Кино против всех
«Матильда» и еще 12 фильмов-скандалов
спецпроект
О том, что поводом для агрессивных угроз, которыми и без того богата внешняя политика КНДР, может стать голливудская комедия, стало ясно три года назад. Сюжет фильма Сета Рогена, Эвана Голдберга и Джеймса Франко посвящен убийству Ким Чен Ына, которое пытаются провернуть по заданию ЦРУ два идиота из американского ток-шоу. Незадолго до запланированной премьеры руководство КНДР выпустило несколько решительных заявлений, включая письмо Обаме с требованием запрета фильма и выступление в ООН, где прозвучало слово "война". Потом хакеры, связанные со страной чучхе, взломали серверы Sony и слили в сеть рабочие имейлы и несколько еще не вышедших фильмов (КНДР официально отрицает причастность к этой операции). Sony попыталась сдвинуть релиз с октября на декабрь, чтобы страсти улеглись, но тут дело дошло до анонимных угроз терактов в кинотеатрах. Несмотря на поддержку Барка Обамы, киносети отказались от проката "Интервью", нью-йоркскую премьеру отменили — и в результате фильм вышел на нескольких копиях и на видео. Но серьезное отношение к шуткам Рогена свойственно, как оказалось, не только правительству КНДР. Этой осенью скандал чуть было не разгорелся снова, когда в СМИ появились сообщения о докладе, якобы подготовленном WikiLeaks, согласно которому фильм оказывался ни много ни мало частью секретного плана ЦРУ по свержению Ким Чен Ына и грядущему принуждению северокорейского народа к демократии. На что Роген тут же отреагировал записью в твиттере: "Ребята, они сорвали мое прикрытие. ЦРУ будет в бешенстве".
К началу работы над "Заводным апельсином" в фильмографии Стэнли Кубрика уже был "Спартак", в 1960-м спровоцировавший протесты из-за участия в нем сценариста Дальтона Трамбо, ранее включенного в черные списки за коммунистические взгляды. Через два года режиссер поставил "Лолиту" по Набокову, которую удалось оградить от цензурного запрета только ценой многочисленных правок. Но больше всего проблем вызвал "Заводной апельсин", экранизация романа Энтони Берджесса о банде юных преступников в антиутопическом Лондоне будущего. Разумеется, Кубрик и не думал сочувствовать философии "старого доброго ультранасилия", которую исповедует главный герой, садист-интеллектуал Алекс в исполнении Малкольма Макдауэлла. Но сатиру в фильме разглядели не все. Через несколько месяцев после начала проката 16-летний подросток из Оксфордшира убил пожилого бродягу, вдохновившись аналогичной сценой из "Заводного апельсина". Год спустя произошло еще одно преступление, связанное с фильмом: банда насильников напала на 17-летнюю девушку, распевая главную тему из "Поющих под дождем", в точности как Алекс. На фоне дискуссий о молодежной контркультуре, которые в Британии начала 1970-х происходили постоянно, в прессе поднялась настоящая паника. "Заводной апельсин" стал синонимом бессмысленного насилия, и журналисты, а также полиция и суды находили его следы даже в тех преступлениях, где на фильм ничего не указывало. По настоянию Кубрика, которому приходили анонимные угрозы, студия Warner Bros. прекратила прокат, и до смерти режиссера в 1999 году фильм было невозможно легально посмотреть в Британии.
Отношения полов на экране были рискованной темой начиная с первых дней кино — еще в 1896 году журналисты возмущались изображением поцелуя в одной из короткометражек Уильяма Хейса, продюсером которой был Томас Эдисон. Они и до сих пор чреваты скандалом — вспомнить хотя бы запрет фильма "Любовь" Гаспара Ноэ в России два года назад. Но "Экстаз" чехословацкого режиссера Густава Махаты был настоящей вехой в истории эротики на экране: главная героиня ищет сексуального удовлетворения, не находит его в браке и заводит любовника. В одной из сцен она появляется на экране полностью обнаженной, в другой мы видим ее во время оргазма — в 1933 году это было беспрецедентно. Неудивительно, что несколько стран запретили фильм — включая Британию, США (где копию при попытке ввоза конфисковала таможня) и Германию. Для американских и немецких зрителей смонтировали альтернативную версию, где эротические сцены отсутствовали, а супружеская измена осуждалась. "Экстаз", разумеется, не одобрила церковь: он стал одним из первых фильмов, официально осужденных Католическим легионом благочестия в США, и удостоился персональной анафемы от папы Пия XII. Сыгравшая в "Экстазе" Хеди Кислер в том же 1933 году вышла замуж за миллионера Фрица Мандля, который пытался выкупить и уничтожить все копии фильма. Через четыре года она сбежала от мужа и переехала в Голливуд, где по совету продюсера Луиса Майера сменила фамилию на Ламарр, чтобы не вызывать у публики нежелательных ассоциаций. Она успешно снималась в больших ролях, но новая фамилия не слишком помогла — в прессе ее продолжали называть ecstasy girl. Впоследствии она прославилась еще и как инженер: разработанная Ламарр технология радиоуправляемых торпед легла в основу Bluetooth и Wi-Fi.
Нидерландский режиссер Тео Ван Гог сделал себе имя на провокациях и критике современного общества, так что "Покорность" не должна была стать в его фильмографии чем-то экстраординарным. Телевизионный фильм по сценарию Айаан Хирси Али, голландского депутата родом из Сомали, сосредоточен на трех сурах Корана, в которых речь идет о подчинении женщин мужчинам; сюжет составляют истории мусульманских женщин, сыгранных одной актрисой. Название фильма — перевод с арабского слова "ислам" (впоследствии так же озаглавил свой роман о мусульманах во Франции еще один скандалист — писатель Мишель Уэльбек). Создателям фильма удалось вызвать дискуссию: часть рецензентов сочла "Покорность" прогрессивным, в первую очередь феминистским, высказыванием, другая — реакционным, поскольку поддерживает антиисламские стереотипы. Но история вышла далеко за рамки газетной полемики. После августовской премьеры Али и Ван Гогу начали угрожать радикальные исламисты, но режиссер не обратил на них внимания; через два с небольшим месяца, 2 ноября 2004 года, его среди бела дня на людной амстердамской улице застрелил член террористической группировки "Хофстад". Убийство Ван Гога шокировало нацию и сыграло колоссальную роль в политике Голландии, где с тех пор неуклонно растет влияние антииммигрантских сил. Али же, опасаясь за свою жизнь, два года спустя переехала в США.
За роман "Последнее искушение Христа", изданный в 1955 году, писатель Никос Казандзакис был отлучен от Греческой православной церкви. Спустя 30 лет книгу решил экранизировать Мартин Скорсезе, нью-йоркский католик и, возможно, самый религиозный из американских киноклассиков. По сюжету, Христос, обманутый дьяволом, отказывается умирать на кресте и выбирает земную жизнь и женитьбу на Марии Магдалине, а после ее смерти берет себе двух жен. Такая версия евангельских событий вызвала ярость у многих религиозных групп и различных христианских конфессий. Католические и протестантские организации выступили с критикой и проклятиями еще до премьеры. Режиссер Франко Дзеффирелли отозвал свой фильм "Молодой Тосканини" из программы Венецианского кинофестиваля, когда в конкурс включили картину Скорсезе (в Венеции Скорсезе получил только приз критики, зато был номинирован на "Оскар" за лучшую режиссуру). Фильм, разумеется, подвергся правовой атаке и был запрещен в нескольких странах. Самую радикальную акцию провели христианские фундаменталисты во Франции, которые во время одного из сеансов подожгли парижский кинотеатр "Сен-Мишель". Тринадцать зрителей получили ожоги. Скандалы сопровождали фильм еще долгие годы — так, в России его эфир на НТВ в 1997-м дважды переносили, он вызвал бурное возмущение православной общественности, а особенно рьяные его противники разбили палаточный лагерь у телецентра, который спустя три месяца разгонял ОМОН. Госдума, которая уже в 1997 году пыталась запретить показ, вспомнила о фильме и на волне дела Pussy Riot, обратившись в 2012 году в прокуратуру с просьбой проверить его на экстремизм. Впрочем, для самого Скорсезе все эти скандалы парадоксальным образом практически не имели последствий — а в 2016 году режиссер удостоился аудиенции папы римского Франциска, которому показал свой новый фильм "Молчание".
Шедевр Бернардо Бертолуччи об анонимных отношениях американского вдовца (Марлон Брандо) и молодой парижанки (Мария Шнайдер) — мужская фантазия в духе почти Хемингуэя (брутальная мужественность как оболочка хрупкой психики), с подробными и многочисленными эротическими сценами. Настолько подробными и многочисленными, что после первой недели проката в Италии на режиссера завели дело за порнографию и приговорили к условному сроку, а также лишили права голосовать на выборах в течение пяти лет. Все копии фильма в Италии уничтожили, а запрет был отменен только через 15 лет. Но Бертолуччи досталось не только от защитников благопристойности: Брандо утверждал, что чувствовал себя изнасилованным, а Шнайдер (на момент съемок ей было 19) — что "Последнее танго" сломало ей жизнь. Позже она обвинила Бертолуччи и Брандо в сексуальной эксплуатации — интервью опубликовали в британском таблоиде Daily Mail, и в 2007-м на него никто не обратил внимания. Если бы не выступление самого Бертолуччи во Французской синематеке, которое состоялось в 2013-м, спустя два года после смерти Шнайдер, а в сеть и вовсе попало только в 2016 году. На видео Бертолуччи признается в провокации, которую устроил на съемках знаменитой сцены изнасилования. Разразился новый скандал — с колонками в The New York Times и The Independent и волной гневных обсуждений в соцсетях. Бертолуччи осудили звезды Голливуда, а феминистское сообщество получило еще одно доказательство угнетенного положения женщин в киноиндустрии (сам факт того, что скандал начался не с интервью Шнайдер, а только после выступления Бертолуччи, говорит о многом). Позже режиссер открещивался от своих слов, говоря, что его просто неправильно поняли — провокацией была не сама сцена изнасилования, которая была уже в сценарии, а только использованное в ней в качестве лубриканта масло.
Дэвид У. Гриффит был великим режиссером, новатором, визионером — и расистом, даже по меркам столетней давности. Когда в 1914 году он решил снимать полнометражный фильм (идея, подсмотренная у европейцев, в Америке тогда казалась смелой — кто высидит в кинозале три часа?), Гриффит обратился к роману "Участник Клана" преподобного Томаса Диксона-младшего. Действие разворачивается во время и после американской Гражданской войны и живописует лишения, которые выпали на долю проигравших белых южан (на стороне Юга воевал и отец Гриффита); особенно возмутительно, по версии фильма, то, что теперь им приходится считаться с освобожденным афроамериканским населением. Героизация Ку-Клукс-Клана и презрительные карикатуры на негров, которых в "Рождении нации" играют измазанные ваксой белые актеры, вызвали возмущение среди афроамериканцев и белых журналистов, политиков и священников в либеральных городах Севера. Центром протеста стал Бостон, где прошла массовая демонстрация. Несмотря на цензурные ограничения в ряде штатов, "Рождение нации" имело грандиозный успех в прокате и действительно воодушевило расистов: на юге страны не без его влияния началось возрождение Клана. Гриффит, которому фильм принес около миллиона долларов чистой прибыли, тоже был возмущен: он обвинил критиков в нетерпимости к чужому мнению и год спустя выпустил еще более масштабную картину, которая так и называлась: "Нетерпимость" — и которая практически его разорила. Скандал, связанный с "Рождением нации", растянулся на десятилетия и периодических вспыхивает с новой силой от случая к случаю. Одним из последних поводов для протестов послужило внесение "Рождения нации" в Национальный кинореестр в 1993 году.
Английский комик Саша Барон Коэн для своих комедий пользуется приемом из репертуара авангардистов, смешивая вымысел и реальность — и, как и положено, доводит этот принцип до абсурда: главный герой "Бората", журналист из Казахстана,— гротескная карикатура на все мыслимые шовинистские предрассудки. При этом люди, с которыми он встречается в своем турне по Америке,— настоящие и не подозревают, что их разыгрывают. Обнаружив обман впоследствии, многие из них подали на продюсеров в суд (ни один из исков не увенчался успехом). Не поняли шуток и некоторые правозащитные организации, увидевшие в фильме оскорбления евреев и цыган. Но больше всех обиделись жители Казахстана. Сатира Коэна направлена, естественно, не на них, а против высокомерного лицемерия Запада, считающего весь остальной мир дикарями, если вообще знающего о его существовании. Тем не менее комедию раскритиковали казахстанский МИД (министерство грозилось подать на Коэна в суд), медиа и даже президент Назарбаев (который, впрочем, впоследствии призывал относиться к фильму с юмором). В казахстанский прокат "Бората" не выпустили, хотя официального запрета на это не было. Зато он был в России, где фильм Коэна стал первым с советских времен непорнографическим фильмом, не получившим прокатного удостоверения (с тех пор список пополнился еще несколькими картинами). Казахстанские чиновники впоследствии простили Коэна: в 2012 году министр иностранных дел Казыханов признал, что "Борат" привлекает в страну туристов, да и вообще ничего обидного в нем нет.
В 1929 году сюрреалисты Луис Бунюэль и Сальвадор Дали выпустили короткометражный фильм "Андалузский пес". Авторы этой намеренно скандальной насмешки над церковью и буржуазией принесли на премьеру груду камней, чтобы отбиваться от возмущенных зрителей, но таковых, к их разочарованию, не оказалось — фильм имел бешеный успех. Поэтому в "Золотом веке" было решено действовать наверняка: картина включает в себя совсем уж запредельные сцены вроде продолжительной цитаты из Маркиза де Сада с участием двойника Иисуса и распятия, украшенного женскими скальпами. "Золотой век" шел в кинотеатре Studio 28 четвертый день, когда на показ ворвались боевики ультраправой "Лиги патриотов". Они залили экран чернилами, напали на зрителей и порезали выставленные в фойе полотна Дали, Макса Эрнста, Мана Рея и других сюрреалистов, выкрикивая антикоммунистические и антисемитские лозунги, а еще через неделю фильм был запрещен приказом полицейского префекта Парижа. Меценат виконт де Ноай прекратил финансировать работу Бунюэля и, сохранив единственную копию фильма, категорически возражал против его демонстрации (следующий публичный показ "Золотого века" состоялся только в 1979 году). Слава автора богохульного и большевистского "Золотого века" настигла Бунюэля и в США: туда он уехал во время гражданской войны в Испании, а после начала Второй мировой работал в фильмотеке Музея современного искусства в Нью-Йорке. Версий увольнения режиссера из МОМА несколько, но все они так или иначе связаны с "Золотым веком". По одной из них, руководству музея пожаловался на "безбожника" нью-йоркский архиепископ Фрэнсис Джозеф Спеллман. Сам режиссер считал, что вниманию к себе он обязан вышедшим в США мемуарам его соавтора Сальвадора Дали, в которых тот прямо называл Бунюэля коммунистом и атеистом.
В 1965 году в США еще действовал "кодекс Хейса", до исторического судебного решения "Миллер против Калифорнии" оставалось восемь лет и секс на экране был все еще под запретом. Ситуация с экспериментальным фильмом Джека Смита осложнялась еще и тем, что большинство его персонажей — трансвеститы и геи. Нью-йоркская полиция прервала один из первых показов за нарушение законов об общественной нравственности, арестовала организаторов и конфисковала пленки, в том числе одну из работ Энди Уорхола, которую впоследствии потеряли. Так же поступили их коллеги на кампусах нескольких университетов, где пытались устроить подпольные сеансы; в Мичигане студенты в ответ устроили забастовку. Суды становились на сторону полиции — в деле "Народ против Кеннета Джейкобса, Флоренс Карпф и Йонаса Мекаса" устроивших нью-йоркский показ лидеров американского авангарда едва не приговорили к исправительным работам. Спустя полвека, в 2015 году, прокурор, занимавшийся делом, неожиданно прислал письмо с извинениями 92-летнему Мекасу и рассказал, что после этого процесса изменил свои взгляды и отказался преследовать комика Ленни Брюса. Кроме того, "Пламенные создания" странным образом повлияли на федеральную политику: Эйб Фортас, в 1968-м номинированный в Верховный суд США, поддерживал отмену запрета на фильм, и когда консервативные сенаторы решили ознакомиться с картиной, они передумали голосовать за его кандидатуру. Но и без участия Фортаса Верховный суд фактически отменил ограничения на эротику в 1973 году. Сегодня фильм Смита причислен к авангардному канону.
Голливудская экранизация романа Ремарка об окопах Первой мировой вышла уже через год после публикации книги, ставшей бестселлером в Германии, и ее американская судьба может быть описана с помощью одного лишь перечисления достижений: один из первых значительных фильмов звукового кино, выдающееся гуманистическое и антивоенное высказывание, два "Оскара" — за лучший фильм и режиссуру. Но в Европе за этот год все слишком быстро изменилось. За три месяца до премьеры фильма в Берлине партия национал-социалистов заняла второе место на выборах в Рейхстаг, и атака на фильм Майлстоуна стала первой крупной акцией Йозефа Геббельса, только что назначенного партийным начальником по пропаганде. На второй день проката возглавляемые Геббельсом штурмовики напали на берлинский кинотеатр, показывавший "На Западном фронте...", с дымовыми шашками и чихательным порошком, зрители, которых нацисты посчитали евреями, были избиты. Погромы и акции прошли еще в нескольких немецких городах и в Вене. Спустя несколько недель Высший цензурный комитет Германии отозвал свое же решение разрешить фильм к показу — примерно тогда же, когда после протестов Союза немецких офицеров была отозвана номинация Ремарка на Нобелевскую премию. Из патриотических соображений фильм не допустили до экрана еще в нескольких странах, участвовавших в войне. В 1932-м Ремарк эмигрировал в Швейцарию, а еще через год "На Западном фронте без перемен" жгли на площади в Берлине в числе прочих "негерманских" книг.
Пьер Паоло Пазолини, уже снявший фильмы по "Декамерону" и "Кентерберийским рассказам", собирался делать две разных картины — экранизацию "120 дней Содома" де Сада и историю о последних неделях фашистской Италии, когда ставка Муссолини находилась в городе Сало. Из двух замыслов получился один фильм: Пазолини перенес в 1944 год действие романа, в котором четверо аристократов захватывают в плен нескольких юношей и девушек и проводят четыре месяца в извращенных оргиях. Фильм, большую часть которого занимают сцены экстремального насилия, стал, возможно, самым неоднозначным в истории кино, если иметь в виду соотношение исторической значимости и количества наложенных запретов. Против продюсера Альберто Гримальди в Италии неоднократно возбуждали дела за распространение порнографии, осуждали и оправдывали, а фильм то запрещали, то разрешали на протяжении нескольких лет. За пределами Италии "Сало" находился (и находится по сей день) на нелегальном положении в таком количестве мест, что полный их перечень составить просто невозможно. В Австралии фильм прошел цензуру только с четвертой попытки — в 2010 году. Самым чудовищным скандалом, связанным с фильмом, стало массовое убийство в Осаке, на которое Акиеси Умэкаву вдохновил шедевр Пазолини: согласно показаниям свидетелей, убивая людей, он спрашивал их: "Вы смотрели "Сало, или 120 дней Содома"?" Самому Пазолини не пришлось отвечать перед публикой за этот фильм — за три недели до премьеры, 2 ноября 1975 года, режиссер был убит, и преступление до сих пор не раскрыто. Но к фильму оно, скорее всего, прямого отношения не имеет — хотя единственный осужденный по делу уже в 2005 году рассказал, что в убийстве участвовали неофашисты, более вероятно, что дело в исследованиях, которые Пазолини вел для книги о нефтяном бизнесе, или в его политической деятельности: режиссер был активным коммунистом и антифашистом.
