Богатый на политические импровизации и полемические выступления, плавно
переходящие от оскорблений к попыткам "вмазать оппоненту от души", съезд
завершился вполне традиционно для России подписанием "мировой грамоты" и
сохранением политического status quo.
Единственным, пожалуй, событием, давшим пищу для умозаключений аналитиков по
поводу того, кто же победил, а кто проиграл, было назначение премьер-министра
(вопреки прежним обещаниям президента) еще до принятия парламентом закона о
Совмине России.
Однако с объявлением Виктора Черномырдина de jure главой российского кабинета
и уходом из его состава бывшего и. о. премьера Егора Гайдара если кто и
выиграл, то вовсе не те, кого показывало телевидение во время дебатов. К тому
же результатом кабинетной рокировки вряд ли будут кардинальные изменения в
экономической деятельности правительства.
На съезде, правда, было также принято решение, дающее всем участникам
российского политического театра ощущение протяженности очередного акта: на
11 апреля намечено проведение конституционного референдума. Формулировки
будущего плебисцита пока уточняются (и за них, видимо, будет отдельная
драчка), но уже сегодня очевидно, что накануне дня космонавтики на
политическом небосклоне России наверняка произойдут изменения.
Наиболее вероятно, что в ближайшие сто с небольшим дней будет предельно
конкретизировано значение тех или иных политических институтов и сил в
обществе, несколько размытое и неопределенное накануне седьмого съезда.
Не исключено, что именно в апреле будет окончательно решен вопрос: быть или
не быть съезду. А вместе с ним и судьба парламента в части объема полномочий
по осуществлению экономической реформы и контроля за деятельностью
исполнительной власти. До апрельских дней парламентариям (и прежде всего
спикеру) нужно будет определиться, насколько им дорог съезд и сама идея
парламентской республики. Вероятно, в своих взаимоотношениях до конца должны
будут разобраться Руслан Хасбулатов и Борис Ельцин. Взаимодействие именно
этих фигур до последнего времени в большей степени определяло ситуацию на
политической доске. Тем более, что после съезда Борис Ельцин оказался в
определенном смысле в новом положении.
Уже в ходе съезда, с выборами премьера, фактически завершилось разделение
ответственности исполнительной власти: президент больше не является главой
правительства, а правительство получает право выступать самостоятельным
субъектом политической структуры президентской республики (каковой — по
существующим признакам — является Россия). Правда, сняв с себя бремя
руководства кабинетом, Борис Ельцин формально не лишился дополнительных
полномочий по проведению экономической реформы (срок которых истек
1 декабря). "Примирительное постановление" съезда сохранило политическое
status quo, и таким образом de jure не отменило полномочий президента,
предоставленных ему пятым съездом.
Впрочем, забывчивость депутатов не носит фатального характера, поскольку (как
по Салтыкову-Щедрину) у Бориса Ельцина сохраняется достаточно компетентный
советнический аппарат, в состав которого теперь влился и Егор Гайдар со своей
командой. В свою очередь, Егор Тимурович, лишившись возможности занять
премьерское кресло, вовсе не лишился возможности теоретических изысканий на
поприще "российского экономического чуда".
Кроме того, президент довольно щедро поделился ответственностью за
перспективы экономических преобразований с парламентариями и лидерами
Гражданского союза, добивавшимися еще накануне съезда назначения на пост
главы правительства премьера-практика. В этой ситуации Виктор Черномырдин
куда уж более практичен.
Сам по себе факт вручения портфеля премьера г-ну Черномырдину достаточно
прецедентен для российской действительности: пожалуй, впервые в кресле
председателя правительства оказался состоятельный промышленник (о
деятельности Виктора Степановича в качестве председателя концерна "Газпром"
см. стр. 5), поддерживаемый влиятельными политическими силами и крупными
предпринимателями из числа — прежде всего сторонниками Гражданского союза.
Именно последнее обстоятельство позволяет говорить, во-первых, об
определенных изменениях в тактике экономической политики при сохранении
неизменным стратегического курса. По своему характеру изменения эти прежде
всего отразятся на интересах крупного и среднего слоя российских
предпринимателей. Причем довольно положительно, особенно в том, что касается
поддержки и развития базовых отраслей (в качестве своей первой
законодательной инициативы г-н Черномырдин предложил увеличить размеры
льготного целевого кредита для предприятий топливно-энергетического комплекса
на 200 млрд руб.). Однако, и столь ненавистные новому премьеру "лавочники" в
скором времени, вероятно, должны будут ощутить на себе, что глава кабинета и
о них помнит постоянно, но, очевидно, очень хочет, чтобы они навсегда
остались лишь в его памяти.
Во-вторых, вполне допустимо говорить о достаточной устойчивости нынешнего
кабинета. Впрочем и первое, и второе станет реальностью лишь после
окончательного сформирования кабинета.
На этой неделе новый премьер намерен провести ряд консультаций по
кандидатурам министров. Большинство нынешних членов правительства сохранит
свои посты. Однако, не стоит забывать, что накануне съезда представители
Гражданского союза настаивали на смене ряда министров. В связи с этим (и
особенно после назначения премьером Виктора Черномырдина), видимо, уже не
стоит пропускать мимо ушей высказывания о кандидатурах в состав кабинета,
исходящие от того же Аркадия Вольского. Желание председателя Российского
союза промышленников и предпринимателей видеть в числе обладателей кабинетов
на Старой площади Евгения Сабурова, Юрия Яременко и Юлия Воронцова (с
одновременным исключением из числа работающих в доме бывшего ЦК Петра Авена)
вполне может реализоваться в самое ближайшее время.
ЛЕВ Ъ-ЗАХАРОВ