите на выборы!»… Расклеивали фотографии и биографии на дверях подъездов… Время и место указывали… А сейчас ничего нет вообще! — жаловались женщины, которые пришли не благодаря, а вопреки.
Я подошел к тоскующим наблюдателям. Выяснилось, что двое из троих к тому же и сами кандидаты. Один из них, действующий депутат Сергей Дорофеев, разъяснил в присутствии как раз Артема Лангара, что партия «Яблоко» на этих выборах обслуживает партию власти.
— Приходится биться с их «Союзом жителей Гагаринского района»! — разъяснил он.— Обслуживают к тому же интересы отдельных ТСЖ!
Я видел, что несостоявшаяся предвыборная кампания живет в душе Сергея Дорофеева и по-прежнему рвется из тела.
— Почему вы так думаете? — скорее из вежливости спросил я его.
— Они голосовали в совете депутатов за благоустройство одного двора! — раздраженно сказал Сергей Дорофеев.
— А почему надо было против?
— Потому что это за огромные деньги! На детскую площадку в виде Кремля! И на фонтан! Вы представляете? И «Яблоко» выступило проводником этих идей!
— А вы откуда?
— «Справедливая Россия» выдвинула. Но я не ее член…
— «Союз жителей»,— очнулся наконец от своих дум, скорее всего, тяжких, Артем Лангар,— был создан неравнодушными людьми в 2012 году…
О чем-то это, видимо, должно было говорить.
— Хорошо, соглашусь,— сказал Сергей Дорофеев.— Но не по факту!..
Они понимали друг друга с полуслова.
— У «Единой России» нет контроля в Гагаринском районе,— обратился ко мне Сергей Дорофеев.— У них 6 человек из 12. А для решения надо 7. Не хватает! Вот и пользуются «Яблоком»! А для начала «Яблоко» в нашем районе приняло все обязательства перед Кацем!
— Лично я не имею никакой ответственности перед гражданином Кацем! — подчеркнул Артем Лангар.— Мы, между прочим, в Гагаринском районе до сих пор не приняли решение о платных парковках!
А еще один кандидат «Яблока», Толкачев,— это сын Толкачева, который в лужковской мэрии работал! — поделился Сергей Дорофеев.— Прописан в Замоскворечье… А живет с Владимиром Владимировичем в одном доме на Зелинского, 6 на самом деле! Это нормально?! Старая лужковская гвардия!
— И я старая лужковская гвардия?! — возмутился Артем Лангар.
— Вас взяли в оборот…— исчерпывающе махнул рукой Сергей Дорофеев.
И еще долго они рассказывали мне, что прямо около дома, где прописан Владимир Путин, строят апартаменты (слово это в их устах звучало уничижительно), а должны были строить отель, а лучше всего должны были вообще ничего не строить…
— Хуже всего,— мрачно закончил Сергей Дорофеев,— что «золотое перо» Псковщины Лев Шлосберг работает на Каца… Говорит, что Кац — спаситель России…
Я понял между тем, что в этом округе на самом-то деле шла страстная предвыборная борьба. Жаль, что подковерная. И сами господа производили впечатление не подковерных даже, а просто коверных.
За то время, что мы беседовали, больше ни один избиратель на участок не пришел. Но вот появилась старушка, далеко за 80, у нее так дрожали руки, что она долго не могла засунуть бюллетень в щель для голосования… Но ведь посчитала своим долгом дойти. Внучка ей, кажется, помогла…
Одна из сотрудниц участковой избирательной комиссии вдруг обернулась ко мне:
— Через пять минут вы уже два часа здесь сидите…Нам уже обедать пора!
Претензия была, конечно, не по адресу.
— Все-таки в советское время было как-то проще…— сказала еще одна пожилая женщина, обратившаяся вдруг к той же самой сотруднице.
— Вот-вот,— обрадовалась та,— и я говорю!
Она смогла промолчать еще полминуты:
— Может, он вообще не придет? Должен был с утра!
Я пожал плечами.
— Но пока команды отбоя не было! — предупредила она.
И рассказала, что ранним утром пришел голосовать президент ОКР Александр Жуков, который все спрашивал, где же информация о кандидатах, и все говорил, что раньше так не было.
— Да,— воскликнула она,— в этот раз нам не выдали ничего! Так что это не наша вина! И буфетов нет! А бабушка приходит пирожок по привычке съесть!..
Я знал, что про эту тактику московских властей говорят давно: мэрия играла на понижение явки, чтобы малыми, но надежными силами надежно проголосовали за ее кандидатов. И не похоже было, что это неправда.
Наконец появился президент. Был весел. Быстро проголосовал. Он хотел уже выйти, и я спросил Владимира Путина, знает ли он хоть кого-нибудь из кандидатов. Он, по-моему, хотел ответить, но тут вмешался иностранный журналист, который начал спрашивать, поможет ли Россия Кубе, попавшей в ураган.
— Если обратится, поможем,— пообещал господин Путин.
Я думал, он забыл про мой вопрос, но он вернулся к нему.
— Я прочитал их биографии, я их изучил…— сказал он.
И Артема Лангара теперь он знает, и Сергея Дорофеева. Слышите: Артем?!. Сергей?!. Он знает вас!
— А вас не смущает, что такая низкая явка? — спросил я президента.
— Ну, вас-то как всегда много…— оглядел он журналистов.
— Да у нас всегда стопроцентная явка,— согласился я,— но избирателей катастрофически не хватает!
— Ну, ничего, может быть, придут еще…— попытался успокоить меня Владимир Путин.