гражданская панихида
Подбросив сторонникам тоталитарных режимов идею восстановить памятник Феликсу Дзержинскому, московское правительство не забыло и о жертвах репрессий — вчера при активнейшем участии московских властей на территории бывшего спецобъекта НКВД "Коммунарка" состоялось поминовение расстрелянных и якобы захороненных здесь "врагов народа".Сколько-нибудь известных политиков на мероприятии замечено не было. Те, которые были, стеснялись, словно пришли на какую-то сомнительную акцию. Видно было, что чиновники не знают, продолжать ли убиваться по безвинно убиенным или пора уже начинать хвалить господина Дзержинского. Дети расстрелянных, ныне пенсионеры, тоже выглядели растерянно.
Саму акцию поминовения организовало общество "Мемориал". Весной акция поминовения проходит в Бутове, а осенью — в "Коммунарке". Спецобъект НКВД открылся для поминовений четыре года назад — до этого он оставался засекреченным. Однако окружает секретный спецобъект всего лишь маленький гнилой заборчик, привязанный веревочками к массивным железным воротам, обычно запертым. Ворота, по словам родственников репрессированных, соорудили вовсе не спецслужбы, а монахи, которые поселились в сохранившемся на территории домике НКВД и теперь запираются.
Вчера монахи открыли ворота. Толпа старых людей заковыляла от автобусов к воротам. За воротами стоял крест. Ничего больше рядом не было. "Сейчас наше солнышко, наша путеводная звезда Сахаров покажет вам рвы, в которые сбрасывали трупы, дачу Ягоды и многое другое! Сейчас будет экскурсия!" Старики и старушки обрадовались — экскурсия обещала быть интересной. Вскоре, правда, выяснилось, что заявленный господин Сахаров к Андрею Сахарову никакого отношения не имеет, рвы уже почти сравнялись с землей и заросли кустарниками, а дача Генриха Ягоды вообще исчезла. Остались только два зеленых домика с заселившимися в них монахами. Но и эти домики к расстрелам никакого отношения не имеют, так как построены были после войны. Настоящий же штаб НКВД, из которого руководили расстрелами, уничтожен вместе с архивами во время наступления немцев на Москву.
Таким образом, ничего не осталось. За исключением 12 тыс. трупов, которые лежат в земле. Или не лежат — этого, по словам родственников репрессированных, до сих пор никто не знает. Власти не разрешают проводить эксгумацию, а о том, что в Бутове и "Коммунарке" вообще кто-то захоронен, известно из архивов спецслужб. Несколько лет назад всплыл какой-то документ, из которого следует, что все расстрелянные, которые неизвестно где захоронены, захоронены на самом деле или в Бутове, или в "Коммунарке". Вот и ходят родственники неизвестно где захороненных то туда, то сюда. "Я узнал, что китаец, расстрелянный в один день с моим отцом, был здесь похоронен,— рассказывал один старичок другому.— Наверное, в тот день всех отвозили сюда, и моего отца отвезли. Ведь не могли в разные места в один день свозить?"
Родственники расстрелянных пошли вдоль забора осматривать рвы. Им было страшно. Руки стариков тряслись еще сильнее, ноги подгибались, до конца маршрута не дошел никто. Все вернулись к кресту, где началась раздача поминальных бутербродов и водки. Священник запел молитвы.
Слово взял депутат Мосгордумы Дмитрий Катаев. "Да, есть такой Катаев. Это наш",— констатировали родственники расстрелянных. Господин Катаев сообщил, что памятник репрессированным обязательно нужен и он всегда думал, что этот монумент нужно поставить прямо на Лубянке. "Правильно! Не Дзержинского надо ставить, а монумент!" — одобрительно закричали родственники. "Но один мне недавно сказал: не надо, это будет противопоставляться зданию на Лубянке, будет высокое напряжение",— сообщил депутат и пообещал поставить монумент в каком-нибудь парке. Родственники возопили — они, дескать, знают, кто этот один, а господин Катаев с этой минуты никакой не ихний. Депутат продолжал — дело-то вовсе не в Дзержинском, "бог с ним, то есть не бог с ним, но не в нем дело". Окончательно запутавшись, депутат попытался перевести тему беседы в другое русло. "Если кого-то зацепила милиция, то начинается вымогательство". Но милиция стариков, наверное, не цепляла, и им эта тема оказалась глубоко безразлична. Тогда депутат стал вопрошать, защищены ли права собственников: "Другие собственники окажутся на ваш двор и построят там дом!" Однако и эта описанная депутатом страшная картина казалась чем-то мелким и ничтожным на фоне зарастающих рвов. "Черт знает что!" — начали ругаться пенсионеры.
Координатор отделения "Мемориала" по Северному округу Лариса Матвеева начала читать стихи, из которых следовало, что собравшиеся — "ветераны войны огневой, не зажили еще ваши раны, и еще только снится покой". Раздался смех. В итоге родственники расстрелянных решили, что будут добиваться эксгумации: "Биться, биться головой и писать, писать Громову". Кто-то заметил, что Громову уже писали. Но этого замечания никто не услышал.
АДЕЛАИДА Ъ-СИГИДА