Накануне заседания совета директоров ЦБ по ключевой ставке Минэкономики заявило об однозначном отклонении динамики инфляции от «таргета» Банка России в 4% «вниз». Инфляция сентября 2017 года год к году составит, по прогнозам ведомства, 3,1–3,3%. ЦБ в своих оценках ориентируется сейчас на трендовую инфляцию и долгосрочные показатели потребительской инфляции. Фактически дискуссия идет о том, должен ЦБ снизить ключевую ставку на 0,25–0,5 п. п. или сильнее.
Фото: Антон Ваганов, Коммерсантъ / купить фото
В обзоре «Картина инфляции в августе 2017 года», выпущенном накануне сегодняшнего заседания совета директоров ЦБ по ключевой ставке, Минэкономики уже однозначно заявило: потребительская инфляция в России «остается ниже целевого уровня Банка России» и это не случайность. Ведомство констатирует, что августовское снижение индекса потребительских цен (ИПЦ) стало рекордным за все время наблюдений — ИПЦ снизился на 0,5% к предыдущему месяцу. В измерении год к году, подтверждают расчеты Минэкономики, инфляция августа замедлилась до 3,3% — «на нижней границе прогнозного диапазона». Прогнозы Минэкономики на сентябрь 2017 года — прирост ИПЦ максимум на 0,1%, что соответствует снижению инфляции в годовом измерении до 3,1–3,2% при цели ЦБ по инфляции в 4%.
Вопрос, является ли отклонение инфляции августа от таргета ЦБ системным и требуется ли на это отклонение реакция Банка России, конъюнктурно важен. И ЦБ, и Минэкономики подтверждают, что летняя инфляционная картина нестандартна: из-за дождливого начала лета и неожиданно хорошего урожая во второй его половине августовско-сентябрьская дефляция (Росстат вчера сообщил, что прирост цен во второй неделе сентября после снижения ИПЦ на 0,1% за первую неделю месяца был нулевым, впрочем, среднесуточная инфляция 1–11 сентября остается отрицательной) во многом случайность. Однако ЦБ и Минэкономики различно трактуют вклад денежно-кредитной политики Банка России в происходящее. ЦБ ориентируется в первую очередь на трендовую инфляцию, которая, как констатируется в последнем обзоре Банка России на эту тему, остается выше «таргета». В целом при введении цели по инфляции какого-либо конкретного объявления о том, на какой именно инфляционный показатель ЦБ будет ориентироваться при инфляционном таргетировании, точно не делалось. Банк России предпочитает неофициально считать таргетом показатели, производные от годовой (например, скользящий ИПЦ за последние 12 месяцев), или трендовую инфляцию. В свою очередь, Минэкономики ориентируется не только на динамику базовой инфляции, но и на монетарную инфляцию (этим не слишком удачным термином ведомство определяет «ИПЦ, за исключением продовольствия, регулируемых цен и подакцизной продукции» — вариацию базовой инфляции) — она в августе продолжала снижаться. В качестве аргумента, подтверждающего уход кривой снижения инфляции ниже таргета, Минэкономики приводит данные о замедлении роста цен на непродовольственные товары, годовые темпы роста цен на «неплодоовощное» продовольствие (за вычетом «борщевой корзины» продовольствия) в 2,9% и нестандартное снижение ИПЦ после ослабления рубля.
Очевидно, что очень схожие аргументы за и против снижения ключевой ставки больше чем на 0,25–0,5 п. п. будут обсуждаться сегодня и советом директоров ЦБ. Консенсус-прогнозы по снижению ставки сейчас предполагают, что ЦБ снизит ее на 0,5 п. п., до 8,5% годовых, меньшинство предполагает снижение ставки на 0,25 п. п., до 8,75% годовых. Если снижение инфляции августа—сентября продолжительно, то происходящее при небольшом снижении ставки, видимо, продолжит рост реальных процентных ставок в экономике как минимум до октября. Если в экономике действительно начинается восходящая фаза бизнес-цикла, то политика ЦБ будет де-факто контрциклической, что вряд ли устраивает Минэкономики (см. “Ъ” от 1 сентября),— ведомство Максима Орешкина устроило бы снижение ключевой ставки более чем на 0,5 п. п. При этом решения совета директоров ЦБ весной—летом 2017 года показывают, что Банк России всегда готов ждать со снижением ставки ради достижения своих долгосрочных целей.