Мировые объемы привлечения долларовой ликвидности небанковскими учреждениями на денежных рынках (валютные свопы) превышают сумму «традиционного» долларового долга, учитываемого на балансах (кредиты и облигации). Такие расчеты представил в новом исследовании базельский Банк международных расчетов (БМР). В банке оценивают объем таких деривативов в $13–14 трлн против $10,7 трлн долга в виде кредитов и облигаций и указывают на возможные риски нехватки долларовой ликвидности в ситуации расхождения сроков погашения обязательств и покрывающих их деривативов.
Фото: Олег Харсеев, Коммерсантъ
Суммарный долларовый долг внебанковского сектора (кредиты и выпущенные облигации) за пределами США составляет $10,7 трлн, а не учитываемые на балансах долги в виде валютных свопов — еще $13–14 трлн, говорится в исследовании БМР. (Операция своп предполагает обратный обмен валюты в заданный срок и является способом заимствований на денежном рынке, доля доллара в таких операциях — свыше 90%.) Общий объем внебиржевых деривативов (без учета операций дилеров) в БМР оценивают в $28 трлн. Из них на финансовые учреждения приходится $22,5 трлн, на нефинансовые — $5,1 трлн. Для оценки такой «задолженности» клиентов (всех, кроме банков) эту цифру делят надвое, а также вычитают чистую задолженность банков (тоже деленную надвое). Чистые заимствования банков с использованием валютных свопов составляют около $2 трлн, указывают в БМР.
Исследователи признают — несмотря на внушительные объемы, эффект от такой нагрузки трудноуловим и требует дополнительной оценки валютных различий и расхождений в сроках погашения. Большая часть такого долга — это хеджирование валютных рисков, что в принципе поддерживает финстабильность, к тому же этот долг частично покрыт долларовой выручкой или активами. Более того, порядка $3 трлн этой суммы — это хеджирование балансовых долгов (около 66% небанковских облигаций захеджировано). Такое хеджирование также поддерживает финстабильность, особенно если сроки погашения облигации и дериватива на нее совпадают, замечают авторы доклада.
Впрочем, разница в покрытии краткосрочными деривативами долгосрочных активов может стать причиной и усиления финансовой напряженности — большинство свопов закрываются посредством открытия новых, в итоге доллары привлекаются для погашения долларов. В условиях, когда более половины свопов — краткосрочные (до года), в ситуации стресса это может привести к существенному спросу на ликвидность, предупреждают в банке. Такие деривативы используются и для carry trade (привлечение средств в стране с более низкой ставкой и их одалживания в валюте с более высокой ставкой). Впрочем, оценить степень спекулятивного использования свопов в рамках имеющейся статистики невозможно, констатируют в БМР.
Характерным примером такого сжатия авторы считают нехватку финансирования для европейских банков во время финансового кризиса 2008 года. ЦБ России и Бразилии тогда запускали специальные программы для обеспечения банков долларовой ликвидностью. А в Европе регуляторам и вовсе пришлось ввести неограниченные своп-линии для обеспечения долларами. Правда, с тех пор зависимость европейских банков от валютных долларовых свопов снизилась почти в четыре раза. Чистое кредитование американскими банками через свопы, в свою очередь, сократилось с более чем $400 млрд в 2011 году до всего $33 млрд в конце первого квартала 2017 года.