Творец челябинских дворцов
Как архитектор Федор Серебровский преобразил южноуральскую столицу
«Башня», ДКЖД, «Челябэнерго», 46 школа на улице Новороссийской – уникальные здания, известные каждому челябинцу. Их объединяет не только монументальный стиль, но и авторство. Эти и некоторые другие важные для столицы Южного Урала здания были созданы архитектором из Тулы Федором Серебровским. 16 августа зодчему исполнилось бы 95 лет, но его имя на карте Челябинска не отмечено до сих пор.
Архитектор. Начало
В биографических справках и статьях про Федора Серебровского часто повторяются две ошибки: одна – дата рождения – по недосмотру, другая – происхождение – целенаправленная. Федор Львович родился 16 августа 1922 года в дворянской семье, но его отец был агрономом. Профессия рано умершего родителя впоследствии позволила Федору Серебровскому указывать свое происхождение «из семьи служащих» и избегать неприятностей, связанных с потомственным дворянством.
Род имел профессию. Дед Федора Сергей Митрофанович окончил Императорскую академию художеств, работал епархиальным архитектором Тульской губернии и стал родоначальником зодческой династии Серебровских. Династии, имеющей отличительную черту – профессия у Серебровских передается через поколение: епархиальный архитектор Тульской губернии Сергей Митрофанович, первый в Челябинске заслуженный архитектор РСФСР Федор Львович, главный архитектор Челябинской области Антон Александрович.
Кроме наследственности важную роль сыграло и то, что Федор с детства рисовал – это также отличительная черта Серебровских: двоюродный брат архитектора, сын генетика и академика ВАСХНИЛ Александра Серебровского проанализировал род на наличие талантов. По его словам, практически все члены семьи хорошо рисовали, независимо от рода деятельности. Талант Федора был закреплен в художественном кружке при клубе Тульского оружейного завода.
Молодые архитекторы Серебровский, Мочалова, Семенов, Кладовщиков
Молодые архитекторы Серебровский, Мочалова, Семенов, Кладовщиков
В 1947 году, по окончании Московского архитектурного института, Федор Серебровский должен был остаться в Москве – за него хлопотал руководитель проектной организации, в которой Серебровский работал во время учебы. Но в это время проездом в столице был главный архитектор Челябинска Иван Чернядьев. «Он уже побывал на Южном Урале и восторженно рассказывал о красоте здешней природы. Тут же, на полу московской квартиры, он разложил план и увлеченно рассказывал, каким видит Челябинск в будущем»,- вспоминал позднее архитектор. Увлеченность Чернядьева передалась и ему, по приезде в город Серебровского «сразу же поразил и привлек архитектурный масштаб города».
Но первым заданием стало не здание, а хлебные ящики и киоски.
Мария Мочалова, архитектор
Мы не гнушались никакой работой тогда, когда в конце 1947 года приехали в Челябинск. Серебровский, например, занимался проектом деревянных кабинок, в которых в те годы развозили на лошадях хлеб. Я по вечерам делала шаблоны – 26 ватманских листов – росписи на потолке филармонии. Мы помогали архитекторам, которые работали тут до нас – Эрвальду, Евтееву
Федор Серебровский не только спроектировал удобные ящики, но и старательно их разрисовал. По замыслу художника, на деревянных стенках должны были маршировать веселые булочники с румяными караваями в руках. Но начальство не оценило самодеятельности и ящики были приняты без рисунков.
На полную вставку
ул. Цвиллинга, 37
Первым зданием, которое построил Федор Серебровский, стал четырехэтажный 48-квартирный дом завода металлоконструкций (ул. Цвиллинга, 37). Среди челябинцев он известен как «дом с эркерами».
По своей сути он – лишь вставка меж соседними домами, но выполнен как полноценное произведение искусства. Челябинский журналист Михаил Фонотов так его описывал: «Обычно архитектор, рисуя фасад здания, рассчитывает на то, что он будет обозреваться прямо, анфас, под прямым углом. Но мы чаще всего рассматриваем здания с тротуара, под острым углом. Такой ракурс очень искажает пропорции фасада. А Ф.Л. Серебровский, можно предположить, имел в виду как раз того горожанина, который “глазеет” на его дом с тротуара. И дал ему для обозрения эркеры. Если на этот же дом взглянуть с противоположной стороны улицы – ничего особенного, обычный дом, если не сказать заурядный. Но стоит подойти к нему ближе – и он преображается».
Эркеры украшены лепниной, и она не однообразная: на одном мы видим мальчика и девочку, держащих тяжелую гирлянду из плодов и цветов, а на другом – знамена, колоски, гирлянду из лавровых листьев. Общая черта – советская символика в медальоне по центру: в первом случае это серп и молот, во втором пятиконечная звезда. По карнизу идут мощные дентикулы, они же сухарики: по словам Антона Серебровского, это отличительная деталь творчества Федора Львовича.
«Ярким и запоминающимся его делает удачно примененный мотив треугольных эркеров – на высоту трех верхних этажей. Подоконные плоскости эркеров заполнены композициями высокого рельефа. Стену главного фасада завершает богатый карниз. Цоколь оформлен высоким рифленым рустом»,- так дом был описан экспертами Центра историко-культурного наследия Челябинска (ЦИКНЧ), рекомендовавшими беречь здание как памятник архитектуры.
К сожалению, власти к их рекомендациям не прислушались и «дом с эркерами» обезображен входными группами магазинов и наружной рекламой. К тому же он до сих пор числится среди выявленных объектов культурного наследия – то есть не охраняется государством, как и многие другие замечательные здания той эпохи.
Проспект Ленина, 61
Другой вставкой стала центральная часть многострадального дома с рухнувшим балконом (пр. Ленина, 61): «Первая уплотнительная застройка в Челябинске», - смеется внук архитектора. Действительно, дом состоит из трех частей: в 1937 году архитектор Теодор Эрвальд построил два симметричных дома по улице Спартак (ныне проспект Ленина) – одно на углу с улицей Васенко, другое на углу с улицей Красной. Спустя 15 лет была добавлена центральная часть. Хотя Федор Серебровский руководствовался целью не испортить облик здания и сделать его в едином стиле, при внимательном взгляде видны отличия – форма колонн, форма балконов (со двора).
Школа № 46
Школа № 46
Следующий значительный проект конца 40-х – монументальная школа №46 на улице Новороссийской. Согласно воспоминаниям, хранящимся в музее школы, ученики «в 1946 году послали письмо главе нашего государства И.В. Сталину, в котором написали, что у нас школа маленькая, тесная, учиться в ней сложно и трудно». Школьники посчитали, что письмо доставили по адресу, и оно повлияло на решение о строительстве. Построенная в 1950 году школа была отмечена почетной грамотой на всероссийском конкурсе на лучшие выстроенные здания в городах РСФСР. И это неудивительно – внушительных размеров школа впечатляет до сих пор. Проект основан на использовании трехчастной, центрально-осевой схемы членения: два боковых ризалита и центр, увенчанный башенкой. Здание построено с использованием канонов советской неоклассики, и украшено соответствующей лепниной – тут и советский герб, и пионерские горн с барабаном, и глобус с циркулем, угольником и книгой. 46 школа – один из редких образцов построенного в те годы здания, которое не пострадало от наружной рекламы, некачественного ремонта и отсутствия ухода.
Яркие топонимы
Новым этапом в жизни Федора Серебровского стали несколько зданий, возле которых челябинцы назначают встречи, по этим же названиям ориентируются в городе.
Перу и карандашу Федора Серебровского при содействии архитекторов Константина Евтеева и Бориса Петрова принадлежат два квартала молодежных общежитий ЧТЗ – по улице Труда и по улице Горького. Проекты комплексные, состоят из проекта застройки квартала и проектов жилых домов-общежитий типа интернатов с развитой системой учреждений обслуживания. В квартале по ул. Труда были запроектированы пять домов-общежитий, магазины (продовольственный и промтоварный), столовая, почта, аптека, библиотека-читальня, парикмахерская; в квартале по ул. Горького – универмаг, продовольственный и книжный магазины, кафе, мастерская по пошиву одежды, парикмахерская, кинотеатр на 200 мест. Второй проект удостоился премии на всероссийском конкурсе лучших выстроенных зданий в городах РСФСР. Он был запроектирован сразу после первого, в 1949-1951 годах, и надолго останется в памяти челябинцев.
Центральное здание (Горького, 30/Салютная, 22) квартала – знаменитая «Башня». Угловое трехэтажное общежитие с кафе и магазином на первом этаже было украшено башней с воздушной ротондой, которая увенчана меньшей ротондочкой. «Смотрится очень выразительно, крепко «держит» обширный перекресток в виде площадки»,- писали о здании эксперты в 1990-е. «Башня» примечательна также угловым подъездом с необычным решением лестничных пролетов (две лестницы по бокам, и от площадки посередине поднимается третья), встроенной в здание трансформаторной будкой. Помимо внешнего вида «Башня» знаменита среди горожан кондитерской, которая, кажется, переживет все кризисы и катаклизмы, оставшись неизменной.
В замысле зодчего и в прошлом — великолепный угловой балкон (ул. Горького, 26)
Начавшись «Башней», квартал молодежных общежитий ЧТЗ, он же Киргородок-3, продолжается домом, в котором ранее размещались кинотеатр «Комсомолец» и полк ППС (ул. Горького, 26). Кинотеатр открылся 31 декабря 1951 года и был окончательно ликвидирован в 2010 году. Через некоторое время после него из здания съехали и полицейские. Дом примечателен угловым балконом третьего этажа (Горького-Крылова), который завершает декоративную пристенную коринфскую колонну, укреплен четырьмя модульонами (архитектурная деталь – кронштейн в виде завитка с акантовым листом. В оригинале их было пять, но один не сохранился), увенчан кокошником. Другие балконы также украшены малыми модульонами, карниз отмечен крупными дентикулами, интересными деталями являются аркада первого этажа и эркер в боковой части дома по ул. Крылова. Если бы здание не было варварски выкрашено в разные цвета, недостающие детали были восстановлены, а с балконов удалены деревца, оно стало бы замечательным украшением Тракторозаводского района, которое не стыдно было бы показывать приезжим.
Улица С.Ковалевской, 6
Завершает троицу лучших построек Киргородка-3 дом 6 по улице Ковалевской – шестое общежитие ЧТЗ. Оно не менее красиво (и не менее запущено), чем предыдущие, хотя и менее известно – находится во дворе. Широкое крыльцо главного входа о шести ступенях выделено из фасада, этот необычный крытый портик завершается балюстрадой на уровне третьего этажа, а венчается украшенным слуховым окном внутри фронтона. Здание украшено лепным барельефом – вазон с поднимающимся ввысь цветком, на котором расположены рамка в форме конфеты и шестиугольник с изящно вписанной в него пятиконечной звездой. Потолки арочных проемов здания сделаны кессонными.
Из Тракторозаводского района перенесемся в Советский – в самый центр города. Эту площадь обычно называют Театральной, хотя все здания на ней числятся по площади Революции. Что привлекает на ней внимание кроме театра драмы? Словно перенесенное из Италии пятиэтажное палаццо тосканского ордера – созданный Федором Серебровским и Константином Евтеевым офис «Челябэнерго». Арочные окна, руст до самого верха, крупные детали ордера, величественный портик на всю высоту здания. Несмотря на асимметричность размещения массивных колонн здание сочетается с находящимся через дорогу управлением ЮУЖД. По заключению экспертов ЦИКНЧ, оно играет чрезвычайно важную роль в формировании площади. Но, после строительства боковых бетонных коробок, «возникла своеобразная «тканевая несовместимость», но «отторжения», увы, не произойдет, и мы постоянно будем наблюдать дисгармонию в этой части города», - с грустью писал архитектор Серебровский в статье «Ответственность зодчего» в 1980 г.
Иным мог быть и ансамбль, расположенный через горсад от площади. Мария Мочалова проектировала железнодорожный техникум, Федор Серебровский – дворец культуры железнодорожников. Здание ДКЖД стало одним из первых челябинских долгостроев: первые проекты дворца культуры встречаются еще в 1930-е, затем в 40-е, но идеи Теодора Эрвальда и Евгения Александрова не находят поддержки. Каждый из проектов многократно меняется. В духе времени здание планируется неоклассическим, с башенками, шпилем, портиком, фонтаном.
Мария Мочалова запланировала техникум соответствующим, но не вызывающим.
Мария Мочалова, архитектор
Много было вариантов… Сначала загоришься, а потом начинаешь думать. В округлой части здания у меня были не пилястры, а колонны. И окна арочные. А по верху – скульптуры. Все вроде бы хорошо. Если бы не дворец рядом. Он ниже, скромнее. Но это же дворец! И я сама, собственной волей стала общипывать свой проект – оконные проемы успокаивать, колонны убирать, скульптуры снимать. Потому что техникум не должен соперничать с дворцом
Пришлось сделать более лаконичным свое творение и Федору Серебровскому – 4 ноября 1955 года вышло печально известное постановление ЦК КПСС и совета министров СССР №1871 «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве», зарубившее архитектуру на корню и поставившее во главу угла строителей.
В тот же период была выстроена областная партийная школа (ул. Елькина, 76 – теперь это здание занимают Советский районный суд и гостиница «Визит»). «Главный фасад асимметричен: главный вход, акцентированный богатой декоративной ренессансной композицией, а также трапециевидным аттиком, смещен к южному углу дома. Обладает превосходными пропорциями частей и целого. Яркий представитель московской школы неоклассицизма», - описывают здание эксперты.
Хотя в 1960-е архитектор реализовал еще несколько малых проектов (реконструкция полуразрушенной церкви Александра Невского на Алом поле под детскую техническую станцию, лабораторный корпус инженерно-строительного факультета ЧПИ (ныне ЮУрГУ) и пристрой к школе №23, содержащий школьные мастерские и спортзал), других таких ярких представителей неоклассицизма в Челябинске не появилось. Федор Серебровский занялся наукой.
От архитектуры к аэродинамике
«Не знаю, как он пришел к этой теме. Это очень радикальный поворот и большая загадка для нас, - говорит дочь архитектора Елена Федоровна. - Архитектор той школы, дохрущевской, был универсал, но именно научная работа по аэродинамике – физика, высшая математика, - это не тот уровень материала, который они проходили. Это самообразование, самостоятельная работа. Все эти уравнения – не строительная физика, этому не во всех вузах учили. Возможно, переход от архитектуры к науке был связан с печально известным постановлением ЦК КПСС. От борьбы с «излишествами» пострадал лишь ДКЖД, папа его уменьшал постоянно, и проект в итоге попал под это влияние. Потом он постепенно ушел к преподавательской работе, потому что сложно стало и уже пошли коробки-коробки-коробки».
Темой своих научных изысканий Федор Львович выбрал аэрацию. «Проще говоря, проветривание, актуальная для Челябинска тема, - объясняет Антон Серебровский. - У нас в моде квартальная застройка, но она не очень оптимальна с точки зрения аэрации. Эта его работа – прикладная к архитектуре, аэрация – один из факторов размещения зданий на территории, особенно в зоне действия промышленных предприятий».
Моделируется аэрация довольно просто – нужно сделать модель, затем продувать этот макет в аэродинамической трубе. Федор Серебровский рассыпал на макет чаинки и по их полету определял вихревые потоки. После него аэрацией в Челябинске никто не занимался.
По своей теме зодчий защитил две диссертации. Оба раза он претендовал на соискание ученой степени по архитектуре, но при защите докторской ВАК не присудила ему степень доктора архитектуры, постановив, что такая научная работа скорее проходит по иной области. Так Федор Серебровский стал кандидатом архитектуры и доктором технических наук.
Архитектор немало выступал с докладами о состоянии Челябинска и его возможностях в будущем – и в аэрации, и в градостроительстве.
«Челябинск обладает потенциальными возможностями, чтобы стать социалистическим городом-садом, - заявил Серебровский на семинаре «Климат – город – человек» в ноябре 1977 г. – Мы имеем уникальную планировочную структуру с лесопарком в 800 га и водохранилищем в центре. Но нам не хватает развитой системы благоустройства: от крупных массивов до отдельного небольшого газона с кустом роз и скамейкой для отдыха. Эту систему нужно создавать».
В докладе «Некоторые проблемы градостроительства в природно-климатических условиях Южного Урала» ученый продолжает: «Загрязнив воздушный бассейн, мы начинаем думать, как учесть в градостроительстве этот фактор, как разместить селитебные районы по отношению к источнику загрязнения на каком расстоянии и в каком месте. Радикальным средством стала бы ликвидация выбросов, переход на замкнутый технологический цикл. По-видимому, когда-нибудь так и будет. Но сейчас мы вынуждены считаться с этой реальностью. (…) В руках градостроителей мощное средство – функциональное зонирование необходимых разрывов, санитарно-защитных зон, озеленение, создание водоемов. (…) Сохранение зелени является необходимым, но недостаточным условием оздоровления городской среды. Вторая часть задачи заключается в приумножении зеленого наряда наших городов. Это необходимо в условиях их непрекращающегося роста. Генплан Челябинска предусматривает довести количество зеленых насаждений до 15 кв. м на одного жителя. Важной составной частью генерального плана является проект планировки пригородной зоны Челябинска площадью 600 тыс. гектар».
И позднее констатирует: «Чрезмерное увлечение пятиэтажной застройкой привело к неоправданному увеличению городской территории. Имеется отставание в реализации положений генплана по зеленым насаждениям. Практически ничего не сделано по освоению пригородной зоны. Развитие Челябинска пока еще во многом не отвечает современным градостроительным требованиям, предъявляемым городам с миллионным населением».
Городские и областные власти не прислушались к словам Федора Серебровского, хоть он и возглавлял областной Союз архитекторов, был деканом инженерно-строительного факультета ЧПИ и Ленинского университета знаний, первым из челябинцев получил почетное звание заслуженного архитектора РСФСР.
А коллеги высоко его ценили как друга и специалиста. По приглашению коллег он читал лекции по аэрации в Чешском техническом университете и в Варшаве.
Серебровского приглашали занять должность проректора в Свердловском архитектурном институте. «Помню, он долго размышлял – «здесь меня знают, а там все заново, хотя и соблазнительно, что архитектурный вуз». Но в итоге отказался»,- говорит дочь архитектора. В ответном письме директору института Федор Серебровский так объясняет свое решение: «К положительному решению я шел долго и трудно. Оно рождалось в муках. Как-никак почти 35 лет отдано Челябинску. (…) Ваши ответы меня вполне удовлетворили и я стал строить планы. Но все рассыпалось, как карточный домик под ногой слона. И причина всему – здоровье. Как-то я почувствовал недомогание и обратился к врачу. Получив необходимую помощь, я завел разговор о возможности переезда, смены места работы в связи со столь лестным для меня предложением. И не ожидал, насколько категорична окажется позиция медиков, которые буквально всполошились и в заключение вколотили как точку над и: для вас переезд в другой город, смена работы, повышение нагрузки равносильны самоубийству. (…) Посмотрим правде в глаза – вам нужен работник, человек, способный взять на свои плечи определенный труд. Так вот, положа руку на сердце, работник я стал хреновый. Меня хватает на 30% того, что я делал до болезни. (…) В своем письме вы написали «не тяните с ответом, нужно решать сейчас, потом будет поздно. Так вот, давайте считать, что уже поздно».
Творческие руки
Серебровские вспоминают, что отличительной особенностью Федора Львовича было страстное желание проверить себя в разных сферах, поставить перед собой цель и достигнуть ее.
«Он был такой, что ему хотелось все попробовать и понять, сможет ли это. Характерный случай: я пекла торты и ему это очень нравилось, а однажды сам решил испечь – сможет или нет. Взял рецепт, сделал все сам, получилось великолепно. Достиг цели, понял, что может – и больше к этому не возвращался»,- рассказывает дочь архитектора.
Похожая ситуация была с изучением иностранных языков: чтобы преподавать студентам политехнического института в Конакри (Гвинея), Федор Серебровский прошел 10-месячные курсы французского языка в институте Мориса Тореза. Погружение в язык начиналось в 7 часов утра и заканчивалось вечером. В Гвинее он читал лекции по нескольким предметам и не пользовался услугами переводчика, в отличие от коллег. Кроме лекций он также вел местных дипломников, руководил студенческим конструкторским бюро и спроектировал школу на 480 учеников в Конакри. После возвращения из Африки Серебровский пользовался языком Корнеля и Мольера в переписке с иностранными коллегами и писал на нем стихи.
Кроме проектирования зданий, стихосложения и преподавания Федор Львович, как истинно творческий человек, пробовал себя и в других качествах. Так, в 1951 году он подготовил эскизы декораций к спектаклю «Твое личное дело» для театра драмы. «Возможно, это был музыкальный спектакль, - говорит ответственный за творческие встречи и экскурсии в музее театра Александр Краснов. - Авторами были Елена Успенская и Лев Ашанин, а режиссером – Владимир Люце. Серебровский плотно с ним работал как художник спектакля. И хотя эскизы были разработаны в 1951 году, премьера состоялась 2 июня 1953 года». При этом фотографий со спектакля в музее драмтеатра не сохранилось.
После защиты докторской диссертации у Серебровского появилось чуть больше времени для давнего увлечения – рисования. Однажды ему захотелось научиться рисовать пером, стал изучал технику, копировал художников – ставил руку.
Возможности рисунка пером неисчерпаемы, - говорил зодчий. – Этой техникой можно передавать как мощные контрасты света и тени, так и тончайшие нюансы, материальность предметов и воздушную перспективу, состояние природы и свое настроение.
Родственники вспоминают, что архитектор привозил массу рисунков из любой поездки, из каждого отпуска. Кроме того, Федор Серебровский участвовал в организованном горкомом и горисполкомом конкурсе 1967 года на проект герба Челябинска.
Имя на карте
В Челябинске есть улица имени архитектора Евгения Александрова, но нет улиц имени других выдающихся архитекторов, преобразивших столицу Южного Урала. Федор Серебровский – не исключение. Единственная память на улицах города (кроме спроектированных им зданий) – памятная доска на доме, где жил архитектор.
Вдова Федора Львовича надеялась, что в его честь будет переименована улица, на которой стоит больше всего построенных архитектором Серебровским зданий – улица Цвиллинга. Но эта идея так и не была реализована.
Антон Серебровский, архитектор и внук архитектора
Давать имя улице опасно – вдруг что-то не то построят, это особенно касается новых районов. Подождем еще