Как стало известно “Ъ”, Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) коммуницировал жалобу автослесаря из Перми Владимира Лузгина, впервые в РФ осужденного в 2016 году за реабилитацию нацизма из-за репоста на странице «ВКонтакте» статьи о бандеровцах. Суды РФ приравняли к отрицанию приговора Нюрнбергского трибунала утверждение о фактах Второй мировой войны, которые им не рассматривались. Правительству РФ придется ответить на вопросы ЕСПЧ, содержал ли текст в блоге призывы к насилию, чем было оправдано вмешательство государства в свободу слова и предсказуемо ли в таких случаях уголовное наказание.
Фото: Fred Schaerli
Вопросы страсбургских судей вызвал обвинительный приговор Владимиру Лузгину за репост текста статьи «15 фактов о бандеровцах, или О чем молчит Кремль», «относящегося к авторскому восприятию истории украинской повстанческой армии», сообщается на сайте ЕСПЧ. Правительству РФ предложено сообщить, соответствует ли ст. 354.1 Уголовного кодекса (УК) РФ (реабилитация нацизма) требованиям предсказуемости к закону, установленным ст. 7 Конвенции по защите прав человека (запрет наказания без закона) и чем было оправдано вмешательство государства в свободу слова, гарантированную ст. 10 конвенции. Мог ли инкриминированный господину Лузгину текст «рассматриваться как прямой или косвенный призыв заявителя к насилию или как оправдание насилия, ненависти или нетерпимости», а также «прямо или косвенно привести к любым вредным последствиям», интересуется ЕСПЧ.
Напомним, автослесарь из Перми оказался первым осужденным по введенной перед Днем Победы в 2014 году ст. 354.1 УК РФ за отрицание приговора Нюрнбергского трибунала и роли СССР во Второй мировой войне. Его оштрафовали на 200 тыс. руб. за «отрицание фактов, установленных международным военным трибуналом в Нюрнберге, и распространение заведомо ложной информации о действиях СССР во время Второй мировой войны», хотя спорный репост за два года посмотрели всего 20 человек, в том числе сотрудник правоохранительных органов. Уголовно наказуемыми признаны утверждение о факте совместного нападения СССР и Германии на Польшу 1 сентября 1939 года и о развязывании этими государствами Второй мировой войны, а также сделанный в статье вывод о «сотрудничестве коммунизма и нацизма».
Жалоба, поступившая в ЕСПЧ весной текущего года (см. “Ъ” от 3 марта), коммуницирована в кратчайшие сроки. В ней говорится о нарушении ст. 7 Конвенции по защите прав человека, гарантирующей «наказание исключительно на основании закона». Истец полагает, что ст. 354.1 УК РФ не хватает предсказуемости, поскольку она применяется не только к утверждению фактов, но и к мнениям и оценочным суждениям, без четких критериев для признания информации ложной. В деле «обывателя, не являющегося профессиональным историком» к «отрицанию фактов», установленных в Нюрнберге, суды не только приравняли утверждение о фактах Второй мировой войны, которые трибунал вообще не устанавливал, но и сочли их наличие отрицанием преступлений нацистов, настаивают в представляющем заявителя правозащитном центре «Мемориал». Нарушила Россия, по мнению истца, и ст. 10 конвенции, защищающую свободу выражения мнений. В жалобе говорится, что господин Лузгин не отрицал преступлений нацистов против человечности и не призывал к насилию и ненависти, к тому же он не является публичной персоной и распространял инкриминированный ему пост в соцсети для узкого круга пользователей.
В Минюсте не смогли оперативно прокомментировать “Ъ” позицию по этому делу. «Властям России придется объясниться не только за нарушение свободы слова, но и за сами формулировки ст. 354.1 УК»,— отметил важность процедуры коммуникации юридический директор «Мемориала» Кирилл Коротеев. Он напомнил: спорные нормы были расплывчаты с самого начала, а решение Верховного суда (ВС) по делу Владимира Лузгина ухудшило ситуацию. «ВС расширил уголовный запрет так, что утверждать что-либо, не упомянутое в приговоре Нюрнбергского трибунала — например, пакт Молотова—Риббентропа и Катынь, является преступлением, даже если суждения исторически точны. Cкорейшее осуждение этой практики будет только на пользу всему российскому обществу и историкам в частности»,— считает правозащитник.