С улицы в парламент

Выборы в Бундестаг, которые до голосования клеймили как "скучные", вписали саму Германию в число стран, где популисты могут бросить вызов политэлитам. По силам ли Ангеле Меркель заставить снова "заскучать" соотечественников?

Виктор Агаев, Бонн

Парламентские выборы 24 сентября, как и ожидалось, обеспечили Ангеле Меркель четвертый срок на главном посту в ФРГ — она попала в компанию "исторических канцлеров" Конрада Аденауэра и Гельмута Коля, которые столько же раз получали этот мандат. Увы, даже столь солидный довод в пользу стабильности не снимает ощущения шока от выборов, которые во всем мире — на редкость, надо заметить, единодушно — называют тектоническим сдвигом. Опасения, что случившееся может привести к изменению политического ландшафта в Германии, Европе и мире, буквально за неделю стали банальностью.

Популистская альтернатива

Причин такой бурной реакции две. Первая: обе основные политические силы страны — Христианский союз (ХДС/ХСС) Ангелы Меркель и социал-демократы (СДПГ) — на выборах в Бундестаг набрали рекордно мало голосов и теперь вряд ли могут претендовать на роль массовых (или народных, как они сами себя называют). Вторая: популистская и скандальная партия "Альтернатива для Германии" (АдГ), напротив, набрала голосов так много, что смело называет себя и массовой, и общенародной. Нарушено одно из главных табу политической жизни послевоенной Германии, прочно укорененное в подсознании немцев: в парламенте не должно быть партии правее баварского Христианско-социального союза (ХСС, исторический союзник христианских демократов Меркель.— "О"), поскольку эта партия будет восприниматься в мире как неонацистская, а это опасно для имиджа ФРГ. Теперь такая партия есть.

Вот как выглядит новое политическое уравнение в цифрах. За ХДС и ХСС проголосовали 33 процента (в 2013 году было 41,5), за СДПГ — 20,5 (было 26). АдГ получила 12,6 процента (на 7,9 процента больше, чем в 2013-м) и впервые прошла в Бундестаг.

Конец эпохи табу

Истоки этой победы сейчас энергично разгадывают, хотя, казалось бы: о чем тут гадать? Во всех субъектах федерации на востоке Германии (то есть на территории бывшей ГДР) за АдГ голосовали от 19 до 23 процентов, а в ряде городов и свыше 30. Причины такой популярности в АдГ объясняют тем, что на востоке народ не столь сильно подвержен давлению обеих традиционных партий. В подтверждение говорят: посмотрите, в Берлине и на западе популярность АдГ ниже.

Пусть так, но как тогда объяснить феноменальный успех АдГ, скажем, в благополучной Баварии — более 12 процентов? Правящая там ХСС в шоке: ее правый фланг единодушно отдал голоса АдГ. По горячим следам кто-то из депутатов в соседней Франции даже бросил: "Похоже, антивирус против нацизма больше не срабатывает!"

Тем не менее партия, которую воспринимают именно так, есть, и она "выросла" из современных проблем Германии. "АдГ, которая выбрала для рекламных плакатов и лозунгов нежный голубой цвет, становится все более коричневой,— пишет в Sueddeutsche Zeitung баварский публицист Хериберт Прантль.— К сожалению, много избирателей оказались готовы поддержать неонацистов, чтобы наказать Меркель за ее иммиграционную политику. Может, они когда-нибудь осознают, за что и за кого голосовали. Но пока парламент наполняется ядом".

О яде можно поспорить, да и о цветах тоже, но табу, которые казались незыблемыми в Германии, и вправду рушатся одно за другим. Лексика нацистов, националистические высказывания перестают быть неприемлемыми. В центре полемики — 76-летний Александер Гауланд, один из лидеров парламентской фракции АдГ, который отказывается выслушивать от кого бы то ни было упреки по поводу Гитлера и национал-социализма на том основании, что "они не являются частью нашей идентичности". Это взлом еще одного запрета: до сих пор политики ФРГ не пытались дистанцироваться от своего коричневого прошлого.

Немецкий выбор Франции

Товарищи по партии готовы и к следующим шагам: самый, пожалуй, одиозный активист АдГ Бернд Хеке называет позором берлинский памятник уничтоженным во время войны евреям, а заодно критикует покойного президента ФРГ Рихарда Вайцзеккера, назвавшего 8 мая 1945 года днем поражения и днем освобождения. Сам Гауланд при этом уничтожения нацистами 6 млн евреев не отрицает, но настаивает, что немцам следует гордиться "достижениями своей армии в обеих мировых войнах". В одной из дискуссий его спросили: как можно гордиться участием в преступной войне? Политик ответил: за партию голосуют ветераны и с ними надо считаться.

Когда же на Гауланда после этих пассажей обрушились СМИ, он в интервью агентству DPA ответил: "Не отрицаю, что вермахт был замешан в преступлениях. Но миллионы немецких солдат проявили отвагу и не были замешаны в преступлениях. Воздавать похвалы в их адрес должно быть позволено".

Немцы таких людей называют "вечно вчерашними", а в России неонацистских высказываний Гауланда не заметили. Хотя он человек в Москве известный.

Что ждать от "Альтернативы"

Сказать, что вся АдГ коричневая, конечно, нельзя. Ее руководители называют партию то либерально-консервативной, то национал-патриотической, то партией людей с улицы. Эксперты предпочитают по старинке называть ее правопопулистской. Пожалуй, последнее определение ее программе соответствует больше.

В программе в самом деле много эмоций, но никакой конкретики. Партия делает ставку на такие темы, как иммиграция, беженцы, ислам, прямая демократия, "борьба за суверенитет" Германии, отказ от евро. Конкретика же — экономика, налоги, пенсии, социальные требования — все это вскользь. И непременно — в увязке с требованием уменьшить выплаты беженцам, хотя расходы на них несопоставимы с социальными расходами ни по сути, ни по объемам: беженцев, которые получают пособия, максимум 500 тысяч, пенсионеров — 25 млн, на беженцев нужно сейчас 2 млрд евро (которые будут потрачены в ФРГ), на пенсионеров нужно 18 млрд ежегодно и всегда. Но АдГ создает ощущение, что именно в этом решение всех проблем.

Партия также требует "мер повышения рождаемости коренного (немецкого) населения в среднесрочной перспективе", поскольку "без взвешенного баланса рождаемости" социальный мир, социальная система, пенсионная система невозможны. Но что и как для этого сделать, не сообщается.

Канцлер Германии Ангела Меркель остается улыбчивой и безмятежной только на агитационных плакатах

АдГ постоянно критикует действия правительства и требует: закрыть границы, создать погранвойска (чтобы защитить страну от неквалифицированных беженцев и террористов), отменить право на убежище, принимать только тех, кто необходим, не давать иностранцам, родившимся в ФРГ, гражданства, не давать иностранцам права на воссоединение семей и т.д.

Как это будет реализовываться на практике? Ясно, что все это нереально в современной ФРГ и Европе. Но партия и не скрывает, что хочет изменения системы, пересмотра Конституции, выхода из НАТО, ЕС. Ханс-Йорг Мюллер, один из самых откровенных членов парламентской фракции АдГ, говорит так: "Если мы будем встраиваться в эту систему, которая разрушила все, что нам дорого, в нашей работе нет смысла". В общем, понятно, почему ведомство по защите конституционного строя намерено ввести надзор за АдГ.

Партийного лидера Гауланда нынешняя политическая и возможная юридическая изоляция не смущает: "Мы изменим эту страну",— обещает он. До 24 сентября его намерение было всего лишь предвыборной риторикой. Сейчас все задумались: что дальше? Какие перемены в планах у тех, кто уже изменил политическое лицо ФРГ?

Пока об этом гадают, центральным становится вопрос о том, как вести дискуссию с представителями этой постоянно меняющий свой цвет партии после того, как они попали в главный парламент страны. Матиас Мюллер фон Блуменкрон, бывший главный редактор Spiegiel, признает, что "появление в Бундестаге фракции АдГ — демократический процесс. Это проявление протеста, который вызван неспособностью власти решать иммиграционные проблемы. Это отражение страхов и сомнений, которыми охвачена часть населения. Но и нежелание большинства идти назад, куда зовет АдГ,— это тоже часть демократического процесса. И здесь многое будет зависеть не от дискуссий, а от реальных действий правительства. Наступают бурные времена!"

Сейчас члены фракции АдГ наперебой заявляют, что первым делом потребуют создать комиссию по расследованию деятельности Меркель. Депутаты АдГ инкриминируют ей две вещи: допуск беженцев и санкции против России. Дойдет ли дело до создания такой комиссии, а уж тем более до ее работы, сказать трудно: с депутатами АдГ отказались работать все парламентские партии ФРГ. Впрочем, кто знает, устоит ли и это табу?

Канцлер есть, правительства нет

Как бы ни развивались события дальше, на данный момент победителем выборов, несмотря на все потери, стал блок ХДС/ХСС. Иными словами, за Меркель почти повсюду в стране большинство. Причем "черными" (традиционный цвет ХДС/ХСС) стали все экономически сильные и благополучные регионы (прежде всего Бавария, Баден-Вюртемберг, Гессен). А "красными" (СДПГ) — лишь отдельные части на западе страны и небольшой регион к западу от Берлина. Во всех "красных" регионах высокая безработица, а уровень жизни ниже среднего по стране.

Блок ХДС/ХСС хоть и потерял почти 10 процентов, но канцлера поставит именно он. "Без нашего участия не может быть никакого правительства",— уже заявила Меркель. А это, в свою очередь, гарантирует от потрясений. "Один из ведущих политических лидеров Запада останется у власти, а Германия будет и впредь стабильным и надежным партнером, открытым и демократичным",— уверяет Инес Поль, главный редактор медиахолдинга DW, ориентированного на иностранную аудиторию.

Все так, но с кем управлять? Меркель готова вести переговоры о коалиции со всеми, кроме АдГ и "Левой партии" — с ними вообще никто не хочет объединяться из принципа. При этом прежний партнер, СДПГ, исключается: лидер социал-демократов Мартин Шульц, поняв, что от него ушли 1,8 млн избирателей, заявил, что министром у Меркель не будет и в новую коалицию с ХДС/ХСС не пойдет. Шульц считает, что партия получила от избирателей наказ возглавить оппозицию. Когда он сообщил об этом, его сторонники ликовали, аналитики тоже видят в этом разумный шаг, который позволит партии возродиться, а главное — в таком случае лидером парламентской оппозиции будет проевропейская и конструктивная СДПГ, а не изоляционистская и деструктивная АдГ, настроенная на провокации.

Поэтому реально у Меркель есть лишь один способ создать правительство большинства: вступить в коалицию с либералами из Свободной демократической партии (СвДП) и "зелеными". Этот вариант в опросе, проведенном телерадиокомпанией ARD после выборов, поддерживают 57 процентов.

Маловероятно, однако, что правительство будет создано до Рождества. Многие эксперты вообще не верят, что это удастся — слишком трудными обещают быть переговоры между партиями. Не случайно такой коалиции на федеральном уровне никогда просто не было: ведь подходы к ключевым темам внутренней и внешней политики у всех этих партий различаются принципиально. У "зеленых" на первом месте экология, защита климата, отказ от угля, двигателей внутреннего сгорания (а лучше и вовсе от автомобилей), социальная справедливость. При этом в партии нет единства между реалистами и идеалистами, иногда говорят — между правыми и левыми.

Ясно, что романтические установки "зеленых" имеют мало шансов способствовать развитию экономики, свободного предпринимательства, конкурентной борьбы — словом, всему тому, за что выступает СвДП. Остается добавить: у "зеленых", либералов и блока ХДС/ХСС столь же полярное отношение к санкциям против России, а также к планам модернизации ЕС, которые предлагают президент Франции Макрон и председатель Еврокомиссии Юнкер. И можно не сомневаться: дополнительные разногласия выявятся, как только новое правительство возьмется за образование, налоги, проблему иммигрантов, энергореволюцию.

Наконец, еще одним сюрпризом запросто может стать поведение ХСС: эта баварская партия не всегда и не во всем согласна с братским ХДС и Меркель, хотя их блок и образует в бундестаге единую фракцию. В новой политической ситуации ряд "внутрибаварских" причин, в том числе и прорыв АдГ на выборах, может подтолкнуть эту партию активнее проводить свою линию.

Пожалуй, формулу переговоров лучше всех определил шеф СвДП Кристиан Линднер, в интервью газете Welt признавший, что "коалиция арифметически возможна, но понять, как увязать интересы и наказы избирателей разных партий с интересами всей Германии, пока трудно".

Меркель прекрасно осведомлена об этих подводных камнях. Но она не раз преуспевала в поиске компромиссов, которые другим казались невозможными. Тем более в этой ситуации есть все основания полагать, что "зеленым" и либералам очень хочется войти в правительство. К тому же все участники грядущих переговоров понимают: слишком тянуть с торгами и спорами нельзя — под угрозой окажется стабильность. А это именно та ситуация, в которой обещание лидера АдГ "изменить эту страну" может перестать казаться пустой фанаберией.