 | ||
| Фото: ВАЛЕРИЙ МЕЛЬНИКОВ | ||
— Что, с точки зрения российского руководства, должна сделать Грузия, чтобы Москва отказалась от применения силы на ее территории?
— То, что происходило в течение последних трех лет, я думаю, не надо вам повторять: у вас есть файлы, есть архивы, есть мои же высказывания, которыми вы можете легко воспользоваться. Я бы хотел только по одному вопросу внести полную ясность. На это мало почему-то обращают внимание. Часто руководство Грузии говорит, что виновна во всем, что произошло в Панкиси, Россия, которая выдавила туда чеченских боевиков и создала эту проблему. Это совершенно не так.
В августе 1999 года, после нападения на Дагестан, когда руководству страны уже стало абсолютно ясно, что необходимо начинать широкомасштабную антитеррористическую операцию, по инициативе тогдашнего премьер-министра Путина президент Ельцин позвонил Эдуарду Амвросиевичу Шеварднадзе и сказал: "Мы не хотели бы создавать для Грузии проблем, мы хотели бы сразу перекрыть поток террористов, в том числе международных, на территорию Грузии, в Панкисское ущелье. Поэтому прошу вас принять завтра министра обороны Сергеева и директора ФСБ Патрушева для того, чтобы обсудить вопрос, как российские военнослужащие, расквартированные в Грузии, пройдут к границе с территории Грузии, встанут там и перекроют боевикам выход в Грузию". Делалось это исключительно во благо Грузии. Эдуард Амвросиевич согласился, но на следующий день перезвонил и сказал, что передумал. И получилось то, что получилось.
Только в декабре, через три месяца после начала боев, когда армия уже пошла с севера на Чечню, в результате очень сложных операций десанта наши войска и пограничники впервые высадились на границе. И с тех пор там находятся. Это к вопросу, кто кого выдавливал. Здесь просто нужна объективность. Ну а есть ли там террористы... Давайте возьмем только открытые, несекретные данные. О них я говорить не буду, но они неопровержимы. И не только у нас, а и у наших партнеров по антитеррористической коалиции — поверьте, у нас с ними очень хороший контакт, в том числе и в отношении Грузии.
Вы видели недавно боевиков с посеченными лицами на экранах телевизоров — это единицы, которые смогли выбраться назад в Грузию после очередного вторжения. Часть мы захватили в плен, большинство убито. А Тбилиси заявляет, что Россия никогда никого не арестовывала при попытке пересечь российско-грузинскую границу с оружием в руках. Это же бред сивой кобылы! Я уж не говорю о Гелаеве, которого в Тбилиси называют высокообразованным интеллигентным человеком. Бен Ладен, между прочим, тоже с неплохим образованием. А те, кто совершили террористические акты год назад,— это не дикари какие-то безграмотные, не умеющие читать и писать, это люди с хорошим техническим образованием, полученным в Западной Европе. Это тоже интеллигентные люди. Такие, как Гелаев, находятся в Грузии, они свободно разъезжают по Тбилиси, грузинские компетентные органы прекрасно знают, где они находятся.
Но у них нет никакого стремления либо блокировать боевиков, либо уничтожить. Нас устраивают оба варианта. Второй, если говорить откровенно, дешевле для российского налогоплательщика, но нас устраивают оба варианта, мы согласны и на первый. Но для этого ничего не делается! Как сейчас становится очевидным, не потому, что не могут, а потому, что даже не хотят. И помимо российских граждан-террористов там находятся иностранные наемники, в том числе из "Аль-Каиды". Вы, наверное, слышали и читали, какой телефонный разговор состоялся через 15 минут после взрывов в Нью-Йорке и где был один из бандитов. Это все отвергнуть, сделать вид, что это не так, уже невозможно.
— Какую цель преследует Россия, заявляя о возможности проведения силовых операций на территории Грузии — уничтожение боевиков в Панкисском ущелье или создание условий для смены режима Эдуарда Шеварднадзе и прихода к власти пророссийских сил? Если первое, то готова ли Россия к ведению затяжной войны на территории иностранного государства? Если второе, то не объединит ли внешняя угроза грузинскую нацию вокруг фигуры Шеварднадзе?
— Нет, только первое. У нас нет никаких других претензий к Грузии и вообще стремления вмешиваться во внутренние дела этого, подчеркиваю, суверенного государства. Это дело грузинского народа. Нас беспокоит только проблема терроризма. И очевидное невыполнение Грузией резолюции Совета Безопасности ООН. Часто говорят о Панкисском ущелье. Но террористы не обязательно сейчас базируются в Панкисском ущелье. Давайте вспомним, что было год назад: гелаевские отряды объявились тогда и на территории Абхазии. Их туда привезли, их там кормили, обеспечивали вооружением, амуницией. Мы вынуждены в этой связи в ущерб другим планам и развитию вооруженных сил предпринимать экстраординарные меры по укреплению российско-грузинской границы на всем ее протяжении от Сочи до Дагестана. У нас нет другого выбора. Я как министр обороны просто обязан это сделать, потому что подвергается прямой угрозе жизнь российских граждан — в любой момент, в любой точке на всем протяжении границы.
— Перед тем как Владимир Путин сделал последнее заявление по Грузии, проводились ли консультации с закавказскими государствами об их отношении к силовой акции на грузинской территории? Или, может быть, со странами НАТО в рамках совета Россия--НАТО? Или на двусторонней основе, скажем, с США? Нет ли опасения, что Россия станет страной-изгоем в случае проведения операции в Грузии?
— Конкретно перед этим заявлением никаких консультаций не проводилось, и я считаю, что нет оснований для проведения таких консультаций. Что касается последних двух лет, я могу говорить авторитетно, мы неоднократно ставили этот вопрос как перед нашими партнерами по СНГ, Договору о коллективной безопасности СНГ, так и перед нашими западными партнерами. Это делалось постоянно. Причем мы ставили вопросы не риторически, а на конкретных фактах. И эти факты неопровержимы. Поэтому ожидать, как вы сказали, того, что Россия станет изгоем, у меня нет никаких оснований.
Если исходить из статьи 51 Устава ООН и факта агрессии против России — а мы рассматриваем попытки боевиков, обвешанных оружием и средствами террора, прорваться на территорию России как агрессию против нашей страны с территории суверенного независимого государства,— то я не думаю, что мы должны ждать решения Совета Безопасности ООН. Факт состоялся и может повториться в любой момент. Если грузинское руководство предпримет экстраординарные шаги по блокированию или уничтожению террористов, то это одна постановка вопроса. Если они будут ждать, когда террористы в очередной раз нападут на нас, то это совершенно другая постановка вопроса и другая реакция с нашей стороны.
Конечно, психологически очень трудно понять: как же так, Грузия — братская страна. Мы любим грузинский народ, мы не сомневаемся, что и грузинский народ любит россиян, иначе миллионы грузинских граждан постоянно не находились бы в России (возможно, в России даже больше грузинских граждан, чем оставшихся там), не работали бы здесь, не переводили бы отсюда средства и не содержали бы оставшееся население Грузии за счет России. А то, что руководство Грузии проводит такую недальновидную политику,— здесь нам уже трудно что-то изменить.
Продолжение интервью с Сергеем Ивановым, в котором речь пойдет о военной реформе в России, читайте в следующем номере.
 |
|