18 октября президент России Владимир Путин встретился с президентом Хорватии Колиндой Грабар-Китарович, а специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников еще и обошел вместе с председателем оргкомитета фестиваля молодежи и студентов Сергеем Кириенко фестивальные площадки и убедился: образовательная программа фестиваля вытеснила на обочину жизни его главные идеалы, то есть борьбу с империализмом во всем мире.
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
В Бочаровом Ручье Владимир Путин встречался с президентом Хорватии Колиндой Грабар-Китарович. Я с нетерпением, конечно, ждал эту женщину. Дело в том, что с ней связано большое, и даже очень, количество фотографий в интернете, и прежде всего — в купальнике. Впрочем, хорватские журналисты старательно убеждали нас: нет, это не она! То есть не в Бочаровом Ручье не Колинда Грабар-Китарович, а в купальнике не она. Честно говоря, после того как в зале для пресс-конференций я увидел президента, ясности для меня так и не наступило. Может, и она это все-таки. И даже наверняка. Просто основные фото, похоже, были сделаны пару лет назад, а может, и три года назад, а потом жизнь, конечно, помотала Колинду Грабар-Китарович: одни только президентские выборы способны изменить человека, причем до неузнаваемости.
Они, между прочим, долго беседовали, а потом обедали. Выйдя к журналистам для чтения заявления, Владимир Путин, глядя на Колинду Грабар-Китарович, обращал внимание не на что-нибудь, а на то, что прорабатывается возможность поставки в Хорватию российских судов на подводных крыльях, на то, что Хорватия только в прошлом году купила у России 350 тыс. тонн нефти, и на то, что в Хорватии активно работает компания ЛУКОЙЛ.
Но непоправимое все-таки произошло.
— Российские корпорации «Силовые машины», «Технопромэкспорт» помогают в развитии электроэнергетики Хорватии. При их участии введен в эксплуатацию третий энергоблок ТЭС «Сисек» (с ударением угадайте на каком слоге.— А. К.)… Э-э-э… — запнулся Владимир Путин.— «Сисак»… И есть планы строительства и модернизации других энергообъектов…
Колинда Грабар-Китарович на оговорку внимания не обратила, если бы даже и хотела: ей, конечно, не перевели (даже если бы хотели).
Между тем рискну сказать, что основные события этого дня в Сочи проходили на площадках всемирного фестиваля молодежи и студентов.
Я вошел в штаб фестиваля, когда председатель оргкомитета Сергей Кириенко проводил совещание. То есть вокруг него около большого монитора стояли несколько человек, и он им что-то внушал. На мониторе была информация о событиях прошедшей ночи и утра этого дня. Я вгляделся. «Иностранный участник потерял паспорт». «Пропали мобильные телефоны (шесть штук)». «Кража вещей в гостинице». И наконец: «Предотвращено купание участников в море».
Последнее сообщение заинтересовало, конечно, Сергея Кириенко, и он сказал мне потом:
— Вы понимаете, что происшествие дня — попытка купания в море?! Это же значит, что все хорошо! Более тяжких нет!
Выяснилось, что ночью и правда такая попытка была предотвращена. Накануне в Сочи и Адлере был ураган, затопило много улиц, закрыли проезд на нескольких ключевых трассах, долго откачивали воду, а на море весь день было четыре балла. Плавать в такую погоду и правда было бы странно.
Сергей Кириенко показал мне, что происходит на фестивале. Этот всемирный фестиваль и в самом деле событие «левацкое». Оргкомитет решил, что надо ввести большую образовательную программу в попытке деполитизировать его, рассказал Сергей Кириенко. И тут уж, конечно, сделали все, что умели.
— Я, честно говоря, сомневался,— сказал глава оргкомитета,— потому что думал, что в бывшем медиацентре будет много пустых аудиторий… Так в результате мы их выгнать не можем! Вот в этом зале сейчас лекция Ника Вуйчича. В зале две тысячи мест, если стоять. С ночи занимали! И еще в соседнем зале тысяча семьсот человек смотрят трансляцию…
Ник Вуйчич, человек без рук и без ног, рассказывал про свою жизнь. В зале студент из Мексики признавался ему в любви, говорил, что не может сейчас поверить, что видит его сейчас перед собой.
— У меня нет слов! — продолжал мексиканский студент.— Я тебя люблю! Моя мама тоже тебя очень любит! Она заболела и не смогла приехать! Но я здесь! И я хочу сказать, что когда я родился, я весил 900 граммов!..
Кто-то плакал.
— Пришлось даже договориться, чтобы он сегодня прочел вторую лекцию,— негромко сказал мне Сергей Кириенко.— А то еще четыре тысячи нас не поймут. Он, кстати, легко пошел на это…
Потом, уже в холле, который был набит людьми больше, чем во время сочинской Олимпиады, и все они куда-то шли, все в противоположных, разумеется, направлениях, и, видимо, знали, куда (а вот я сразу перестал понимать), Сергей Кириенко рассказал, что многие страны прислали почему-то в Сочи намного больше людей, чем им было определено квотой Всемирного форума демократической молодежи (ВФДМ), так, Непал вместо 60 человек отправил 290… Разместили в конце концов всех: пришлось резервировать новые гостиницы.
Пока мы шли на следующую площадку, Сергей Кириенко разъяснил подробности про инцидент с израильским флагом, про который “Ъ” писал накануне. Чтобы его снять, никто не поднимался за ним по флагштоку. Все было драматичней. Три дамы из Палестины спустили его на веревочке, а когда он оказался у них в руках, они попытались его поджечь, а вернее, прожечь: сигаретой. За этим занятием и были схвачены.
Сергей Кириенко пояснил, что флаг этот действительно не давал покоя представителям нескольких стран, и прежде всего Палестины. Эти делегации (их было, строго говоря, три) бойкотировали церемонию открытия, а потом атаковали оргкомитет с требованием убрать флаг, а еще лучше — всю делегацию Израиля. Господин Кириенко рассказал, что он сказал им: совершенно точно, что с фестиваля никто не уедет, а палестинцы, если хотят, пусть повесят свой флаг (оказывается, у них не было: в этом, может, и крылась причина их деятельного отчаяния).
— Вчера в без четверти час ночи я даже проверял, повесили или нет,— сказал Сергей Кириенко.— И они там стояли, ждали! Повесили…
— А где флаг взяли? — поинтересовался я.— Предусмотрительные палестинцы с собой привезли?
— Да нет,— пожал плечами председатель оргкомитета.— Мы сшили. Сразу три…
Такие происшествия время от времени происходят на фестивале. Так, мне рассказали, что представители азербайджанской делегации ворвались в штаб фестиваля с требованием убрать карту со стенда армянской делегации: на ней Нагорный Карабах был изображен как часть Армении.
После длительных переговоров в штабе им предложили, чтобы они повесили свою карту, на которой Нагорный Карабах будет частью Азербайджана. Как ни странно, все сразу успокоилось: решение оказалось приемлемым.
Мы ехали на электрокаре на спортивную площадку, где ждали сопредседателя Союза боевых искусств России (им тоже работает господин Кириенко), и он по дороге показывал мне:
— Вы видите: это полевая кухня! Их тут несколько: договорились с Шойгу, в перерывах между завтраком и обедом можно съесть каши с мясом… Сметают…
На спортплощадке Сергея Кириенко ждали прежде всего люди с топорами: забавой оленеводов является метание топора в тоненький, почти неуловимый ствол дерева, и рекорд — попадание 940 раз подряд… Вот это, честно говоря, не очень укладывалось в голове, просто я ведь видел перед собой этот топор и это деревце…
Тут же боролись до странности подтянутые сумоисты (видимо, пока еще студенты) и традиционные самбисты («Жестковато тут покрытие для самбистов»,— посмеивались тренеры, глядя, как спортсмены нехотя, а на самом деле с трудом встают с пола после очередного приема), а также ушуисты и неизбежные дзюдоисты… Сергею Кириенко показали бы еще много кого, но тут выяснилось, что надо сломя голову лететь в штаб к спецкоммутатору, потому что звонит Понятно Кто…
А мы поехали посмотреть репетицию оркестра. Пока ехали, я видел группу молодых людей, которые никак не хотели уступать дорогу нашему электрокару, потому что они никому не хотят уступать дорогу: на белых футболках у них чернели надписи «Leninist Komsomol Russia»… Этих парней и девчонок командировала сюда их родная мать КПРФ… И они не намерены были сдавать напору образовательной программы фестиваля… Но и противопоставить ей было им особенно, как выяснилось, нечего. Конечно, ну что ты противопоставишь военно-полевой кухне с кашей с мясом?
Оркестр назывался Мировым симфоническим, дирижировал им Айрат Кашаев, который обращал на себя внимание еще в лагере «Таврида» (преемственность-то прослеживалась). Там он и предложил собрать из молодых музыкантов интернациональный оркестр и выступить на фестивале. Музыканты эти, как правило, солируют, все лауреаты каких-нибудь конкурсов… Из Канады, Перу и еще из полутора десятка стран… Мы вошли, когда они репетировали «Русскую рапсодию». Мне рассказали, что все непросто: девушка с валторной, которая обязательно должна была участвовать в оркестре, в последний момент не смогла приехать, потому что заболела, и тогда не поехал и ее муж-тромбонист. «Русскую рапсодию» пришлось переоркестрировать, потому что валторну заменили на альтовый саксофон, а мужу валторнистки неожиданно нашлась замена: позвонил юноша из Японии и сказал, что невыносимо сильно хочет приехать, а когда у него спросили, кто он такой, он сказал, что тромбонист…
Дирижер, прервавшись, рассказал мне, что репетируют они с десяти утра до девяти вечера каждый день уже третьи сутки и будут репетировать до 20-го, когда у них концерт…
— Главное,— настойчиво повторял он Сергею Новикову, начальнику управления президента РФ по общественным проектам, который тут отвечает именно за развитие образовательной программы,— чтобы техрайдер выполнили по подзвучке!.. И Борю Струлева ждем, надо гимн репетнуть… И Дворжака…
Через минуту он уже обращался к оркестру:
— Все игроки работают под первую валторну… И я вам открою страшную тайну: камера будет выхватывать ваши лица и показывать их на огромных экранах, и если это будут такие зевающие лица, как у скрипок только что, это будет, сами понимаете, очень смешно. А вы же знаете, как операторы это любят!.. А трубы вступили как надо, молодцы… И нет, последний аккорд не вместе! Not together, я говорю!
Снова появился Сергей Кириенко, послушал Дворжака… А потом — лекцию нобелевского лауреата, физика Джорджа Фитцджеральда Смута третьего, из немаленького отрывка которой я понял только одну фразу: «Нам удалось это благодаря фиксированию гравитационных волн…» Впрочем, и тут зал полон, и слушали его с каким-то необъяснимо жадным вниманием…
Рядом читала лекцию Алина Кабаева, до нее — Юлия Липницкая (о том, наверное, как надо уметь в максимально раннем возрасте уходить из большого спорта), еще раньше — Ирина Слуцкая (может, о том, чего не надо делать, если ты завоевала в Турине бронзовую олимпийскую медаль, а рассчитывала на золотую)… Вела все эти встречи генпродюсер «Матч ТВ» Тина Канделаки… В общем, девушкам не было скучно… И покоя им не давали, конечно, и после встречи. И я видел, как один из участников фестиваля уговорил Алину Кабаеву на селфи, снимал при этом видео и приговаривал в камеру: «А вот с нами Елена Исинбаева!..» И ажиотаж тут был нечеловеческий.
И я видел, что в холлах медиацентра по стенкам сиротливо стоят столики представителей разных делегаций, которые пытались, видимо, найти себя на этом то ли фестивале, то ли на некоей глобальной научно-практическо-спортивной конференции с полуночными концертами на центральной площади Олимпийского парка. Делегация Объединенного Кипра торговала футболками с Владимиром Лениным, который лопатой сбрасывал с земного шара буржуев, и торжествовала многозначительная надпись: «1917–2017»… На другом столике продавали брелоки с Че Геварой, и где-то тут, в холле, была все-таки его собственная дочь… Это все называлось «Ярмарка дружбы», но брелок с Че Геварой, который я купил, стоил тем не менее 250 рублей…
А Сергей Новиков рассказывал, как накануне попросил президента ВФДМ поменяться аудиториями. Дело в том, что в одной, большой, должен был пройти антиимпериалистический суд, который организовал ВФДМ. А в другой — встреча с писателем Фредериком Бегбедером. На суде пустых мест оказалось гораздо больше, чем заполненных, а на встрече с Бегбедером был аншлаг.
Но левые держались. Суд они все-таки провели, и приговор был зачитан…
А потом с Ником Вуйчичем в небольшой комнатке встретился Сергей Кириенко, который благодарил за то, что Ник Вуйчич согласился встретиться с участниками фестиваля два раза за один день, а тот говорил, что устал, но что все равно, раз договорились, сделает это… Рассказывал, что у него «на подходе две девушки-близняшки…».
И потом еще сказал про Владимира Путина такое, что до него никто ведь и не говорил… Даже и повторить-то неловко… Но надо…
— Такие люди, как он,— признался Ник Вуйчич,— это избранные сосуды божьи!..
Видимо, вот этим надо и заканчивать. А так как что же тут еще скажешь?
Хотя, конечно, поспокойней ему бы надо.