Значительное повышение эффективности использования энергии, несмотря на снижение цен на энергоносители, оказало существенное влияние на глобальный энергетический спрос, уменьшило затраты потребителей, сдержало рост выбросов парниковых газов и повысило безопасность энергетических систем, говорится в докладе Международного энергетического агентства (МЭА). В то же время достигнутые результаты опираются на прежнюю энергетическую политику — внедрение новых мер энергоэффективности замедлилось.
Фото: Reuters
Интенсивность глобального потребления энергии, измеряемая как количество первичной энергии, необходимое для производства одной единицы ВВП, в 2016 году сократилась на 1,8%. Это ниже, чем средний показатель в период с 2010 по 2015 год (2,1%), но выше, чем в предшествовавшие 40 лет (1,3%). Интенсивность потребления в разных странах снижалась разными темпами — быстрее всего этот процесс шел в Китае: без его вклада общемировой прогресс составил бы только 1,1%. Если бы энергоемкость осталась на уровне 2002 года, миру потребовалось бы на 12% больше энергии, чтобы произвести тот же объем ВВП, а за период с 2000 года страны, входящие в МЭА, благодаря повышению энергоэффективности сэкономили $50 млрд на импорте энергоносителей. Общемировая экономия в 2016 году, по оценкам МЭА, составила $2,2 трлн.
Достижения в области энергоэффективности после 2000 года привели к снижению коммунальных платежей для домохозяйств. Например, счета для жителей Германии, Франции и Великобритании в 2016 году в среднем оказались на $400 ниже, чем были бы при альтернативном сценарии, а китайские потребители сэкономили 25%. Снижение энергоемкости также стало главной причиной того, что объемы выбросов парниковых газов, связанных с энергосектором, практически не меняются с 2014 года, несмотря на рост мирового ВВП. Три четверти этого эффекта в МЭА относят на счет роста энергоэффективности и лишь одну — на внедрение возобновляемых источников энергии.
Доля потребления энергии, на которую распространяется действие обязательных мер энергоэффективности, в 2016 году достигла 32% — на 1,4% больше, чем годом ранее. Тем не менее остальное потребление подобное регулирование не затрагивает. При этом нынешний тренд по большей части вызван продолжающимся влиянием прежней энергетической политики государств и обновлением старого оборудования. На долю новых мер повышения энергоэффективности приходится лишь 1% всего эффекта — это самый низкий показатель за всю историю МЭА. В 2016 году было внедрено меньше новых национальных практик в области энергоэффективности, и этот тренд продолжился и в первой половине 2017 года. Лидером и здесь стал Китай — обязательные требования, реализованные главным образом в промышленном секторе страны, ответственны за 70% общемирового роста энергоэффективности в 2000–2016 годах. В целом энергоемкость мировой промышленности за этот период сократилась почти на 20%. В таких энергоинтенсивных отраслях, как производство алюминия и цемента, скачок экономичности был достигнут благодаря резкому росту производства — новые заводы, особенно в развивающихся странах, гораздо эффективнее старых.
Еще одной тенденцией 2016 года стал рост рынка электромобилей на 40% — электродвигатели гораздо эффективнее, чем традиционные двигатели внутреннего сгорания. В то же время снижение цен на бензин увеличило продажи низкоэффективных больших пассажирских транспортных средств, включая SUV, что оказало негативное влияние на общий уровень энергоэффективности парка автомобильной техники.