У старшего лейтенанта ДПС Сергея Грачева, которого в понедельник вечером сбил насмерть черный Mercedes-Benz S класса с номером АМР, остались жена и двое несовершеннолетних детей. В МВД выразили соболезнования семье Грачева и пообещали оказать необходимую помощь. Обозреватель «Коммерсантъ FM» Станислав Кучер выяснил, что думают о случившемся коллеги погибшего.
То, что в России XXI века государственная машина в прямом и переносном смысле может в любой момент переехать кого угодно,— давно ни для кого не новость. Уверен, 32-летний старлей Сергей Грачев, убитый в центре Москвы принадлежащим то ли ФСБ, то ли ФСО «Мерседесом», тоже прекрасно это знал. Возможно, именно это понимание привело его на службу в полицию, а не в какую-нибудь хипстерскую тусовку. Во всяком случае, я знаю многих его ровесников, которые, выбирая сами или по совету родителей карьеру «не военного, но в погонах» — МВД, ФСБ, налоговая, прокуратура,— думали, прежде всего, о плюсах работы «на государство».
Реакцию на трагедию критически настроенных по отношению к власти сограждан предсказать было несложно. Меня больше интересовало, что думают о трагической смерти своего коллеги рядовые сотрудники ДПС и полиции, а потому, разъезжая вчера во второй половине дня по Москве, я пять раз останавливался и заговаривал с ними. Я никак не представлялся — просто подходил и прямо спрашивал: «Мужики, как думаете, накажут виновного? Имя назовут?»
Один раз меня узнали и отказались общаться. В трех других случаях я слышал примерно одно и то же: «Спустят на тормозах, замнут дело — сам понимаешь, кто мы, а кто они?» Пару раз я употребил словосочетания «профессиональная солидарность» и «честь мундира» — в этот момент разговор заканчивался сразу. Мужчины в форме, то ли заподозрив провокацию, то ли сочтя меня за идиота, попросту отворачивались.
Зато участник пятого диалога, капитан лет 35 (он был за рулем патрульного Ford) в предельно доступной форме расставил все необходимые акценты и передо мной, и перед двумя своими более молодыми коллегами. Да, он читал исполненные возмущения и презрения комментарии в соцсетях — мол, что это за полицейские, которые за своего вступиться не могут, унижения проглатывают, в то время как американские копы на их месте уже давно бы на демонстрацию вышли. Он слышал про то, как артисты, журналисты и прочие «художники-либералы» хором выступали в защиту — цитата — «этого театрального извращенца, да, точно, Серебренникова». И он искренне считает подобную реакцию в данном конкретном случае — снова цитата — «бредом инфантилов, ни черта не понимающих в специфике военной службы». Дальше я считаю необходимым воспроизвести слова капитана почти дословно:
— Понимаешь, это как в армии, то есть, мы все и есть одна большая армия — МВД, ФСБ, ФСО. Все части служат под командованием одного главкома. В армии, да, бывает, солдат убивают. Свои своих — по случайности. Ну представь: идут учения, и на учениях кого-то случайно застрелили. Будет внутреннее расследование, кому надо — разберутся, надо будет — накажут. Но никому же не придет в голову устраивать открытый суд и показывать его по телевизору? А вдруг там военная тайна замешана?
Я спросил, какая военная тайна может быть замешана конкретно в этой трагедии.
— Да любая!— отрезал капитан.— Может, водитель — оперативник, может, ему завтра на задание в Америку лететь? Или пассажир такой, чью личность из соображений государственной безопасности раскрывать нельзя? Думаешь, им случайно номера АМР дают?
— А если такая же машина гражданского сбивает? Такое тоже случалось.
Капитан на секунду задумался и ответил:
— Гражданских на учениях не бывает. Поймите же вы, наивные, наконец: мы все теперь на одних учениях, потому что время предвоенное! Или доверяй командиру и живи по законам военного времени, или вали куда подальше!
Держа в голове результаты своего импровизированного соцопроса, я приехал вечером в Центральный дом литератора на капустник, посвященный 85-летнему юбилею писателя Войновича. В фойе актеры изображали персонажей из произведений Владимира Николаевича — солдата, крестьянина, Гениалисимуса, Пропаганду Парамоновну, генерал-майора религиозной службы отца Звездония… В какой-то момент один из них, по-моему, разливавший гостям водку «солдат», процитировал строчку из повести «Москва 2042»: «Никаких галлюцинаций не существует. Просто галлюцинирующий видит то, что мы не видим, а мы видим то, что не видно ему».
Эта фраза, как и слова того капитана полиции про учения, участниками которых мы все являемся, до сих пор крутится у меня в голове.