В пятницу эксперты Московского финансового форума посвятили социальным вопросам две отдельные сессии, в ходе которых обсудили рост неравенства в российском обществе. За последние 20 лет оно росло быстрее, чем в Китае, и по своим показателям сопоставимо с американским. Возможные механизмы решения этой проблемы — введение принципов адресности и нуждаемости в бюджетных расходах, программ софинансирования для населения и прогрессивной налоговой шкалы.
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ / купить фото
Одной из главных тем Московского финансового форума помимо работы финансовых систем стало неравенство доходов населения РФ. Представители Всемирного банка, Минфина, Научно-исследовательского института при Минфине (НИФИ) и Высшей школы экономики говорили о подходах к сокращению разрыва в доходах на сессиях «Человеческий капитал как фактор экономического развития: роль государства» и «Инклюзивный экономический рост и социальная политика будущего».
Новые данные о динамике неравенства по доходам в РФ представил докторант Парижской школы экономики Филип Новокмет, ранее в соавторстве с Томасом Пикетти выпустивший монографию «От советов к олигархам: неравенство и собственность в России в 1905–2016 годах».
Если в 2015 году на долю 10% самой обеспеченной части населения приходилось около 29% всех доходов, то сейчас — 29,5%.
«Неравенство в РФ за последние 20 лет выросло гораздо больше, чем в Китае (до начала 1990-х показатель КНР был выше) и странах бывшего коммунистического лагеря в Восточной Европе. А по таким показателям, как доля национального дохода, которую получают 1% и 10% самых обеспеченных граждан, РФ сейчас сопоставима с США — и обошла Францию (там на долю богатейших 10% населения приходится менее 35% дохода), чьи показатели отражают в целом тенденции Западной Европы»,— заявил господин Новокмет.
По словам Аны Ревенги, заместителя главного экономиста Всемирного банка, в практике многих европейских стран главный фактор борьбы с растущим неравенством в распределении дохода и богатства — это инвестиции в человеческий капитал. «Государство в состоянии активно продвигать справедливое формирование человеческого капитала, используя инструменты фискальной политики и устанавливая ясные приоритеты социальной»,— отметила она. В то же время, подчеркивает замдиректора Института фискальных исследований Великобритании Роберт Джойс, для борьбы с бедностью необходимо не только повышение МРОТ, как следует из концепции «высокие зарплаты, низкие социальные выплаты», которую сейчас исповедует правительство Великобритании. Нужна система социальных выплат, которая учитывала бы нюансы положения различных домохозяйств.
Оценивая российскую социальную политику, Лилия Овчарова, руководитель социальных исследований Высшей школы экономики, отметила ее низкую неэффективность при постоянном росте расходов. Так, траты на «социальные» статьи в бюджете РФ в 2016 году достигли около 20% ВВП, или более 54% расходов бюджетов всех уровней. «Однако, несмотря на все меры по поддержке рождаемости, каждый новый ребенок в российской семье повышает для нее риски бедности»,— отметила она. По мнению Светланы Гашкиной, главы департамента бюджетной политики Минфина, основная причина этого — отсутствие критериев адресности и нуждаемости. «Чем скорее мы разработаем их принципы… тем быстрее сможем перераспределить средства в пользу тех, кто действительно в них нуждается»,— сообщила она.
Принципы адресности и нуждаемости, безусловно, помогут передать средства от богатых к бедным домохозяйствам, но ведь то же самое произойдет и на уровне регионов, отметила Наталья Зубаревич, директор региональной программы Независимого института социальной политики.
«И, например, большая часть федеральных средств по поддержке материнства и детства будет поступать на Северный Кавказ — а готово ли к этому российское общество?» — заметила она.
«Повышать эффективность социальной политики придется в условиях снижения расходов, я не вижу возможностей увеличить социальные траты бюджета до 2020 года. Впрочем, есть другой источник средств — население, к которому, с одной стороны, можно применить программы софинансирования (так, 16% граждан уже готовы доплачивать за образование, еще 26% — за здравоохранение), а с другой — прогрессивную шкалу налогообложения»,— заявил на это ректор ВШЭ Ярослав Кузьминов. В отличие от софинансирования прогрессивное налогообложение — гораздо менее проверенный механизм, отметил глава НИФИ Владимир Назаров, напомнив: «Результаты многих исследований говорят о его низкой эффективности — в РФ после отмены прогрессивной шкалы в 2000-х годах налоговые поступления не сократились, а выросли на 1% ВВП».