Как Венгрия ответит на украинский закон об образовании? Готов ли Будапешт выступить лоббистом отмены антироссийских санкций? Что происходит с энергопроектом «Пакш»? На эти и другие вопросы в интервью обозревателю «Коммерсантъ FM» Дарье Костиной ответил глава МИД Венгрии Петер Сийярто.
Фото: Bernadett Szabo, Reuters
— Серьезную озабоченность в Венгрии вызвал закон об образовании, который приняли на Украине. Документ, подписанный Порошенко, подразумевает запрет на обучение в школах на языках национальных меньшинств. Вы уже заявляли, что этим шагом Киев теряет Будапешт как союзника и партнера, что Киев может забыть о европейском будущем. Какие конкретные шаги это подразумевает со стороны Будапешта? Ведутся ли переговоры с Брюсселем на эту тему, какие остаются рычаги воздействия?
— Венгрия как сосед Украины всегда ее поддерживала. И вот буквально как только безвизовый режим вступил в силу, а Соглашение об ассоциации было ратифицировано – украинский парламент принимает вот такое решение. Это позор! Это позор и неприемлемый шаг на пути Украины к дальнейшей интеграции с Евросоюзом.
Этот закон противоречит Соглашению об ассоциации, исключающий любое поступление правами меньшинств. Он подрывает основополагающую договоренность между Украиной и Венгрией о том, что национальные меньшинства могут получать образование на родном языке. Необходимо решительно противостоять подобным нововведениям, независимо от того, о какой стране идет речь. Поэтому вместе с моими коллегами, министрами иностранных дел Румынии, Греции и Болгарии мы подписали и направили письмо Верховному комиссару ОБСЕ по делам национальных меньшинств, Генеральному секретарю Совета Европы и непосредственно министру иностранных дел Украины. Должен сказать, что ответные меры и реакции со стороны различных международных институтов меня не устраивают: посмотрите, европейские организации обычно жестко и незамедлительно обрушиваются с критикой на Венгрию или Польшу, а тут уже прошел месяц – и ни одного реально жесткого заявления со стороны европейских институтов так и не последовало. Это тоже совершенно недопустимо – это двойные стандарты, о какой бы стране ни шла речь.
Я нахожусь в контакте с господином Климкиным [глава МИД Украины]. Я ему четко дал понять, еще до одобрения парламентом Украины закона об образовании, что мы не остановимся до тех пор, пока закон не отменят. Честно говоря, мне крайне странно слышать аргументы Киева о том, что недопустимо, чтобы жители Украины не говорили на украинском языке. Этот момент я не буду обсуждать, это не моя работа. Но я могу сказать вам одно: я не понимаю связи между тем фактом, что некоторые жители Украины не говорят на украинском языке и тем, что детей старше 10 лет лишили возможности получать образование на своем родном языке. Преподавание украинского языка не может нарушать права венгерского меньшинства.
Мы обязательно поднимем вопрос на сессии ПАСЕ. На Украине проживают 150 тыс. венгров, и нам не все равно, что с ними будет. Мы несем за них ответственность.
Пока это украинское законодательство остается в силе, мы не поддержим ни одной украинской инициативы ни в одной международной организации. Мы также не поддержим ни одного важного для Украины решения.
— Если речь идет о блокировании любых инициатив, выгодных Киеву, рассматривается ли, например, вариант, при котором Венгрия применит право вето и заблокирует продление антироссийских санкций, на которых так настаивает Киев? Готов ли Будапешт на такие шаги?
— Санкции – это отдельный вопрос. Мы не раз подчеркивали, что заинтересованы в том, чтобы взаимоотношения между Россией и Евросоюзом, а также Евросоюзом и Евразийским союзом строились более прагматично и опирались на взаимное доверие. Мы видим, что некоторые страны тесно связаны с Россией в сфере энергетики и бизнеса – и эти же страны обрушиваются с критикой и на Россию, и на те страны, которые ведут честную игру, как мы. Мы понимаем, что вместе с «Газпромом» в проект «Северный поток» входят крупнейшие западноевропейские энергетические компании и это снова пример двойных стандартов западноевропейских стран. Но в то же время мы не раз подчеркивали и то, что хотя мы и не считаем санкции, скажем так, «успешными», мы не станем подрывать европейское единство – ведь в нем сила Евросоюза.
— Каковы объемы финансовых потерь для Венгрии с момента введения антироссийских санкций? Насколько болезненно это оказалось для экономики?
— Цифры ясны.
Общий объем потерь для Венгрии от санкций и эмбарго составил около $7 млрд.
Но, конечно, речь идет не только о нас — каждая европейская экономика терпит значительные убытки. Санкции нанесли ущерб всем. И российской экономике тоже. Но здесь изначальна была привязка и к политическому вопросу, и к экономическому эффекту. И надо сказать — это не сработало. Мы должны начать выстраивать прагматичные отношения с Россией. Потому что мы видим — конкурентоспособность ЕС снижается. Одним из решений могло бы быть более выверенное сотрудничество между востоком и западом Европы. Я, конечно, понимаю, что политических предпосылок для этого пока нет, к сожалению. Но мы надеемся: это произойдет с полным выполнением минских договоренностей.
— Могла бы Венгрия выступить лоббистом в вопросе отмены санкций?
— Венгрия слишком маленькая страна для этого. Мы, безусловно, понимаем, что тема санкций поднимается на встречах между Владимиром Путиным и венгерским премьером. Вопрос всегда на повестке, у российской стороны есть запрос на это. Но, вы знаете, мы в разных весовых категориях. Президент России в супертяжелом весе, мы в легком. Мы слишком некрупная страна, чтобы влиять на санкционный вопрос. И конечно, понимаем, что у наших европейских партнеров гораздо более тесные связи с Москвой, в частности, в энергетике. «Газпром» поставляет рекордные объемы топлива в Европу, мы не ключевые для него покупатели.
— Ваш немецкий коллега Зигмар Габриэль высказывался за постепенное ослабление ограничений в случае ввода миротворческой миссии ООН в Донбасс. Вы согласны с такой позицией? Реалистично ли требовать от Москвы стопроцентного выполнения минских договоренностей и только в этом случае отменять санкции?
— Германия — наш самый близкий партнер в Европе. Поэтому мы полностью разделяем позицию ФРГ.
То, что будет полезно Берлину, будет полезно и Будапешту.
— Если говорить о сотрудничестве с Россией все-таки в тех условиях, которые есть сейчас, какие для вас приоритетные направления? На каком этапе сейчас находится энергопроект «Пакш»-2? Есть ли понимание, когда начнется строительство? Представители «Росатома» приезжали в Венгрию этим летом, какие вопросы были согласованы, а какие еще остались нерешенными?
— Безусловно, это флагман российско-венгерского сотрудничества. «Пакш» — крупнейший инвестпроект за последние 50 лет. Первые работы на площадке начнутся в январе, подготовительные работы уже начались. Строительство займет примерно 10 лет. Для нас это ключевой проект, Венгрия делает ставку на атомную энергетику, сейчас 40% всей электроэнергии приходится на АЭС. Причина, по которой затягивался запуск, была в промедлениях со стороны Евросоюза, который долго согласовывал все детали проекта.
— Сейчас все вопросы решены?
— Мы потеряли 22 месяца из-за процедурных процессов в ЕС. Поэтому мы выбились из графика. Но сейчас все разрешения получены, все споры, в том числе по экологическим вопросам, улажены. Схема платежей «Росатому» утверждена, мы готовы начать выплаты. Межправительственные соглашения тоже подготовлены.
— Что касается «Турецкого потока»: каковы перспективы прохождения его по территории Венгрии? Как ведутся переговоры и когда будет окончательно сформировано решение?
— Мы подписали дорожную карту с «Газпромом». И пришли к совместному решению, что к концу 2019 года должен быть проложен новый коридор, но по другому принципу, нежели «Южный поток. Это не будет отдельная новая нитка, это будет серия инфраструктурных проектов, в которых будут участвовать Болгария, Венгрия, Сербия, а также Македония. Это первое. Второе — это объединение энергосистем для прокачки больших объемов. То есть к концу 2019 года этот коридор должен быть готов. Этот проект позволит Венгрии стать неким хабом для транспортировки газа в Хорватию, Словению и Австрию.